Тёмная леди - Маришка Вега

— Ты сиди тихо а я тебе голову помогу вымыть. Держать руки над ней ты не сможешь. Шрам будет сильно тянуть.

— Шрам? — спросила я. — У меня остался шрам? Большой?

— Успокойся. Пока есть. Целитель не знает, сможет ли убрать его полностью, он же нанесен черным клинком. Но он не огромный и не страшный.

Рассказывая все это, мужчина нанес мне бальзам на голову и втирал мягкими круговыми движениями. Как же приятно и тепло. Я прям задремывать начала.

Затем тоненькой струйкой промывал мои косы. Я всё так же глаза не открывала. Затем стало еще интересней. Вальдемар налил бальзам на мочалку и начал намыливать меня от кончиков пальцев до самого подбородка. Я не знала, как к этому относиться, но мне всё нравилось, ничего не беспокоило и не тревожило.

Даже лицо мне умыл мягкими движениями и крем нанес. Какой комфорт. За мной даже Соня так не ухаживала.

Затем меня выудили из ванны и положили на полотенце лицом вниз.

— Полежи немного. Я выпросил у военного целителя очень редкий и дорогой состав для восстановления. Его надо втирать в кожу. Сама ты не натрешься, брата о таком не попросишь, а служанка человек, ей его трогать нельзя.

Я вообще ничего не ответила, так как почти спала и все о чем мечтала, чтоб меня не будили. Нос задышал, и я была просто в восторге от этого факта.

А дальше и вовсе началось волшебство. Руки герцога, нежно втирали, какую — то мятную жидкость в мое тело, от которой все мышцы расслаблялись. Мне казалось, еще чуть-чуть, и я стану лужицей у ног мужчины. А дальше я ничего не думала, я банально заснула крепким сном. Забористое лекарство.

Герцог Уитерманский

На балу у леди Мирабель я был зол. Я опять день пробегал, организуя охрану и портал. Высокая леди была уверена, что все это пустое и на ее дом никто не осмелится напасть.

С леди Франциской я опять поругался. Я не могу спокойно с ней разговаривать. Она моментально меня выводит из себя. Хотя сегодня я превзошел сам себя. Называть девушку, которую пытаешься завоевать, пустышкой не лучшая стратегия, но слов уже не вернешь.

Когда я делал очередной круг по залу, проверяя защиту, в зал зашли близнецы. Боже, не дай мне её прибить. Это платье, просто вызов. Она бы еще голой пришла. Нет, материала в нем хватало, но как она в нем выглядела. Я хочу стать драконом и спрятать ее в пещере! Никто не должен на нее смотреть, только я!

Они с братом весело болтали с молодежью и танцевали. Девушка порхала, как беззаботная бабочка, даже не вспоминая меня. Я же всегда старался держать ее в поле зрения.

Но тут сеть дала сигнал, что кто-то пытается ее повредить и я бросился к месту прорыва, не найдя ничего подозрительно и проверив целостность, вернулся в зал. Обвел взглядом. Что не так?

И тут до меня дошло, что я не вижу Франциски. Я еще раз осмотрел зал. Сходил в дамскую комнату, накинув полог невидимости. Просканировал пространство. Ничего. Я выхватит её брата из толпы.

— Где ваша сестра?

— Тут где-то танцует.

— Я не могу её найти. Совсем.

— Ну, может она отошла по своим женским делам. Подождите, она вернется.

— Вы меня не слышите, я её никак и нигде не нашел!

— Не может быть, — Мир стал оглядываться по сторонам.

— Идите и опрашивайте всех слуг дома!

— Я тут опрошу всех.

— Хорошо, ваша светлость, — брат резво пошел к выходу.

Я тоже, не теряя времени, стал методично опрос. Наконец, мне повезло, один из лакеев сообщил, что леди передали записку, и она вышла в соседнюю гостиную, что было дальше, слуга не знал.

Я бросился туда. Конечно, там никого не было, зато на полу я обнаружил еле различимый рисунок пентаграммы темного портала. У меня даже руки похолодели. Чернокнижник нанес удар! И по ком? По девушке, которой я собрался делать предложение. Как он узнал?

Вернулся во дворец. И в этот момент ко мне подбежал лакей с просьбой немедленно я виться в комнату леди Франциски. Через секунду я стоял перед ней и барабанил в дверь.

Мирабальт открыл и посторонился со словами, что нужен не болтливый и сильный целитель.

Я ни минуты не сомневаясь, вызвал императорского. Этот маг хранил столько тайн, что страшно сказать.

Франциска лежала на кровати, в разодранном платье, окровавленная мокрая и грязная, но пугал меня цвет её лица. Какой-то бледно-зеленый. Я потрогал пульс, сначала даже не расслышал, но потом наконец уловил еле слышное трепыхание сердечка.

Что с ней произошло?

— Где вы нашли ее?

— Я прыгнул к нашему особняку, и когда собирался возвращаться, увидел её прислонившуюся к ограде. Я подбежал к ней, но она уже не понимала, что с ней, и упала в обморок. Я перенес нас сюда и вызвал вас!

— Куда вы смотрели, маркиз?! На прелестниц на балу?

— Я виноват, но я не могу вообще не сводить с Франциски глаз.

— На неё маяк надо навесить!

— Не надо так говорить о моей сестре! Она ничего плохого не сделала!

— Так почему на нее напал чернокнижник?

— Откуда мне знать? Вы же расследуете дело! Вы мне скажите!

— Воды, — прохрипела девушка.

— Франц, ты очнулась! — брат затряс её за руку, — одновременно вливая влагу между губ.

— Я этого лекаря сейчас сам убью! — не сдержался я. Она еле дышит, а его всё нет.

Скрипнула дверь.

— Не надо меня убивать, я тут, — раздался сухой голос. — Отойдите от леди.

— Мы не уйдем! — возразил брат Франциски.

— Мы сядем в те кресла у окна, к вам спиной, работайте! — добавил я. Никуда ни шагу.

— Упёртые, какие, — сказал целитель, уже разрезая платье. — Почищу ауру, на нее напал натуральный маньяк. Он в нее запустил всеми возможными чёрными заклинаниями. Удивлен, что она вообще жива.

— Сестра сильный маг. Просто мы это не афишируем. Она не любит таким хвастаться. Девушка ведь.

Что — то мне подсказывает, что не так малышка и глупа. Да и брат не тот за кого себя выдает. Все семейство с сюрпризом.

— Она молодец, — сказал целитель, но боюсь, простуда ей обеспечена. Всё остальное я подлатал. Ей надо отлежаться дней пять. Силы восстановятся, запас вычерпан почти «под чистую». Простуду подлечит. Я вот порошочки оставлю, не забывайте ей давать выпить.

— Не волнуйтесь, — сказал Мир, — я прослежу.

А я проконтролирую, решил я. Больше я её никому не доверю.

— Я вот укрыл девушку одеялком. Где её служанка?

— Мы не хотим наводить панику, а её камеристка сейчас хай поднимет до небес, — сказал я. Тут бы самим разобраться.