Алые губки - мягкий дурман - Марина Серова

— Ваш клиент — повар?

— Да.

— У московских поваров хватает денег на дорогого тарасовского частного детектива?

— Я им делаю скидки.

— И получаете лишние хлопоты?

— Это верно.

— А у меня скоро будут приятные хлопоты, мои люди поехали за таджиком… Не волнуйтесь, что касается другого вашего клиента, то со вчерашнего вечера он уже свободен от своих проблем. Скажите, он умный человек?

— О да, конечно, хотя так и не понял, почему одни диваны пользовались спросом больше, чем другие. Точнее, он это забыл. А о вас вообще ничего не знал, — соврала я.

— Тогда и я спокоен. Татьяна, все рабочие моменты мы обсудили. А скажите-ка мне, что бы вы хотели получить на память от меня? Так сказать, для души?

Вопрос застал меня врасплох. Я пыталась сообразить, что Иван Андрианович имеет в виду, есть ли в его вопросе какой-то подтекст, но ничего путного не пришло в голову. Я столько энергии потратила на переговоры с этим ужасным человеком, тем более что их пришлось вести иносказательно, и теперь не могла даже просто отшутиться.

— Ну, что ваша душенька желает? — повторил свой вопрос Король.

«Моя душенька желает поскорее уйти отсюда, встать под горячий душ, согреться, смыть с себя грязь и забыть о тебе навсегда», — ответила я сама себе. Король продолжал ждать ответа, а я момента, когда можно будет с ним попрощаться.

— Отдохнуть вам надо, Татьяна. Совсем вы о себе не думаете. Поезжайте в Сочи, отдохните. Поедете?

— Да, — согласилась я, чтобы только Королев от меня отстал.

— Ну вот и хорошо. Я закажу вам номер в гостинице «Жемчужина».

— Спасибо, я лучше сама…

— Сама! Сама так и не соберешься! Смотри, какая бледная в самый разгар лета. Ну прямо-таки Снежная королева. Да ты не бойся, я к тебе в попутчики не набиваюсь. Ну что, поедешь?

— Да, — снова сказала я, начиная осознавать, что в чем-то Королев все-таки оказался прав. Я — настоящий трудоголик, и, если меня не отправить на отдых насильно, сама я так и не соберусь.

Настал долгожданный момент прощания. Оцепенение стало проходить только за порогом здания.

За разговором я не заметила, что дождь кончился. На небе не было ни единого облачка, светило яркое солнце, и если бы не огромные лужи, то с трудом верилось бы, что утром прошел ливень.

На душе было точно такое же чувство: все страшное позади, но еще можно испачкаться. Я шла по тротуару, выбирая сухие места, приходилось делать невероятные зигзаги, обходя выбоины на асфальте, заполненные дождевой водой.

— Татьяна Александровна! Куда же вы пешком? Я задремал и проглядел вас, — послышалось из окна джипа, подъехавшего ко мне. — Садитесь, я вас довезу.

— Спасибо, я сама.

— Ну садитесь, пожалуйста. Иван Андрианович спросит, отвез ли я вас. Что я ему скажу?

Я не стала ломаться и села в машину.

— Домой? — спросил Саша.

— Нет, — возразила я и назвала адрес Буренкова.

Я знала, что тот сходит с ума от неизвестности, и должна была расставить с ним все точки над «i». Только потом можно вернуться к делу «алиментщика Вахрушева».

— Вы такая же хмурая, как и утром, — заметил водитель.

Я должна была доигрывать свою роль до конца, поэтому — никаких эмоций! Только сдержанность и отстраненность. А ведь не будь этот молодой человек слугой Короля, у нас мог бы возникнуть роман…

Я сдержала свои чувства, я смотрела в окно…

— Ты не похожа сама на себя! — воскликнул Буренков, забыв поздороваться.

— Да? А на кого я похожа? — спросила я, находясь еще на лестничной площадке, потому что Витька не спешил пропускать меня внутрь.

— Трудно сказать… Я тебя такой никогда не видел. Скажи, у нас все плохо, да?

— Мы так и будем разговаривать через порог?

— Прости, — извинился Буренков и посторонился.

Честно говоря, я думала, что Витька встретит меня совсем иначе. Да, все эти дни я игнорировала его как мужчину, наши отношения носили скорее дружеский характер. Сегодня утром я практически спасла ему жизнь, но он даже представить себе не мог, чего мне это стоило! Он встретил меня так, будто в его проблемах была виновата я. «Стоп, — сказала я себе. — А может быть, за то время, что мы не виделись, произошло что-то еще?»

— Витя, что-то случилось? — спросила я Буренкова, который уселся на диван и уставился в старую газету. — Я же вижу, случилось… Не молчи!

— Тебя это не касается, — буркнул Витька, встал и вышел из комнаты.

Я хотела последовать за ним на кухню, но вовремя передумала и прислушалась к своему внутреннему голосу. Он мне говорил: «Зачем ты снова лезешь не в свои дела? Ты же хотела избавиться от этой вредной привычки! Вот и не искушай себя новыми головоломками! Тренировка мозгов — дело хорошее, но время для отдыха тоже должно быть».

Раздался телефонный звонок, и Витька опрометью прибежал из кухни, словно боялся, что я первая сниму трубку и услышу то, что он хотел от меня скрыть.

— Да, — крикнул Буренков, прижимая телефонную трубку к своему уху. — Что? А? Да… Нет… Да… Нет, работать у вас я не буду!

После этого разговора лицо Буренкова просветлело, он повернулся ко мне, раскрыл рот, но не успел ничего сказать, потому что раздался новый звонок.

— Да. Ирочка! С тобой все в порядке? Прости, это какое-то недоразумение… Я сам ничего не понимаю… Да, я сегодня же выезжаю в Москву… Да, все будет хорошо… Целую!

Я поняла, что звонила его московская пассия. Он ждал ее звонка, поэтому мой визит был не вовремя. Любопытство перестало терзать мою душу. Я поняла, что мне надо сказать на прощание несколько слов, отдать михайловские деньги и уйти. Но Витька меня опередил:

— Я не хотел говорить тебе…

— Ну так и не говори, — оборвала его я. — Лучше я скажу тебе, что все уладила и тебе можно возвращаться в Москву. Я пойду, у меня еще много работы на сегодня…

— Не уходи, Танюша! Я хочу, чтобы ты меня выслушала. Ты уйдешь, и между нами останется недосказанность. Второй раз я этого не вынесу, тем более что теперь перед тобой в долгу.

— Не говори ерунды, ничего ты мне не должен. Если хочешь знать, решение твоих проблем было лишь составной частью одного расследования, которым я занималась. Оно хорошо оплачено, сразу двумя людьми, поэтому никакого долга за тобой нет.

— Нет, я имел в виду другое… Выслушай меня, пожалуйста, — сказал Буренков, заняв свою прежнюю позицию на диване. Правда, теперь он просто смотрел в сторону, а не в газету. — Вчера поздно вечером мне позвонил Михайлов, сюда, домой. Я очень удивился, что он узнал этот номер. Его знал только один человек — Ирина, она официанткой работает в ресторане. Короче, Михайлов сказал, что Ирина будет у него до тех пор, пока я не привезу в Москву то, что он заказывал. В противном случае, он сказал, мы никогда больше не встретимся. Потом он передал трубку Ире, она плакала…