Хлеб Гиганта - Агата Кристи

Он отвернулся.

— Я пришлю партитуру. Вы ее изучите, — сказал он через плечо и вышел из комнаты. Дверь квартиры хлопнула.

Джейн опустилась в кресло. Она смотрела прямо на Стену перед собой невидящим взглядом. Сбылось. И очень тихо она пробормотала:

— Мне страшно.

3

Всю неделю Вернон спорил сам с собой, ловить ли ему Джейн на слове. Он мог поехать на выходные в город — но, возможно, ее там не будет. Он был смущен и ничего не мог с собой поделать, он стеснялся прийти к ней — а вдруг она уже забыла, что приглашала его?

Выходные так и прошли. Теперь уж точно она его забудет. Но потом он получил письмо от Джо, в котором та упоминала, что уже дважды виделась с Джейн. И Вернон принял решение. В следующую субботу, в шесть вечера, он позвонил в дверь квартиры Джейн.

Она открыла сама Ее глаза немного расширились при виде его, но ничем другим она не выказала удивления.

— Проходите, — пригласила она — Я заканчиваю занятия. Но вы не помешаете.

Он проследовал за ней в длинную комнату, выходящую окнами нареку. Комната казалась пустой. В ней стояли только рояль, диван, пара кресел, а на обоях цвел буйный узор из колокольчиков и желтых нарциссов. Только одна стена оставалась ровной, покрытой темно-зеленой краской, и на ней висела одна картина — странный этюд — стволы деревьев с облетевшими листьями. Что-то в этой картине напомнило Вернону его детские похождения в Лесу.

На стульчике перед роялем сидел тот самый глистообразный человек Джейн подтолкнула Вернону пачку сигарет, жестко скомандовала; «Вперед, мистер Хилл!» и принялась ходить взад-вперед по комнате.

Мистер Хилл склонился над инструментом. Его руки мастерски и неуловимо быстро запорхали над клавишами. Джейн запела. Она пела в основном sotto voce[9], почти на одном дыхании. Иногда она брала несколько нот полным голосом, один или два раза останавливалась с восклицанием, похожим на проклятие — тогда мистер Хилл возвращался на пару аккордов назад.

Она оборвала занятие внезапно, хлопнув в ладоши. Пересекла комнату, подошла к камину и позвонила, а затем обернулась к мистеру Хиллу и впервые обратилась к нему по-человечески:

— Останетесь выпить с нами чаю, мистер Хилл?

Мистер Хилл ответил, что, к сожалению, не может.

Он встал, вильнув телом, и, извиняясь, бочком вышел из комнаты. Служанка принесла черный кофе и поджаренные тосты — оказалось, что именно это Джейн вкладывает в понятие «вечерний чай».

— Что вы сейчас пели?

— «Электра» — Рихард Штраус.

— Да? Мне понравилось. Похоже на собачью свору.

— Штраус был бы польщен. В любом случае, я вас поняла. Это агрессивная музыка.

Она протянула ему тост и добавила:

— Ваша сестра приходила дважды.

— Знаю, она писала мне об этом.

Он почувствовал себя неуклюжим и скованным. Он так хотел прийти сюда, а теперь не знал, о чем говорить. Что-то в Джейн его тревожило. Наконец он выпалил:

— Скажите честно, вы советовали бы мне бросить работу и посвятить себя музыке?

— Как я могу ответить? Я ведь не знаю, чего вы на самом деле хотите.

— Вы примерно то же самое сказали тогда вечером. Как будто все могут делать то, что им хочется.

— Так и есть. Не всегда, конечно — но почти всегда Если вы хотите кого-то убить, вас ничто не остановит. Но потом вас повесят, естественно.

— Я никого не хочу убивать.

— Конечно. Вы просто хотите, чтобы у вашей сказки был счастливый конец. Умирает дядя и оставляет вам все свое состояние. Вы женитесь на даме сердца и живете в этом вашем имении — не помню, как оно называется, — счастливо до конца своих дней.

Вернон гневно перебил:

— Я прошу вас не насмехаться надо мной.

Джейн на минуту смолкла, потом сказала уже другим тоном:

— Я не насмехаюсь над вами. Я делаю то, чего не должна делать — пытаюсь вмешаться.

— Что вы имеете в виду?

— Пытаюсь заставить вас здраво посмотреть на мир, забывая о том, что вы — на сколько? — на восемь лет меня младше и вам это еще рано.

Он вдруг подумал: «Я мог бы сказать ей все, совершенно все. Хотя она и не будет отвечать на мои вопросы так, как я хочу». А вслух произнес:

— Пожалуйста, продолжайте. Боюсь, это эгоистично с моей стороны вот так заставлять вас говорить обо мне, но я так встревожен и так несчастлив. Я хочу понять, что вы имели в виду тогда вечером, когда сказали, что из четырех вещей, которые мне нужны, я могу получить только что-то одно, но не все.

Джейн задумалась.

— Что я имела в виду? Ну, примерно следующее. Чтобы получить то, что хочешь, нужно за это платить либо рисковать — иногда и то, и другое. К примеру, я люблю музыку — определенную музыку. Мой голос создан для музыки совершенно иного рода. Это необыкновенно хороший концертный голос — не оперный, подходящий разве что для несложных партий. Но я исполняю Вагнера, Штрауса — короче, то, что мне нравится. Я не плачу в прямом смысле — но я страшно рискую. Мой голос может сорваться в любую минуту. Я это сознаю. Я посмотрела правде в глаза и решила, что игра стоит свеч.

Теперь о вас. Вы упомянули четыре желания. Что касается первого: я полагаю, если вы останетесь в деле вашего дяди, то через определенное количество лет разбогатеете без труда Это не очень интересно. Второе: вы хотите жить в своем имении — вы можете сделать это завтра же, женившись на девушке с хорошим приданым. Но тогда та девушка, которая вам нравится и на которой вы хотели бы жениться...

— Это я тоже мог бы сделать завтра же? — спросил Вернон с оттенком раздражения и иронии.

— Естественно, могли бы, и очень легко.

— Как?

— Продав имение. Оно ведь принадлежит вам? Вы можете его продать.

— Да, оно принадлежит мне... но я не могу... не могу...

Джейн откинулась в кресле и улыбнулась.

— Вы предпочитаете продолжать считать жизнь сказкой?

— Должен быть какой-то другой выход.

— Конечно, и он есть. И возможно, он самый легкий. Ничто не удерживает вас от того, чтобы отправиться в ближайшую регистрационную палату. Вы оба уже умеете ходить.

— Вы не понимаете. У нас на пути куча препятствий. Я не могу заставить Нелл жить в бедности. Она не хочет быть бедной.

— Возможно, она и не может.

— В каком смысле?

— В прямом. Некоторые люди просто не могут быть бедными, вот и все.

Вернон встал, прошелся по комнате. Затем вернулся, сел на коврик перед креслом Джейн и посмотрел на нее снизу вверх.