Страсть и тьма - Александра Айви

— Он самый.

— Прими мою благодарность за то, что позволяешь мне покопаться в твоей библиотеке.

Взгляд голубых глаз стал ледяным, почти враждебным.

— Я делаю это потому, что я в долгу перед Вайпером.

— Не только ты, но и почти каждый второй демон в Чикаго, — заметил Цезарь. — По сравнению с Вайпером Аль Капоне — мальчик из церковного хора.

На лице Ягра промелькнуло что-то похожее на презрительную гримасу.

— Это не денежный долг. Что ж, пойдем?

Цезарь молча кивнул и, следуя за Ягром, вошел в тень ветхого сарая, вокруг которого громоздились кучи гниющего мусора. Он подождал, когда Ягр откроет потайной люк, находившийся в полу сарая, и стал следом за вампиром спускаться по узкой лестнице в сырой тоннель.

— Если тебе нравится такая атмосфера, то у меня есть на примете несколько отличных полуразвалившихся ракетных шахт, — пробормотал граф.

— Я согласился пустить тебя в свою библиотеку, но не выслушивать твои неудачные шутки. Цезарь, — отозвался вампир.

— А ты всегда такой угрюмый?

Ягр резко обернулся и заявил:

— Всегда, если разговариваю с такими, как ты.

Цезарь негромко рассмеялся.

— Спасибо за честный ответ.

Вскоре Ягр остановился перед тяжелой стальной дверью, перекрывавшей тоннель. Прошло еще несколько томительных минут, и дверь наконец распахнулась. Хозяин, не обернувшись, вошел в следующий тоннель, который довольно скоро закончился очередной дверью.

Цезарь лишь покачивал головой да посмеивался про себя. Даже при встрече с собратом-вампиром ученый принимал чрезвычайные меры безопасности.

Ему вновь пришлось ждать, пока Ягр отпирал многочисленные замки и снимал бесчисленные заклинания. Затем, когда вторая дверь распахнулась, книжник отступил в сторону, пропустил гостя вперед и в тот же миг щелкнул выключателем, после чего просторная, обшитая стальными листами комната озарилась ярким светом.

Граф в изумлении раскрыл рот, и острый укол зависти пронзил его сердце — перед ним высились длинные ряды полок, и все они были уставлены книгами в кожаных переплетах.

Цезарь в растерянности шагнул вперед, охваченный желанием на целую неделю закрыться в этой комнате, чтобы хотя бы пролистать все эти великолепные фолианты. Вайпер вовсе не преувеличивал, говоря, что Ягр — настоящий историк.

— Это просто поразительно! — воскликнул он.

Не отреагировав на восторг гостя, огромный вампир вошел в хранилище и указал на дальнюю полку.

— Там все книги о Моргане, которые мне удалось собрать.

— А у тебя есть что-нибудь о причинах ее бегства в Авалон?

— Да, немного. В основном это стихи и легенды, причем почти все они были написаны феями. Поэтому в них слишком много фантазии и слишком мало фактов.

— Все же лучше, чем ничего, — заметил Цезарь.

Он уже двинулся к полкам, но остановился, когда Ягр внезапно оказался прямо перед ним. На бледном лице вампира безошибочно читалось предупреждение.

— Ты можешь оставаться в этом хранилище столько, сколько тебе будет угодно, Цезарь, но не пытайся уйти отсюда самостоятельно. Я провожу тебя, когда ты закончишь.

Граф прищурился, нисколько не обескураженный этой недвусмысленной угрозой.

— Надеюсь, твои книги не заколдованы?

— Некоторые из них действительно могут навредить любопытному, но не те, которые посвящены Моргане.

— Ты не доверяешь никому, не так ли?

— Я этому научился на собственном горьком опыте.

— У нас у всех достаточно горького опыта.

В мгновение ока Ягр прижал гостя к стальной стене и обнажил длинные острые клыки.

— У некоторых его больше, чем у остальных.

Цезарь хищно ощерился и сверкнул своими клыками.

— На что ты намекаешь?

Голубые глаза книжника, казалось, превратились в холодные льдинки.

— Не всем повезло стать избалованным любимцем оракулов.

— Избалованным?! — прорычал Цезарь. Сделав усилие, он отбросил от себя гиганта-вампира и тотчас прижал его к стеллажу с книгами.

Ягр рычал от ярости и пытался освободиться, но Цезарь не ослаблял хватку. Черт бы побрал этого угрюмого отшельника! Неужели он возомнил, что он единственный, кому пришлось заглянуть в ад?

— К твоему сведению, я целых два века находился на положении раба. Причем только потому, что осмелился попробовать крови не той женщины. Мне запретили любое общение, а иногда на несколько лет запирали в комнате, где я мог только читать, поскольку компанию мне составлял немой демон Пектос. Кроме того, я вынужден был сражаться с теми демонами, которые пытались меня убить исключительно из ненависти к Комиссии. Более того, мне пришлось вести монашеский образ жизни и избегать единственной женщины, которую я желал…

Граф внезапно умолк, когда Ягр, вскинув руки, распахнул свое одеяние — глубокие шрамы крест-накрест пересекали его грудь и спускались к животу.

Увидев эти шрамы, Цезарь даже присвистнул. Было очевидно, что беднягу долго пытали, а затем, возможно, морили голодом — самая страшная пытка, которой мог подвергнуться вампир. Даже более страшная, чем сама смерть.

— Побереги свои трагические стенания для того, кого они растрогают, Цезарь! — проревел вампир, отбрасывая от себя Цезаря. — Займись книгами и постарайся управиться побыстрее. Мое терпение небезгранично. — Ягр развернулся и вышел из хранилища.

«Наверное, надо переговорить со Стиксом, — подумал Цезарь. — Похоже, еще немного — и Ягр станет вторым Ганнибалом Лектором».

Когда Анна мечтала о своем будущем, это всегда было легко и приятно. В юности в своих мечтах она видела мужа, семью и дом, который стал бы ее крепостью, местом, к которому по-настоящему прикипаешь.

Но шли годы, и она оставила мечты о муже и семье, даже перестала мечтать о настоящем доме. Невозможно было оставаться на одном месте, потому что она совсем не старела.

И тогда Анна целиком сосредоточилась на несправедливостях этого мира, решила, что, если ей удастся хоть что-то изменить к лучшему, ее жизнь наполнится смыслом.

Но даже в самых фантастических своих мечтаниях Анна никогда не видела себя сидящей на кровати в доме вампира и богини, да еще в обществе маленького горгульи, учившего ее, как защитить свое сознание от Морганы ле Фей.

Да, жизнь забавная штука… а если точнее — сумасшедший дом!

Пытаясь не обращать внимания на маленькие жесткие лапки, прижимающиеся к ее лицу, Анна отчаянно пыталась сосредоточиться на том, чему ее обучал Леве — не самая простая задача, если при этом ты еще и слышишь хлопанье тонких прозрачных крыльев и ощущаешь сильный запах граната.