Заложник особого ранга - Сергей Зверев

Бондарев обогнал колонну, мелькнули сполохи мигалки, краем глаза он успел заметить пассажира милицейской машины, тот что-то сердито говорил в рацию. Джип, выбрасывая из-под колес лохмотья дерна, вскарабкался на откос дороги впереди растянувшейся колонны и, выровнявшись, помчался дальше.

Вскоре по ходу показалась еще одна милицейская машина, она стояла на обочине, и рядом с ней скучал дорожный инспектор. Фуражка была сдвинута далеко назад, и было непонятно, каким образом, вопреки всем законам физики, ей удается держаться. Единственным объяснением этому феномену могли бы стать гвоздики, которыми ее прибили к ментовскому затылку. Тут шоссе было перегорожено пластиковыми блоками, заполненными водой, пробраться через них, не снизив скорость, невозможно.

Инспектор лениво взмахнул жезлом и оторвал зад от капота своей машины. Клим законопослушно остановился. Никаких обычных в таких случаях, как: «Нарушаем?», «Покажите аптечку», «Где у вас знак аварийной остановки?», — не последовало.

— Документы, пожалуйста, — прозвучало самое банальное и безобидное, при этом инспектор не преминул бросить взгляд в салон машины и отметил, что Клим путешествует один.

Пока листались его документы, Бондарев поинтересовался:

— А что это ГИБДД карташовцев сопровождает?

Инспектор сплюнул под ноги и произнес с неприкрытым отвращением:

— Демократия! Довели страну. Куда только президент смотрит? Я бы этих уродов к стенке поставил, а тут «свобода мнений», «политические взгляды», «многопартийность»…

Дорожный мент явно сыпал цитатами, которыми его начальство объясняло подчиненным причину, почему отморозков нужно охранять и сопровождать их до самой столицы, вместо того чтобы разогнать.

Бондарев бесстрастно ждал, но тут лицо инспектора слегка напряглось. От Клима не укрылось, что произошло это в тот момент, когда его фотографию в правах сравнили с ориентировкой, извлеченной из кармана. Он мог ожидать теперь, что инспектор попросит выйти из машины и выхватит пистолет из кобуры. На всякий случай он положил руку на рычаг переключения скоростей, готовый в любой момент сорваться с места. Но инспектор внезапно расплылся в фальшивой улыбке, козырнул и вручил документы:

— Все в порядке, можете ехать. Счастливой дороги.

— Счастливо оставаться.

Бондарев улыбнулся в ответ и неторопливо тронул машину с места. В зеркальце заднего вида он увидел, как инспектор юркнул в машину и принялся кого-то вызывать по рации.

Теперь скорость перестала быть главной заботой Клима. Километров через пять над дорогой появился милицейский вертолет, он шел довольно низко. Бондарев не мог рассмотреть снизу, но готов был поклясться, что его машину сейчас рассматривают в бинокль.

— Молодцы, ребята, — сквозь зубы проговорил Клим и увел джип на ближайший проселок.

Вертолет тоже ушел от трассы, но вскоре резко забрал в сторону и исчез за лесом. Теперь Клим весь превратился во внимание. Не прошло и пятнадцати минут, как сзади появилось и стало увеличиваться в размерах пылевое облако, поднятое легковой машиной. Его не только преследовали, но и пытались догнать, хотя Клим и так ехал слишком быстро для проселка. Гробить машину на ухабах мог только тот, кто сидел за рулем казенного, а не купленного за свои кровные, автомобиля.

Вскоре угловатый «гелендваген» преследователей уже шел на обгон. Рассмотреть, кто сидит в кабине и что они делают, не давали зеркальные стекла. Но и «чероки» тоже был затонирован по всем бандитским правилам, а потому и Клима видеть не могли. Стекло в передней дверке «гелендвагена» медленно пошло вниз. Бондарев дождался, когда машины поравняются, крепко ухватился рукой за руль и пригнулся, почти лег на соседнее сидение. Вести приходилось «по памяти», благо, дорога впереди была прямой. «Гелендваген» резко вильнул, ударяя в борт, и тут же раздалась автоматная очередь, боковое стекло над головой Бондарева мгновенно разлетелось на тысячи осколков. Дальнейшее Клим предвидел четко.

Стрелявший увидел перед собой пустой салон идущего вплотную «чероки», ему оставалось только одно — высунуть ствол из окна и добить упавшего на сиденье раненого водителя. Так оно и случилось… Но лишь только ствол показался над головой, Клим перехватил его и резко довернул руль вправо. Чужой автомат оказался у него в руках. И не успел «гелендваген» уйти в поле, как Клим уже выпустил по нему очередь. Посыпалось стекло, машина остановилась. Из открывшейся дверки на траву замертво упал мужчина с окровавленной головой — тот самый, стрелявший в Клима.

Невредимый водитель выстрелил из пистолета и скатился на землю по другую сторону от «гелендвагена». Бондарев тут же покинул водительское место, но примостился на широкой подножке так, чтобы противник не сумел выстрелить ему по ногам.

В наступившей тишине было слышно, как мирно поют в недалеком лесу птички. Бондарев проверил рожок автомата — на две трети заполненный.

— Эй! Выходи и бросай оружие! — крикнул Клим.

В ответ прозвучал выстрел. Пуля пробила кузов джипа насквозь. Бондарев тихо выругался, противник попался упертый. Вести переговоры не было времени, в любой момент могло появиться подкрепление, но и убивать тоже не хотелось. Скорее всего, сотруднику ФСБ, лежавшему по ту сторону «гелендвагена», просто «запудрили мозги», сказав, что предстоит уничтожить опасного преступника. Стрелявший мог знать, кто такой Клим, а вот водитель — вряд ли.

— Встань и подними руки, — Бондарев последний раз попытался решить противостояние миром.

За «гелендвагеном» затрещала рация. Сеанса связи Бондарев допустить не собирался. Он спрыгнул с подножки и выпустил короткую очередь прямо под машину. Даже не глядя, он знал, что предпримет его противник, — укроется за колесом, а потом попытается выстрелить поверх капота.

Еще одна очередь ударила в капот «гелендвагена», пули, пущенные по касательной, сдирали краску, высекали искры. Единственное, что оставалось человеку, укрывшемуся за машиной — это сжаться и втянуть голову в плечи.

Стреляя, Клим стремительно приближался к автомобилю, мысленно отсчитывая остающиеся в рожке патроны. Автомат смолк, когда счет остановился на цифре «пять».

Гебешник решился выглянуть в просвет между колесом и колесной аркой. Пространство за машиной оказалось «чистым». И тут же он почуял неладное, но было уже поздно. Ствол автомата смотрел на него с той стороны, откуда он меньше всего ждал.

— А теперь аккуратно возьми пистолет за ствол и подай его мне через плечо, — вкрадчиво посоветовал Клим.

После недолго колебания так и было исполнено.

— Кажется, ты собирался связаться с начальством по рации? — прозвучало не менее мирно.

— Да… — с готовностью дешевой проститутки гебист уже протягивал рацию, удерживая ее за короткий отросток антенны, — позывные…

— Ты не понял, — голос Клима похолодел, удовлетворение от того, что он сумел уберечь противнику жизнь, сменялась отвращением, — ты сейчас сам свяжешься и доложишь, что задание выполнено, твой напарник легко ранен, объект уничтожен и находится в твоей машине. А мой автомобиль свалился в кювет. Только держи рацию подальше от уха, чтобы и я слышал.