Враг неизвестен - Владимир Васильев

– Держи, гнида, – сказал он, падая. Экран перечеркнула черная точка, а спустя секунду в коридоре оглушительно грохнуло и резануло по глазам – рядом с этериалом разорвалась граната. Экран вспыхнул багровым, а потом покрылся бессмысленным серо-стальным снегом помех.

Пир в сердцах саданул кулаком по столу. Он не уберег своего подопечного… Не предупредил.

Тем временем на базе продолжался бой: Лион Дуярди, Дэвид Ноктон и Эрнандо Мантойя ввязались в перестрелку с двумя этериалами и сектоподом, засевшими в ангаре посреди металлических джунглей обслуживающих механизмов. Штройх и Ладога обошли шахту центрального лифта, никого больше не встретив и поспешили на помощь, к ангару. Андрианов, застигнутый стрельбой посреди тревожного рукава, медленно отползал к стене. Рядом с ним пол был изъеден плазменными импульсами.

– Вытаскивать его надо, – прошипел кто-то на противоположном краю пульта. – Что же они делают?

– Каспер, Каспер, не молчи! Где ты, черти тебя побери! – сердито твердил Густаф Сегерсен. И уже громче: – Он меня не слышит.

Пир угрюмо глядел на центральные экраны.

Каспер Кинг показался за спинами Дуярди, Ноктона и Мантойи. У него было каменное лицо и странно неправильная пластика движений. Вскинув ружье, он несколько раз выстрелил по своим. Те откатились в стороны, стараясь уйти от неожиданной опасности, и приподнявшегося Мантойю тут же достали два плазменных импульса. В проходе маячил похожий на безголового и безшеего страуса сектопод.

– Кинг под контролем! – с досадой сказал ван Торенс. – Осторожно!

Штройх и Ладога сумели незамеченными пробраться в ангар через боковую дверь – спустя полминуты двое этериалов были убиты, а сектопод прижат к стене и прицельно расстрелян. Андрианов наконец смог покинуть простреливаемый коридор, попутно убив еще одного чужака. Оставшихся выследили впятером, не потеряв больше никого.

Каспера Кинга, находящегося в тупой и покорной всему прострации нашли в дальнем углу административного блока. Оружия при нем не было.

– Отбились, – словно не в силах поверить сказал Батт. – Отбились все-таки!

– Сэр! – доложил дежурный дальнего наблюдения. – Только что мы потеряли вражеский крейсер! Он висел в стратосфере над Евразией. А теперь ушел!

– Понял, что подбирать будет некого, – хмыкнул ван Торенс. – Вот и ушел.

Батт уже распекал помощников относительно комплектации баз, икс-комовцы «Европы» галдели перед пультом связи, икс-комовцы «Азии» радостно лупили друг друга по плечам посреди разгромленной, но сохраненной базы, и только Пир грустно сидел перед погасшим экраном.

Еще одна смерть. Филип Руст. И еще – Эрнандо Мантойя. Пир не знал этих ребят. И узнать их уже никогда не придется. Не придется попить пива за разговором о том же штурме «Азии».

Он вдруг остро ощутил, что впереди еще целая бездна смертей. Бездна. И – кто знает? – может быть одна из них уведет из этого мира его, Геннадия Лихачева.

Почему-то раньше Пир никогда об этом не задумывался.

Брать вражескую базу на Тасмании решено было через день после штурма «Азии». Объединенная команда оперативников двух баз собралась и выбила полтора десятка человекозмей и двух хризалидов за какие-то сорок минут, не потеряв при этом ни одного человека. Еще совсем недавно убийственные импульсы из плазменных пистолетов теперь поглощались силовой паутиной защитных костюмов, разбивались о рукотворную броню, не причиняя вреда икс-комовцам. Батт, кажется, слегка оттаял, но объявил, что Адам Дориго отстраняется от миссий на неделю. Видимо, его насторожила безрассудная отвага бывшего полицейского, граничащая с безумием. Дориго молча подчинился, не высказав недовольства, хотя было явственно видно, что он считает такое решение несправедливым. Впрочем, тренироваться он не прекратил.

Паллистер, Олаэча и Бейли вернулись на «Америку», ведь там тоже хватало мелкой работы: скауты разных калибров засекались над двумя континентами западного полушария с завидной регулярностью и с такой же регулярностью сбивались. «Азию» спешно комплектовали всем оборудованием и вооружением, поскольку понятно было: однажды обнаружив базу «X-com defence» чужаки ее в покое уже не оставят.

А человекозмеи, лишившись опорной точки на Земле, развернули программу тотального террора.

Восемнадцатого июля Пиру позвонил выздоровевший Ник Завадски. Из Вены, уже покинув больницу. Завтра он должен был появиться на базе, бодрый и исполненный готовности «задать перцу чертовым инопланетникам, клянусь любимым винчестером бабушки!» Пир улыбался и с удовольствием болтал с приятелем и коллегой, оторвавшись от непостижимых тестов психоинженеров. Сигнал «ALERT» прозвучал посреди разговора.

– А, тьма им в печенку! – ругнулся Пир. – У нас вылет, Ник. Я побежал.

– Оторвите им головы, – пожелал Завадски на прощание. – До завтра, Пир. Смотри, не забудь «Скорлупу»…

Пир уже вгонял усик телескопической антенны в трубку-переговорник. Ноги несли его в тревожный рукав. Казалось, разум для этого ему совершенно не нужен, тело знало что делать, а Пир мог в этот самый момент, к примеру, спать. Впрочем, разум действительно в эти секунды отступал куда-то вглубь, давая полную свободу действий рефлексам. Пир натягивал похрустывающие пластины тяжелой «Скорлупы», активировал базовые системы наведения и ориентации боекомплекта, шевелил головой, устраивая ее внутри шлема поудобнее, подтягивал вечно ослабевающий пояс с аптечкой и гранатами, проверял крепления и зажимы хэви плазмы у кресла в «Рейнджере», перебрасывался короткими рубленными фразами с товарищами… А сознание его пребывало в неком загадочном трансе.

Кем он становился, россиянин Геннадий Лихачев по прозвищу «Пироксилин», а проще – Пир? Машиной для уничтожения разумных нелюдей? Убийцей убийц? Киллером на правительственном содержании?

Но только не человеком. Человеком в этом уродливом мире денег и предательства Пир так и не стал. Потому что люди как раз гибнут в первую очередь. И исподволь всплывала странная и нелогичная мысль – а стоит ли этот мир защищать, пусть даже от нелюдей?

Пир не мог ответить. Он просто щелчком вгонял обойму в приемный паз хэви плазмы и становился у плавно опускающегося трапа. Палец застывал на спусковом крючке, а глаза ловили красную точку целеуказателя.

Будущее рассудит. Всех. И нас, икс-комовцев, и их, пришельцев из бездонных глубин космоса. Никто ведь не говорил, что их мир лучше этого, каким бы он ни был.

Касание. Свет в щелях. Миссия начата.

Террор в Лагосе.

За бортами – жарко, горячая, как из духовки, волна влажного воздуха ворвалась в просторное брюхо «Скайрейнджера». Плоский диск ховертанка с бугорком башенки проворно выплывает наружу и дает первую панораму целей.

– Человекозмеи! – объявил МакМаннаман громко. Он прикипел к стационарному пульту сбоку от хода в пилотскую кабину. Башенка танка с сухим шелестом повернулась к цели плюнула зеленоватым импульсом. Ответные выстрелы влипли в синевато-серую броню, не причинив видимого вреда. Пир соскочил с трапа, стреляя, и тут же упал на одно колено. Хэви плазма плясала у него в руках, покорная командам целеуказателя.