Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью - Игорь Зимин

Тема фимоза совершенно недвусмысленно всплывает и в записных книжках великого князя Николая Павловича. После того как 8 февраля 1824 г. великого князя Михаила Павловича и великую княжну Елену Павловну обвенчали на половине Александра I у походного иконостаса императора,[358] Николай Павлович отправился раздевать брата для брачной ночи.

Г.-К. Гроот. Портрет великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны

Портрет великого князя Михаила Павловича. До 1826 г.

К. Брюллов. Портрет великой княгини Елены Павловны. 1829 г.

На следующий день, 9 февраля, когда Николай Павлович появился в Зимнем дворце, там царила тихая паника. Вдовствующая императрица Мария Федоровна сидела у несостоявшейся молодой жены, поскольку выяснилось, что Михаил Павлович «страдает от парафимозиса,[359] сделал 4 раза, но наполовину».[360] Надо сказать, что меры были предприняты немедленно, и в этот же день лейб-хирург сделал великому князю «три надреза», после чего молодой супруг некоторое время воздерживался от интимных отношений. Когда все зажило, супружеские отношения между супругами возобновились, что немедленно отметил в записной книжке Николай Павлович, лаконично записав, «Елена – дама».

Семьи монархов, начиная с Павла I, были, как правило, многодетными, поскольку супруги понимали, что это не просто интимная забава, а важное государственное дело, укрепляющее фундамент династии, и относились к «делу» со всей ответственностью, вне зависимости от наличия или отсутствия взаимной симпатии. Также следует иметь в виду, что почти у всех монархов с некоторого времени появлялись внебрачные связи и, соответственно, внебрачные дети.[361]

Подобная информация по понятным причинам крайне скудна, поскольку никто рядом с императорской спальней «со свечкой не стоял». Тем не менее сведения об интимной жизни монархов время от времени откладывались в дневниках, поденных записных книжках и личной переписке.

Так, графиня Шуазель-Гуфье приводит довольно откровенные слова, оброненные Александром I в светской беседе: «После этой интересной серьезной беседы государь вдруг перешел к колким шуткам по поводу нежных чувств французского короля к одной придворной даме. „Как! – воскликнул он, – в шестьдесят семь лет у его величества Людовика XVIII – любовницы!“ – „Ваше величество, – возразила я, – это любовь платоническая“. – „Я и этого не допускаю. Мне сорок пять лет, тогда как королю шестьдесят семь, а я все это бросил“. Действительно, за последние годы Александр вел примерный образ жизни, и г-жа Н[362] давно находилась в изгнании в Париже».[363]

Некий «материал» имеется в опубликованных записных книжках великого князя Николая Павловича (будущего Николая I), охватывающий период с 1822 по 1825 гг. В «телеграфном» тексте поденных записей будущий император, отличавшийся не только феноменальной памятью, но и немецкой пунктуальностью, тщательно фиксировал все свои дела, встречи и события. Среди них довольно часто встречаются некие шифрованные аббревиатуры на французском языке. При этом бо́льшая часть аббревиатур так или иначе связана с его супругой – великой княгиней Александрой Федоровной, которая рожала 11 раз. Например, с 1 по 18 января 1822 г. Николай Павлович 8 раз вписывает в записную книжку загадочные аббревиатуры.[364] После его отъезда в очередную командировку шифровка исчезает и возобновляется только по возвращении великого князя к жене.[365] Исходя из этого можно предположить, что по-немецки педантичный 26-летний великий князь тщательно фиксировал все свои «интимности» с супругой. Буквенные вариации аббревиатур довольно разнообразны («f.l.t.d.», «f.l.s.», «f.l.t.», «f.l.m.f.p.m.», «g.b.t.d.» и т. д.), но чаще всего в упомянутом контексте встречается аббревиатура «f.l.t.d.».

Записка Марии Федоровны к Павлу Петровичу