Слава Империи - Марцин Гузек

– Нет. Должно ведь, правда, – более утвердительно, чем вопросительно сказал Император. – Давай честно – тот, кто родился на вершине горы, не будет думать о тех, кто живет ниже. И я никогда не доверял людям, которые утверждали, что это не так. В конце концов, это мы герои наших историй. И герои их историй. Мало того, мы герои настоящей истории. Когда Йонтек умрет в своей хате, то заплачет по нему стадо свиней, и через поколение никто о нем уже и не вспомнит. Когда умру я, заплачут тысячи, и через сотни лет люди будут вспоминать мое имя. Мое существование будет неоспоримым фактом, а его – лишь теорией. Сколь жестоким было бы божество, которое ставило бы меня и Йонтека вровень. Нет, Натаниэль, нормы смертных не для таких, как мы, людей власти. Они живут растительной жизнью, мы меняем мир.

– Это и есть твое оправдание? – Натаниэль с трудом удерживал смех. – Ты пожертвуешь жизнью десятков, а может, и сотен тысяч, потому что история их все равно не запомнит? Слушай, друг, я говорю это не со зла, но ты и в самом деле свихнулся.

– Может быть. – Аурелиус встал, размял ноги, а потом опять погрузился в размышления.

– Уже несколько лет меня преследует история Ремуса III. Согласно всем современным ему историческим записям он был вполне приличным Императором. Не отстающим от стандартов своей эпохи. Но проиграл войну со своим кузеном Галеном и заплатил за поражение короной, а потом головой. Где-то здесь наверняка до сего дня виднеются его инициалы. – Он указал на стену камеры. – Два поколения спустя какой-то автор захотел понравиться внукам Галена и склепал пьесу, в которой изобразил Ремуса уродливым садистом. Пьеса стала популярной, и пожалуйста – четыреста лет спустя любой ребенок на улице скажет тебе, что Ремус III был горбатым тираном, побежденным благородным кузеном. И, я так думаю, это показывает одно: наши действия не имеют значения. Считается только одно.

– Победа?

– Именно. И поэтому, когда пыль рассеется, я буду Аурелиусом IV Восстановителем, а ты – подлым предателем, который связался с врагами нашей цивилизации и перебил собственную семью.

– Семью? – удивился Натаниэль. – Не отца и брата? А-а, очевидно! – потому-то ты меня тут и держишь. Мои братья осмелились ставить тебе условия. Бедолаги не знали, что стоят на пути кого-то, кому людские законы не писаны, – добавил он с упреком. – Но действительно, что такое несколько лишних капель крови на твоих руках, особенно если хронисты припишут их кому-то другому?

– Власть никогда не бывает невинной. Не получится построить Империю и остаться невинным или хотя бы приличным. И об этом твои братья прекрасно знали, включаясь в эту игру.

Драконис подошел к двери и постучал. В камеру тут же вскочили трое стражников. Они отковали Натаниэля, поставили ведро на место, вынесли кресло и свечу. Перед тем как дверь закрылась вновь, оставляя узника в темноте, до его слуха долетели еще последние слова Аурелиуса.

– Первый Император убил дракона, что бы я сейчас дал за дракона…

* * *

Еще до того как беглецы услышали пение склавянских воинов, они почувствовали запах. Густой, характерный и разливающийся по всей округе запах военного лагеря. Наконец между деревьями они увидели костры, и через несколько шагов Люциус сообразил, что это уже лагерь. Не было никаких укреплений, никакой организации. С трудом можно было заметить хоть каких-нибудь часовых. Монах явно видел неодобрение на лице Вульфа. Но, несмотря на это, сам Люциус облегченно выдохнул. Им удалось. Спустя две недели пути по Спорным Землям и Границе, бегства от погони и заметания следов они наконец были на месте.

Патруль, который они встретили днем, проводил беглецов прямо в центр лагеря, к большому шатру. Их там уже ждал Эдвин, они получили еды и вина, и даже место, чтобы поспать. Нашелся и медик, чтобы сменить повязки у Альдермана. И только утром появился Владимир, чтобы представить Люциуса, Эдвина, Вульфа, Рию и Касс перед лицом владыки. Что удивительно, оказалось, этот владыка – не король склавян.

– Очередные Серые Стражники прибывают с поджатыми хвостами, что за неожиданность, – произнесла княгиня Ольга с помоста, на котором был установлен ее трон.

– Приветствую, – ответил Монах, кланяясь. – Извини наше удивление, но мы ожидали увидеть короля Гракха.

– К сожалению, мой дедушка должен отдыхать. – Ударение на слово «дедушка» заметили все. – Тем не менее я выступаю от его имени. И хотела бы говорить с Гроссмейстером вашего Ордена.

– Боюсь, что Натаниэль схвачен имперскими войсками.

– Значит, это были не сплетни. – В ее голосе прозвучала усталость. – Вы проиграли.

– Согласно договоренности между нашими…

– Договоренности между королем Гракхом и Натаниэлем Эверсоном. Первый из которых вскоре умрет от старости, а второй – от веревки палача. А тем временем я растрачиваю ресурсы на прием очередных беженцев из ваших могучих Командорий. А готовы ли эти беженцы присягнуть мне в верной службе?

– Стража не служит ни одному властителю. Именно поэтому мы сейчас в такой ситуации, – напомнил Вульф.

– Тогда вопрос, ради чего я должна вам помогать? Тем более что у вас даже нет конкретного человека, что мог бы говорить от вашего имени.

Люциус с трудом выдержал ледяной взгляд княгини.

– Мы дали тебе убежище в Командории 42, – сказал он наконец.

– Только поэтому я до сих пор еще вас не прогнала…

– Потому что мы отобьем Натаниэля, – вмешалась Кассандра тоном, звучащим как вызов.

– Это как же вам такое удастся??

– Его наверняка держат в Императорском Дворце. Я туда уже один раз вламывалась, это не так уж трудно.

– Ты права, нетрудно, – сказал помрачневший Эдвин. – Вот только дворец огромен, там живут сотни людей, а с охраной, слугами и поварами, может, и тысячи. В такой толпе действительно проще затеряться, но гораздо трудней найти одного человека.

– Я могу войти в его сон и спросить, – предложила Касс.

– А если он сам не знает, где его содержат? – усомнилась Ольга.

– На это тоже есть свои способы, – не сдавалась Зрячая. – Я могу его найти. Еще сегодня смогу узнать, где он.

– Даже если ты это сделаешь, то ни у кого из нас все равно нет планов дворца, чтобы легко по нему передвигаться, – сказал Люциус.

Риа подняла руку, к явному неудовольствию Вульфа.

– В этом лагере есть человек, который знает этот дворец, – сказала она. – Ульм. Он в нем вырос.

– И я сомневаюсь, чтоб он хотел туда вернуться, – прервал ее Жнец.

– Мы можем его убедить. Он наверняка согласится, если…

– Ульм в данный момент является моим охранником. Почему я должна отказываться от его услуг ради какого-то безумного плана?

– Этот план не безумный, – обиделась Касс. – Уж кто-кто, а я в безумии разбираюсь.

– Потому что, – громко ответил Ольге Люциус, – Натаниэль тебе нужен так же сильно, как и нам. Ты возглавляешь армию, которая считает тебя чужаком. Атакуешь Границу, где полно магнатов, что уже раз хотели тебя убить. Сражаешься с Империей, где у тебя нет никаких рычагов влияния. – Его голос с каждым словом звучал все увереннее. – А тем временем Натаниэль – Гроссмейстер Ордена Серой Стражи, и человек, что потратил всю свою жизнь на заведение знакомств и установление связей. И даже если большинство этих людей сейчас хотят его смерти, это все же дает значительное число союзников. А если ты хочешь победить Императора, то тебе понадобится много друзей на той стороне границы.