Дочь Льва - Лоретта Чейз

Вариан бросил скучающий взгляд на них, потом на Исмала.

— Естественно, когда мы поженимся, моя невеста получит достойные драгоценности, — сказал «золотой принц». В его голосе послышался оттенок нетерпения.

Естественно, достойные. О да! Бриллианты, золотые цепочки и украшения для волос, описанные Байроном. Сотни шелковых платьев. Туфельки, расшитые золотом и серебром. Эсме до конца жизни не шевельнет пальцем. Ее сильные коричневые руки станут мягкими и белыми, как все остальное. Ее будут лелеять, исполнять каждое ее желание. Она станет есть изысканные деликатесы, и хрупкая фигурка расцветет сочной женственностью.

Если она доживет до этого.

Чего не будет, если она попытается убить мужа. Но она не может этого планировать, убеждал себя Вариан. Безусловно, его подозрения вызваны лихорадочной фантазией, которую разожгла ревность.

У нее не в порядке с головой.

Она повредилась умом.

Если диагноз Персиваля и Петро верен, единственно разумное, что можно сделать, — это избавиться от нее, и чем быстрее, тем лучше. Персиваль обойдется без кузины-убийцы. Англия не погибнет без такой подданной. Пусть с ней разбирается Албания.

В комнате стало тихо, все ждали. Выражение лица Али было таинственно. Персиваль побледнел, огромные зеленые глаза беспокойно бегали. «Золотой принц» смотрел на Эсме. Вариан не знал, что он там видит, но не хотел смотреть.

Он закрыл шкатулку с драгоценностями.

— Очень щедрое возмещение, — спокойно сказал он. — Почту за честь переправить ваш запрос ее дяде.

Простодушие на лице Исмала было без изъяна. «Хорош, очень хорош», — подумал Вариан… или в самом деле честный человек? Вариан безжалостно отбросил сомнения. Он не в таком состоянии, чтобы обдумывать последствия. Не сейчас. Не это.

— Прошу прощения, — сказал Исмал. — Мой английский меня подвел. Я не понял.

— Я буду счастлив передать ваше предложение главе английской семьи Эсме, ее дяде, когда я ее к нему отвезу, — пояснил Вариан.

Тишина.

Али посмотрел на Эсме, но перевода не последовало.

Он направил вопрос Исмалу, тот притворился, что не понял.

Вариану ничего не оставалось, как на плохом школьном греческом языке объяснить, что он не имеет права распоряжаться женщиной, с которой не имеет кровной связи. Если он это сделает без письменного согласия сэра Джеральда, его могут обвинить в похищений и работорговле, то и другое английским законом сурово карается.

— Но она не англичанка. — Голос Исмала был ангельски терпелив. — Она албанка и подданная его высочества.

— Конечно, нет! — взорвался Персиваль. Все повернулись к нему. Он покраснел:

— Прошу прощения. Я не хотел быть невежливым, но если я не ошибаюсь, такого не может быть.

— Персиваль, если не возражаешь…

— Но, сэр…

— Degjoni!Degjonidjali, — приказал Али.

— Мы должны выслушать мальчика, — с легкой улыбкой сказал Исмал. — Таков каприз моего царственного кузена.

Али похлопал мальчика по плечу:

— Ты. Говорить.

Персиваль нервно взглянул на него:

— Спасибо, сэр.

Испуганный взгляд перебегал с Исмала на Эсме и наконец остановился на Вариане. Тот коротко кивнул.

— Материнская сторона не считается, — сказал он. — Мустафа мне объяснил. Как будто такой кровной линии вообще нет. А значит, кузина — англичанка, а не албанка. В этом не может быть сомнений. Когда дядя Джейсон женился, ему пришлось поехать в Италию и найти там англиканского священника, чтобы все было по закону. Я знаю, потому что он хранил все бумаги у своего банкира в Венеции. Он сделал с них копию, чтобы послать маме в Англию, и я их видел: запись о браке, о рождении Эсме в 1800 году, завещание дяди Джейсона. Он сказал, что не хочет, чтобы у Эсме были проблемы с законом. Он говорил…

— Ерунда! — закричала Эсме. — Ребенок выдумывает. Мои родители поженились в Янине, а не в Италии.

— В Янине у них была албанская церемония, но в Италии они снова поженились по английским законам.

— Нет!

Вариан посмотрел на нее:

— Значит, ты кое-что знаешь об английских законах?

— Да, и по вашим законам я бастард, незаконнорожденная! — выпалила она. — Персиваль все это говорит для того, чтобы убедить вас в обратном. Но я не англичанка. Я не подданная сумасшедшего короля!

— Это не важно, мое сердце, — ласково сказал Исмал. — Семья твоего отца от него отказалась, и он стал албанцем. Ты албанка.

Он повернулся к Вариану, у которого уже болела челюсть от усилий сохранять маску самообладания.

— Вам известно, что ее семья не хочет ее знать, — продолжал Исмал, на этот раз его голос звучал укоризненно. — Зачем вы хотите везти ее к дяде, который от нее откажется, как и от своего брата? К чему заставлять ее страдать от позора, когда в конце концов она все равно вернется ко мне? Вы понимаете, что это так, милорд. Как и вся Албания.

— Если бы вы это знали, зачем бы вам понадобилось добиваться моего разрешения? — холодно возразил Вариан.

— Из уважения к вам, — проговорила Эсме. — Из вежливости, которую вам не понять. Он оказывает вам огромную честь, смиряя себя. Он предлагает вам за причиненные неприятности пятьсот фунтов и жеребца, когда по закону нужно гораздо меньше. А вы в ответ оскорбляете его. Вы, невоспитанный дикарь!

— Не надо, маленькая, — нежно выбранил ее Исмал. — Мои чувства не в счет. Не расстраивайся по этому поводу.

«Черт побери их обоих», — сказал себе Вариан. Можно подумать, они отрепетировали всю сцену. Они ожидают, что он поверит этой любовной тарабарщине? Они считают его совсем безмозглым? Или это делается ради кого-то другого?

Вариан посмотрел на Персиваля. Тот чуть не прослезился, еще минута — и мальчик станет умолять его за Ромео и Джульетту.

Вариан встал:

— Пойдем, Персиваль. Не вижу смысла продолжать этот фарс. Я думал, требовались мое мнение и помощь. Я ошибался.

Али что-то пролаял Исмалу, тот неохотно ответил. Вариан пошел к двери.

— Идем, Персиваль, — приказал Вариан, не повышая голоса.

Мальчик прикусил губу, но послушно встал и поспешил за ним.

— Я надеюсь, это не ошибка, пробормотал он.

Вариан тоже на это надеялся. Позади него два албанца продолжали говорить. Дадут ли они ему уйти? Если да, то он уже не сможет сюда вернуться, это он знал. Как и то, что Али снял с него мерку и, безусловно, дал точную оценку. Визирю было лет восемьдесят. Он бы не дожил до этих лет, если бы не умел распознавать мерзавцев.

— Вариан ShenjtGjergj. — Голос Али. — Лорррд Ээ-ди-мунд. Вариан остановился со скучающей маской на лице и бешено бьющимся сердцем.