Полынь и мёд - Лина Манило

Сама не понимаю, каким образом оказываюсь в машине Литвинова – меня будто бы кто-то переключил, как пультом щёлкнул. И вот мы уже мчимся куда-то в полной тишине, а я цепляюсь за ремешок сумки, отгоняя все мысли и эмоции прочь.

– Приехали, – объявляет Рома, а я смотрю на мир через тонированное стекло его машины и совсем не узнаю окружающие ландшафты.

Какой-то двор за шлагбаумом, будка охраны, свеча высотки впереди. Но я совершенно точно ни разу здесь не была.

– Где мы? – спрашиваю, глядя на Литвинова, а он улыбается. Устало и немножечко нервно, но его улыбка способна выигрывать войны. – Мы же на работу собирались.

– Официально мы ещё несколько часов имеем право не являться туда, – говорит, а его пальцы зарываются в мои волосы, перебирают пряди и успокаивают. – В конце концов, ничего не случится, если прогуляем. Раз в жизни можно. Но только один раз.

Я всегда была такой приличной и примерной до тошноты, что это «прогуляем» кажется чем-то странным и диким. Но новая я, что постепенно рождается из пепла, потерявшая всё, чем дорожила и за что держалась так крепко, готова прогуливать работу и совсем этого не стыдиться.

– Сам себе выговор влепишь и мне заодно? – смеюсь, глядя в полночные глаза, а они темнеют настолько, что зрачок тонет в их тьме.

– Ага, самый строгий выговор, особенно, тебе.

– Отрабатывать заставишь?

– Самым наглым и пошлым образом, – важно кивает и, притянув мою голову к себе, целует в губы.

Этот поцелуй не имеет ничего общего с нежностью или лаской. Он жёсткий и даже жестокий, грубый и властный. Он выбивает из моих лёгких воздух, а всё, что было до стирает мягким ластиком, а я хвастаюсь за твёрдые плечи, как за единственный нужный и важный в этот момент ориентир. И пусть именно из-за этого мужчины моя жизнь треснула по шву, но благодаря ему мои глаза наконец-то открылись.

– Ну что? – Рома отрывается от моих губ, но продолжает покрывать лихорадочными поцелуями щёки, шею, скулы. – Пойдём смотреть на твою новую квартиру?

Роман.

Я подлец. Точно говорю: подлец. А ещё лжец и притворщик.

Потому что нагло вру Ксюше, придумывая байку о том, что эта квартира – Ванькина. Друг мой понятия не имеет, что у него, оказывается, есть в этом доме жильё. Выходит, я ещё и его подставляю. Просто…

Просто нутром чувствую, что Ксюша слишком изломана сейчас, чтобы оценить широкий жест моей души. Потому я и придумал эту басню, если верить которой мой лучший друг ночей не спит, мечтает найти жильцов для своей пустующей квартиры. Надо ему хотя бы позвонить, обрисовать ситуацию. На всякий случай. Нехорошо, если Ксюша узнает о моём обмане раньше времени и не от меня.

– Ого, какая красивая, – восхищённо говорит Ксюша, когда мы входим в просторный холл, а замок на входной двери тихо клацает. – И большая. Зачем мне одной такая большая квартира?

Разводит руками и косится в сторону деревянной лестницы, ведущей на второй этаж.

Да, я люблю большие пространства – в маленьких мне отчаянно тесно. И эта квартира не исключение.

– Там спальня, ванная комната и спортивный зал со всем необходимым, – перечисляю, а Ксюша кивает, о чём-то размышляя.

Эх, жаль я не умею мысли читать. С удовольствием влез бы в её голову, чтобы понять, о чём думает сейчас.

– Иван тоже фанат спорта? – улыбается, а сама так и блуждает взглядом по комнате, ни на чём особенно не задерживаясь. – Или его тренажёры пылью зарастают?

– Пыль сотрём, если нужно, – уверяю, борясь с искушением во всём признаться. Ладно, потом как-нибудь.

– Покажешь спальню? – вдруг спрашивает, и этот вопрос бьёт точно в цель.

Потому что в этой квартире я так отчаянно хочу показать именно спальню, что зубы ломит. Нет, я не озабоченный, хотя… да, чёрт возьми, рядом с Ксенией именно такой, а на всё остальное положить с прибором. Во всяком случае, я не собираюсь ломать комедию и строить из себя скромного девственника – я хочу Ксению и не планирую это скрывать.

– Ты ещё сомневаешься? – спрашиваю, но ответа не жду. Просто одним движением отрываю Ксюшу от пола и, не обращая внимания на крики и протесты, закидываю себе на плечо.

– Литвинов, ты варвар! – вопит моя снежная королева и лупит кулаками по моей спине. Слабенько, правда, и вовсе неубедительно, а я иду вверх по лестнице, которую сам же и выбирал в каталоге.

Дверь спальни первая по коридору, и я толкаю её ногой, потому что руки заняты удерживанием брыкающейся Ксюши. Вот же неугомонная!

– А вот и спальня, – объявляю, спуская Ксюшу на пол, а та хватается за мои плечи, словно я бы позволил ей упасть.

– Ты варвар, – повторяет, тыча меня пальцем в грудь, а глаза сверкают и искрятся. – Я бы и сама дошла, я не инвалид.

– Так быстрее, – заверяю и обхватываю лицо Ксюши ладонями. – Ты в порядке?

Это меня очень волнует, потому что, собственно, выходит, что я всему виной. Это почти смешно, хоть и нелепо.

– Нет, я не в порядке, но выживу, – признаётся, обхватывая свои узкие плечи руками, но взгляд не отводит. – Спасибо, что нашёл для меня эту квартиру. Она прекрасная.

– Рад радовать, – усмехаясь, надавливаю пальцами на её скулы чуть сильнее, и Ксения инстинктивно принимает мои правила: запрокидывает голову, и тёмные волосы падают назад, открывая для меня тонкую шею. И я, точно вампир, готов впиться в синюю жилку, выпивая всю кровь до остатка. – Ты хочешь, чтобы я поговорил с твоей сестрой?

Вопрос вылетает из меня неожиданно настолько, что сам удивляюсь.

– Нет, не надо, – всхлипывает, когда я целую её шею, провожу языком по горлу, слизывая солоноватый вкус с её кожи. – Она ничего не будет слушать – слишком обижена, и…

– Что «и»?

Прикусываю кожу на подбородке, чтобы хоть так отвлечь Ксюшу от тяжёлых мыслей, которые, уверен, распирают её изнутри. Она вздрагивает и подаётся вперёд, потираясь об меня своей роскошной грудью. Чёрт, это невыносимо – так никакой выдержки не хватит.

– Рома, если кто и должен разговаривать со Светой, то только я. Ты только хуже сделаешь, честно. Поверь мне, не нужно.

– Как скажешь, детка.

И это последнее, на что хватает моих слов, потому что я не хочу больше разговаривать. Не хочу ни о чём слышать и знать, когда Ксюша так близко, а мой член изнывает без неё. А обо всём остальном мы будем думать и разговаривать потом как-нибудь.

– Ненасытный, – тяжело дышит, глядя на меня во все глаза, а я стягиваю со скоростью опытного солдата свитер, футболку и выбрасываю их куда-то в сторону.

– Конечно, ненасытный, – заверяю, и следом за моими вещами улетают шмотки Ксюши. Чёрт, я как животное какое-то, но плевать. – Ты же рядом.