Ведется следствие - Кира Измайлова

– По возвращении, – неожиданно завершил эту героическую повесть Топорны, – лейтенант Залетайло в нарушение всех инструкций по перевозке грузов на внешней подвеске пришвартовался к парковочной, а не грузовой вышке. Эвакуированный танк пробил стену и попал в административный отсек.

– Ага, вместе со всем, что у него на гусеницы намоталось, – добавила Каролина. – А там три думака было, маленьких, но целых три же! Как референт директора визжала!..

– Мы в танке – и то чуть не оглохли, – подтвердил Робин. – Стелла ведь даже лабораторных крыс боится, а тут такое… Так это ж еще не всё! От ее визга они разбежались!

– Еще бы, такое сопрано… – хмыкнул Бессмертных.

– Перепуганного думака изловить проще, чем с директором объясняться… – вздохнул Шемяко.

– Простите… – осторожно спросил Дэвид. – А отчего же пилота выпустили в такой ответственный полет… хм… нетрезвым?

На него посмотрели так, что несчастный стажер устыдился.

– Видите ли, Дэвид, – сказал Бессмертных. – Болота эти, насколько я понимаю, сложный живой организм. И как всякий организм, он не может… хм… не выделять.

– Тут очень вредные испарения, – пришла ему на помощь Каролина. – Запах-то ничего, на фиалки похоже, но в голове от него совершенно мутно делается, работать невозможно! У танкистов кабина закрыта герметично, им проще, но и то… А вот тем, кто на дирижаблях, куда хуже, никакие маски не спасали. Теперь-то, конечно, появилось кое-что, но в этом оборудовании опять-таки неудобно работать! А алкоголь, видите ли, начисто нейтрализует действие болотных испарений, так что…

– А-а-а… – глубокомысленно протянул Дубовны.

– От думаков тоже хорошо помогает, – сказал кочегар-исследователь.

– Еще бы, – хмыкнул доктор. – Этакая анестезия серых и белых думалец головного мозга. Думак пытается сосать мозг, но ничего не получается…

– Поэтому сюда охотно берут людей со склонностью к употреблению горячительных напитков, – добавил следователь.

– Это уж точно… – вздохнула Каролина. – Здесь год поработаешь – станешь убежденным трезвенником. Ведь когда по обязанности – это же никакого удовольствия!..

Помолчали. Где-то в дальнем конце заведения красиво пели на четыре голоса: «Думаки, думаки, не тревожьте ребят…» Знаменитый Залетайло, успевший поспать на столе и слегка прийти в себя, с заметным отвращением употреблял положенную порцию чего-то очень крепкого. Одет он был крайне живописно, отметил Дэвид, памятуя о внимании к деталям: косоворотка, расшитая красными петухами, смазные сапоги, на столе рядом пристроился картуз с эмблемой Института… На шее болталось нечто, подозрительно напоминающее заячью лапку, только заяц был размером с хорошую собаку и со здоровенными когтями.

– У него в кабине еще и клевер есть четырехлепестковый, целый пучок, – сказал Робин, проследив за взглядом Дэвида. – Суеверный он, страх просто! Но человек хороший…

– Каро!! – завопил вдруг кто-то так, что даже Топорны дернулся. – Ты ли это?!

– Эммануэль!! – так же закричала в ответ Каролина, вскакивая и позволяя обнять себя еще одному колоритному персонажу. Был он высок, худ, носил бороду, сделавшую бы честь любому беарийцу, долгополый пиджак и странный головной убор, похожий на намотанное в несколько слоев полотенце, заколотое отчего-то здоровенным ржавым гвоздем.

– Ты откуда? А? – спрашивал он.

– По делам, ненадолго, – отмахивалась Каролина. – Позволь, я тебя представлю… Господа, это Эммануэль ибн Хасан Могутны, капитан «Беды»!

Прочие представились и потеснились за столом.

– Твоя борода всё так же приносит удачу? – Госпожа Кисленьких игриво подергала ее за кончик.

– Не испытывай ее понапрасну, женщина! – ответил Могутны и хитро подмигнул. – Кстати, как твой… Пушистик?

– Растет понемногу… – улыбнулась Каролина. – Такой затейник стал!

– Это хорошо, – сказал Эммануэль и вдруг покосился в сторону. – А что это Пабло совсем не в себе?

– Это у тебя лучше спросить! Даже меня не узнал, представляешь?

– Не представляю, – сознался тот и задумался. – А-а! Ясно всё, позабыл я просто. У него ж тяжелый рейд был, вот он никак и не очухается. Ничего, сейчас мы его живо в чувство приведем… Кстати, вот и наш новенький подошел! Каро, пойдем, я тебя познакомлю!

– Господа, мне кажется, мы ее теряем… – сказал доктор, когда пилот увлек женщину прочь.

– Ничего страшного, – сказал Бессмертных, – думаю, подчиненный уважаемого Вит-Тяя вполне может определить по солнцу именно то время отправление поезда, что нам будет нужно. Кстати, куда подевался он сам?

– Заблудился? – предположил Дэвид.

– Беарийцы не умеют плутать! – раздался у него за спиной мрачный бас поручика. – Господа, ведь просил же присмотреть за госпожой!..

– А с ней ничего не случилось, – примирительно произнес следователь, – она всего лишь встретила старых знакомых, слышите?

Не услышать было сложно, у Эммануэля оказался на редкость зычный голос. Дэвид даже поглядывал на прозрачную стену (заведение находилось у самого края палубы, и вид на болота открывался отменный), опасаясь, как бы стекло не вылетело и не посыпалось им на головы. Но нет, строили Институт на совесть, и раскаты голоса Могутны даже не поколебали толстого бронебойного стекла.

– Это Карлос Истаревски, – представлял тот, одновременно пытаясь растолкать Залетайло. – Теперь со мной на «Беде» ходит. Кстати, племянник самого академика Клаус-Марии Вштыренски! Посмотри, Каро, какой красавец! И везунчик!

– Уж и везунчик, скажете тоже… Куда мне до вас! – отвечал поименованный Карлос, действительно, редкостный красавец явно южных кровей, с крупными серьгами в обоих ушах. – Рад знакомству…

– Это наша Каро, – пояснил Эммануэль, – она сачковала на «Беде» в четвертой экспедиции.

– Та самая?! – восхитился Истаревски и галантно поцеловал Каролине руку. – Премного польщен! О ваших подвигах ходят легенды, а ваши портреты не передают и сотой доли вашей красоты и обаяния!..

– Хм… – сказал поручик и привстал.

– Полноте, уважаемый Вит-Тяй, – остановил его следователь. – У них тут боевое братство. Не беспокойтесь за Каролину, отведайте лучше жаркого! Правда, я не берусь определить, из кого именно оно приготовлено… Теодор?

– Местное, – коротко ответил тот. – Возить сюда припасы – занятие накладное, а на болотах предостаточно вполне съедобной живности. Так что – сперва в виварий или в лабораторию, потом – на стол.

– Надо же, практически безотходный метод! – подивился Бессмертных, а Дэвид побледнел и отодвинул тарелку. На его счастье, попробовать гуляш он не успел. – Господин поручик, как вы относитесь к такой пище?

– Дело хорошее, – прогудел тот, – сразу видно, люди не последнего разбора: сами поймали, сами съели. А вот тот, – покосился он на Карлоса, расточавшего комплименты Каролине, – прохвост, сразу видать! И смазливый слишком. Еще и серьги… позор для мужчины!