Аромат рябины - Ольга Лазорева

В один из теплых сентябрьских дней после обеда в японском ресторане Виолетта не поехала, как обычно, в офис, а попросила отвезти ее в парк. Я сидел в машине на стоянке и следил за тем, как она, медленно удаляясь, идет по аллее между краснеющими кленами. Но вот она остановилась и присела на скамью, закинув ногу на ногу и покачивая узким носком туфельки. Я зачем-то вышел из машины и направился к ней. Но чем ближе подходил, тем медленнее становились шаги, словно ноги тяжелели с каждым движением. Виолетта ничего не замечала. Она сидела боком ко мне, я видел ее приближающийся профиль, опущенные густые ресницы, нахмуренные брови, поджатые губы. Мысли ее, по-видимому, были не из приятных.

— Виолетта Антоновна, — охрипшим голосом позвал я, останавливаясь возле скамьи.

Она плавно повернула ко мне голову, приподняла подбородок, и я встретился с непроницаемой чернотой ее глаз.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила она. — Почему не ждете в машине, как положено?

И не дожидаясь ответа, встала и медленно направилась в сторону стоянки. Я пошел рядом, но чуть сзади. Сделав несколько шагов, Виолетта остановилась и повернулась ко мне. В ее лице появилось что-то страдальческое, и от этого оно стало более человеческим и совсем не походило на кукольное. Мне невыносимо захотелось подхватить ее на руки, прижать, как-то утешить. Но она уже взяла себя в руки.

— Так почему вы покинули машину? — сухо спросила Виолетта.

Ее лицо вновь приобрело привычное невозмутимое выражение. А глаза стали ледяными.

— Виолетта Антоновна, — начал я, пытаясь говорить решительно, — у меня к вам огромная просьба! Мне необходим фиксированный выходной в субботу.

— Личная жизнь, — усмехнулась она. — А ведь я вас сразу предупредила.

— Нет, — ответил я после паузы. — С октября начинаю учебу в институте.

— Это еще хуже, — заметила Виолетта. — У вас, милый мальчик, будут сессии два раза в год, и что мне прикажете в это время делать? Нанимать временного водителя?

Впервые она назвала меня так, и это звучало крайне неприятно. Я отчего-то внутренне обозлился и сказал:

— Я могу написать заявление хоть сейчас! Образование для меня в данный момент на первом месте, а работу водителя я всегда найду и с удобным для меня графиком!

Виолетта отошла от меня на пару шагов и окинула взглядом, словно оценщик на аукционе. Я ждал и молчал. Ее бровки нахмурились, губы искривила гримаса. Но она тут же разгладила лицо и невозмутимо произнесла:

— Я пойду вам навстречу и по субботам буду водить сама. Но ваша зарплата на какую-то часть уменьшится. Вас это устроит?

Конечно, меня это устроить никоим образом не могло, но выбора не было. И я кивнул.

С октября я начал посещать занятия. На курсе оказалось много симпатичных девчонок, некоторые стали активно заигрывать со мной, но я вдруг понял, что меня к ним совершенно не тянет. Тут только дошло, что я по уши влюблен в мадам Ло. Меня по-прежнему возбуждала ее загадочность. Это волновало с первой встречи, но со временем я так и не приблизился к разгадке ее замкнутой сдержанной натуры. По правде говоря, я никогда не знал, о чем она думает или что она сделает в следующую минуту. И это постоянно держало в напряжении.

В компании сотрудники на удивление единодушно ненавидели Виолетту. Я пока не слышал о ней ни одного хорошего слова и, по правде говоря, не совсем понимал природу такого отношения. Но атмосфера в компании внешне выглядела деловой, дружелюбной и позитивной. Виолетта разработала хитроумную систему штрафов, и благодаря ей опоздания, простои, конфликты отсутствовали. Только секретарша Сима постоянно опаздывала, за что Виолетта ее безжалостно штрафовала.

Осень выдалась сухой и теплой, и сотрудники часто выходили в положенные десятиминутные перерывы покурить на улицу. Машина стояла наготове у входа, и они с удовольствием болтали со мной. Я часто переводил разговор на предмет своего тайного обожания и пытался узнать хоть какие-то подробности ее жизни. Таким путем выяснил, что у мадам довольно туманное прошлое, что в данный момент она не замужем и ни с кем не встречается, что детей у нее нет, что в ноябре ей уже стукнет тридцать пять лет, что обитает она в одиночестве в роскошной двухуровневой квартире в тихом центре, что имеет загородный дом. Но это я знал и сам, так как отвозил ее и домой и загород. Однажды даже попал в ее квартиру. Виолетта в тот день с утра выглядела бледной, вернее, желтой с ее цветом кожи и, видимо, отвратительно себя чувствовала. Она уселась в машину, почему-то на переднее сиденье, хотя обычно всегда ездила сзади. Откинулась на спинку и закрыла глаза. Я уже тронулся с места, как ее ресницы дрогнули, веки приподнялись.

— Степан, — тихо сказала она, — я забыла документы. Вы не могли бы подняться в квартиру и принести их? Папка красного цвета лежит на тумбочке в коридоре. Вы ее сразу заметите. Сейчас я позвоню консьержке, и она вас пропустит.

— Сделаю, — ответил я и взял ключи из ее холодных подрагивающих пальчиков.

Когда я открыл дверь квартиры, то присвистнул от изумления. Холл был таких размеров, что по площади соответствовал двум нашим с мамой комнатам в коммуналке. Обилие зеркал, хрусталя, ковров, красного дерева вызывало изумление. Сбоку в углу я увидел винтовую лестницу с матово поблескивающими вычурными коваными перилами. Она, по-видимому, вела на второй этаж. Я почувствовал, как неприятно сжимается сердце, потому что, увидев все это великолепие, вдруг осознал, насколько Виолетта богата. И мгновенно приуныл, понимая, что на такого простого и бедного парня она никогда не обратит внимание. Хотя мне она нравилась вовсе не из-за ее денег или статуса, а привлекала именно как женщина, загадочная, необычная и красивая. То, что она была старше меня на четырнадцать лет, совершенно не смущало. Виолетта была поистине женщина без возраста. Я взял папку и вышел из квартиры. Когда подошел к машине, Виолетта уже явно пришла в себя. Даже ее желтоватая кожа слегка порозовела, глаза блестели. Я протянул ей папку и сел за руль.

— Поехали, — безразличным голосом сказала она.

Мне захотелось схватить ее в объятия, поцеловать, рассказать ей о своих чувствах, но я быстро взял себя в руки, тем более перед глазами так и стояла роскошь ее квартиры.

Как-то в конце октября, когда я сидел в машине и внимательно изучал конспект с институтскими лекциями, ко мне подошла Марина, наш бухгалтер.

— Слышь, Степа, — сказала она и улыбнулась, тут же начиная кокетничать по привычке всех хорошеньких женщин, причем кокетничать без всякой цели, а так, на всякий случай, — у нашей мадам 3 ноября день рождения. Мы скидываемся. Ты будешь участвовать?

— Конечно, — улыбнулся я в ответ и выбрался из машины. — А по сколько сбрасываетесь?

— Так, по мелочи, — ответила Марина. — Обычно цветы покупаем и что-нибудь пустяшное и приятное. В прошлом году, например, подарили набор для чайной церемонии. Мадам была довольна.

— Здорово, — заметил я, отчего-то начиная волноваться.