Пара его Демоничества - Сусанна Ткаченко

— Слушаю, — с опаской произнесла я в артефакт.

— Фиона, привет! — А вот голос Весении узнала сразу. — Я через час за тобой залечу. Наше соглашение в силе?

Точно родная, наша, земная. Мама тоже всегда так делает: сначала говорит, что уже под дверью, а потом спрашивает, дома ли я? Невольно улыбнулась такому совпадению.

— Конечно в силе, жду.

Она отключилась, а я побежала собираться, наспех затолкав в себя омлет и заглотив кофе.

— Ёж, набери сразу, как покинете клинику, — наставлял Майгрех, усаживая меня в машину к Весении.

— Хорошо.

— Интересно, а как ты это сделаешь? — Он не дал мне закрыть дверь.

И правда, как? Я же не знаю его позывного! Нормальная? Сплю с этим мужчиной… демоном, то есть, но даже номера его телефона, образно говоря, не знаю.

Майгрех рассмеялся, глядя на мой ошарашенный вид.

— Как же я люблю твоё удивление! Скажи трубке «чернила» и моё имя! Всё, жду домой!

— он чмокнул меня в щёку и, наконец, закрыл дверь.

Машина Весении, за рулём которой сидел водитель, плавно поднялась с фиолетового облака и понеслась к реабилитационному центру.

— Как ты себя чувствуешь? Отошла от вчерашнего? — участливо поинтересовалась моя новая знакомая.

Да, всё хорошо. Проснулась бодрячком, не переживай.

— Очень рада! Мой иногда перегибает, а я потом виню себя, — пробормотала она и тут же перевела разговор на другую тему. — Вчера на аукционе мы собрали хорошую сумму, я очень надеюсь, что это поможет выздоравливающим покинуть центр и начать новую жизнь.

— В департаменте мне говорили, что реплики живут в резервации.

— Это неправда. Те времена давно миновали. Фиона, на Землуа нельзя верить всему, что говорят.

— Это я уже поняла.

— Ты молодец. Быстро всему учишься, мне больше времени понадобилось на адаптацию, но у меня и не было рядом Демоничества, который страховал бы со всех сторон.

— Вот именно страховал. Не представляю, как ты живёшь в постоянном страхе?

Весения задорно рассмеялась.

— Тут мне повезло. Я уже давным-давно не испытывала страха.

— А как же вы тогда оказались парой с Ягрехом? Ему же нужен страх.

— Нет, с тех пор как он обрёл меня, ему вполне достаточно положительных эмоций.

— Так сложно всё, кажется, я не разберусь в этом никогда.

— Разберёшься постепенно.

Не думаю, что мне хватит отведённого времени. О грустном размышлять не хотелось и теперь уже я увела разговор в сторону.

— А как ты познакомилась с Ягрехом?

— О, это долгая история! — она улыбнулась, на мгновенье уйдя в воспоминания. — Я долго от него бегала и скрывалась. Дурочка была! Но, слава Создателю, Ягрех меня нашёл и принудил к сожительству.

Я округлила глаза.

— Прямо взял и принудил?

— И не один раз! — она поиграла бровями и томно закатила глаза.

Стало понятно, что эта счастливая женщина просто так своеобразно шутит.

— А скажи, пожалуйста, тебя тоже проверяли и судили?

— Нет. Так получилось, что мы стали истинной парой до официального определения, и проверка не имела смысла.

Расскажешь?

— Обязательно! Но не сейчас. Не могу пока. Запрет и договор, мать их, кровью подписанный. Не поверили они мне на слово! — она выглядела виноватой, и я поспешила утешить:

— Да ничего! Я не обижаюсь! Потом так потом.

— Ну и прекрасно. Смотри, мы подлетаем к облаку Твойгреха, — она махнула рукой на серую грозовую тучу, которая выглядела хмуро и негостеприимно.

Ну а чему удивляюсь? Так-то я и не ожидала найти на облаке скорби радужных водопадов, но как только мы вышли из автомобиля, раскаялась, прикусила язык и отругала себя за поспешно составленное мнение.

На невзрачном с виду облаке царили покой и умиротворение: все оттенки серого не делали его унылым и удручающим, а радовали глаз мягкими переходами от одного к другому.

Этот островок уюта обволакивал и дарил успокоение, своей мягкостью и комфортом он напоминал бабушкин пуховый платок.

Как только наши ноги коснулись поверхности облака, их сразу облепили мурчащие серые кошки: ласковые, мягкие, но не живые, фантомные. Хотя этот факт вообще не мешал им путаться под ногами, а мне получать удовольствие от их внимания.

— Рад вас видеть, дамы, — красноглазый гот встречал нас на пороге своего замка, — мы вас ждали, проходите.

В этот момент я начала волноваться, что не почувствую сегодня скорби и провалю испытание, ведь у меня удивительно спокойно на душе в присутствие Твойгреха, а я думала, что сразу начну рыдать…

Но это было преждевременно. Пройдя по центру и послушав рассказы о судьбах реплик, я испытала это чувство не раз.

Не могу сказать, что безутешно скорбела, но поплакала от души, особенно когда узнала, что демоны высушили некоторых полностью, не оставив ни единой эмоции. Эти несчастные сидели на лавочках в сером парке, тупо уставившись в одну точку, и оставались безучастными к происходящему вокруг: не отвечали на вопросы, не желая разговаривать, не реагировали даже на кошек.

— Им просто очень не повезло родиться с одной эмоцией и совершить глупость, заключив разовые договоры.

Весения порхала над ними пузатой бабочкой, а я, разрываясь от жалости, думала лишь о том, достаточно ли скорби ощущаю и скорбь ли это вообще?

Лучше бы я не поняла, что всё это испытание. Лучше бы ничего не знала, лучше бы не видела этих реплик! И никогда не попадала на Землуа.

Да, это скорбь!

Я скорбела. Ведь что такое скорбь? Высшая степень тоски по чему-то или кому-то, и я её сейчас испытывала, скучая по своей прошлой скучной жизни, которая не приносила ничего хорошего, но была комфортной и спокойной.

— Идём, Фи, тебе достаточно, — дёрнула меня за локоть Сеня, — потом ещё придём.

— Я провалила испытание, да? — А вдруг я чёрствая и скорбела недостаточно?

— Не знаю. Прости, Фи, я не Демоничество, но мы дружим с Твойгрехом, идём к нему в кабинет, можно будет спросить. — Он оставил нас в парке минут двадцать назад, сославшись на дела.

— Что ты? Не нужно! Это же запрещено…

— Идём. Заодно проверю степень его доверия и силу дружбы.

Она потащила меня в центр, а я не нашла в себе сил сопротивляться напору этого беременного урагана. Тем более в кабинет мне попасть не помешало бы.

Весения открыла дверь в святая святых главврача практически «с ноги» и влетела в неё, затаскивая меня за собой. Так неудобно.