Усталая смерть - Михаил Март

— Спасибо, Засима Иваныч.

— За что же? Разве я вам чем-то помог?

— Так, складываю информацию в копилку, авось пригодится.

Марецкий ушел. Он уже решил, что поедет в окружной госпиталь. Возвращаться с пустыми руками он не мог. Ведь дело ему передали, а не Крюкову, благодаря Ксении. Вызвал их Черного-ров и сказал:

— Есть пожелание прокуратуры объединить ваши дела в одно производство и передать на разработку майору Марецкому. Но ты, Крюков, помогай Степану. Дело-то слишком путанное, а ты сейчас не больно-то работой завален.

Кто из прокуратуры давал генералу рекомендации, для Марецкого не было секретом.

Сначала место встречи осмотрел Вадим. Место людное. Знакомая «волга», где сидели менты из Саратова, стояла на другой стороне улицы. Вряд ли они пойдут следом за Сергеем. А вот проверить свою работу непременно захотят. Хитрово потребует от них полный отчет да еще и доказательства.

Он вернулся во двор и сел за руль своей машины. Сергей молча смотрел на него и ждал.

— Они уже там. В машину к ним не садись. Поговори у перехода. Там людно и безопасно. Делай нажим на деньги. Они должны быть уверены, что ты за копейку удавиться готов. Все остальное тебя не интересует. Ты работу выполнил — пусть платят. Иди. Закончишь разговор и быстро назад. Обойди дом с другой стороны.

— Не беспокойся. Ни один мент меня еще не мог выловить. А эти козлы тем более.

Сергей вышел из машины, а Вадим остался его ждать.

Как предполагалось, к нему подошел напарник Каримова капитан Безбородько. Заметный мордоворот, но в саратовской милиции человек мелкий, а потому и считалось, что Сергей его не знал, впрочем, особого значения это не имело.

— Привет, Сережа. Ты молодец, что позвонил, а то мы уже решили, будто ты пропал.

— Если я берусь за работу, то выполняю ее до конца.

— Похвально. А то ведь подполковник — человек мстительный и обидчивый. Он не любит, когда его обманывают.

— Какой же может быть обман, если он мне деньги должен. Я свою работу выполнил, товар сдал адресату. Не самому же мне наркотой торговать.

Они прохаживались вдоль автобусных остановок и разговаривали очень тихо.

— И что ты можешь рассказать о покупателе?

— Кокаином и марихуаной балуются члены клуба. По сути это закрытый притон с широким размахом. Можешь себе представить, если в месяц у них уходит по пять килограммов зелья. Кто стоит за этой шарагой, ребус неразрешимый. Но не шпана и не бандитская группировка.

— Почему ты так решил?

— Не те обороты. Сколько бы они на своем бизнесе ни имели, этого все равно мало, чтобы покрывать расходы, уходящие на содержание притона. Он нужен для того, чтобы собирать компроматы на власть, а потом использовать больших чиновников в своих целях. Такие масштабы под силу только сильным олигархам. Вот те готовы вкладывать деньги взамен на лояльность законодателей и чиновников крупного ранга. Так что передай подполковнику: если он вздумал пощипать притон, то его в порошок сотрут. Я уверен, что на Петровке, в министерстве и в прокуратуре знают о существовании этого заведения. А молчат, потому что у самих рыльце в пушку. Если помнишь, то когда-то Руцкой пугал всех чемоданами с компроматом. Мужик блефовал. А тот, кто на самом деле имеет эти чемоданы, никого не пугает, а действует. Вспомни человека, похожего на генерального прокурора. Один взмах — и нет генерального прокурора. А по сути кому какое дело до его личной жизни? Однако есть неписаные правила, которые нарушать нельзя. Вето наложено. Народ у нас слишком набожный. Вот тебе и все мои выводы.

— А ты неглупый парень, Сережа. Хорошо врубаешься в обстановку.

— Где деньги?

Безбородько достал из кармана ключи и листок бумаги.

— Здесь адрес квартиры. В центре Москвы. Метро «Чистые пруды», дальше спросишь. Квартира пустая. Деньги на столе. Молодец. Заработал — получи.

— Ладно. Бывай здоров, капитан. Привет подполковнику.

Сергей забрал ключи и смешался с толпой. Безбородько вернулся в машину, где его ждал Каримов.

— Ключи отдал?

— Отдал. Все в порядке. Этот щенок меня знает.

— Какая разница. Он больше никого знать не будет.

— Нужно срочно позвонить Хитрово. Новости серьезные. Поедем на телеграф, там свободно поговорить можно. А потом посмотрим на квартиру, где деньги лежат. Он небось туда пулей помчался. Парень без гроша в кармане, только о деньгах и думает.

— Ладно, поехали.

Соблюдая все правила предосторожности, Сергей вернулся в машину.

— Ну как прошло? — спросил Вадим.

— Хреново. Ты и сам должен это понимать. Не с моими куриными мозгами такие выводы делать. Опер что-то заподозрил. Уж больно красиво я разложил все по полочкам.

— Это неважно. Важно, чтобы он весь разговор передал Хитрово, а тот пусть делает свои выводы. Вечером ты сам позвонишь подполковнику и поставишь ему мат. Главное, чтобы он отстал от тебя. А для этого он должен понять, что ему будет плохо, если он свои щупальца в Москву запустит.

— Ключи они мне от квартиры дали. Мол, деньги там лежат. Только в чем их капкан заключается, я понять не могу. Облаву устроили? Смысла не вижу. За что меня взять могут? Паспорт у меня чужой, сам Хитрово его делал. На фальшивку не похож.

— Чего гадать? Поедем и посмотрим.

Машина тронулась с места.

Тихий московский переулок и дом приличный. Ничего подозрительного они не заметили. Машину загнали в соседний двор, прогулялись, сразу в дом заходить не стали.

— Странно. Все чисто. Значит, собака зарыта в самой квартире, — сделал заключение Журавлев.

— Надо бы глянуть.

— Идем.

Они поднялись на третий этаж. Сергей прошел на один лестничный пролет выше. Вадим нашел кнопку звонка и нажал. Он позвонил еще несколько раз, но никто не откликнулся.

Сергей спустился и подал ему ключи. Дверь открылась. Впереди темный пустой коридор. Зашли. Пусто. Ни жильцов, ни мебели. В первой комнате с левой стороны по центру стоял стол, и на нем лежала пачка денег.

— Вот тебе раз! — воскликнул Журавлев и подошел к столу.

Пачка выглядела объемной и, очевидно, состояла из мелких купюр. Сверху лежала пятидолларовая купюра. Вадим потянул руку к перевязанной шпагатом пачке.

— Не трогай, Дик!

Вадим отдернул руку.

— Ты чего пугаешь?

— Отойди от стола.

Тот отошел. Сергей присел и заглянул под стол. Долго что-то разглядывал, потом поднялся.

— Тебе придется спуститься вниз. Здесь работа только для меня.