Охотник - Матвей Курилкин

Первым желанием юноши было поскорее оказаться подальше от зловещего места. Понаблюдать за караваном оттуда точно не получилось бы. Он уже сделал несколько шагов назад, когда какая-то не совсем оформленная мысль заставила его остановиться. «У меня мало оружия, – подумал Аксель. – Очень мало, никуда не годится. А паутина – это снотворное. И чем ее больше, тем она действует быстрее. Не знаю, как я смогу это использовать, но отказываться от чего-то сейчас будет глупо».

С этой мыслью он снова развернулся, проверил еще раз направление ветра. Ветер, к счастью, дул в сторону, так что можно было не бояться поймать лицом случайный обрывок паутинки. Аксель направился к холму, выставив перед собой палку. Палку эту, скорее даже посох, он подобрал сразу после того, как встретился с агрессивной острокрылой птицей. Теперь ею он собирался набрать паутины. Емкости у него никакой не было, так что, приблизившись к зарослям, юноша принялся просто накручивать на посох обрывки паутины, следя за тем, чтобы в ней не было пауков. Работа не заняла много времени – через несколько минут Аксель посчитал, что паутины больше не нужно. Он чувствовал себя донельзя глупо. Палка теперь напоминала огромную порцию сладкой ваты, которой Акселя угощали родители каждый раз, когда водили его в парк развлечений. Будущий охотник перебрался на новое место, подальше от рощи, тщательно следя за тем, чтобы не зацепить паутину.

Пока он собирал паутину, стражники успели скрыться из виду, и Акселю пришлось поторопиться, чтобы их нагнать. Ему пришлось идти по следам – к счастью, они были вполне отчетливые – и потому он чуть не обнаружил себя. Двигаясь по следам, он не заметил, что лейтенант с подчиненными за то время, которое он их не видел, успели повернуть на остатки древней площади и остановились. Если бы юноша не услышал негромкие разговоры, он наверняка выскочил бы прямо на эту площадь, под взгляды стражников.

– Так, вас двоих никто не должен увидеть, – услышал юноша. От неожиданности ему показалось, что говорят совсем рядом, буквально в двух шагах. Аксель резко остановился и замер. Сердце колотилось как бешеное. А лейтенант продолжал раздавать указания:

– Укрываетесь в остатках зданий, на разных концах этой чертовой площади. Еще раз повторяю, о вас узнать ни один гребаный отброс не должен! Только посмейте шевельнуться или закашляться, дебилы! Все понятно? – не дождавшись ответа, он продолжил: – Вы, двое, сейчас берете сферы и прячете их в тех кустах у входа на площадь. Да смотрите, чтобы их не видно было! Потом возвращаетесь в телегу и ждете гостей. Еще раз повторяю, когда появится посланник, вести себя вы должны как обычно. Здороваемся, сообщаем, что привезли товар. Да, развяжите этих уродов, теперь-то точно никуда не денутся. Нужно было еще утром, вместо того, чтобы вбухивать остатки отвара в кашу, напоить их повторно, и плевать, если они больше не проснутся. Этот мелкий пакостник уже, наверное, пошел на корм здешним тварям.

Послышались шаги, и Аксель наконец позволил себе снова дышать. Он только сейчас понял, что, услышав лейтенанта, замер, да так, что даже выдохнуть не мог. Юноша поспешно отошел к краю улицы, лег на землю, и осторожно пополз на звук. Густые заросли вдоль домов, бывшие когда-то чьим-то огородом, позволили подобраться к площади незамеченным. К счастью, оставшиеся стражники не заботились о соблюдении тишины, с ругательствами выволакивая из телеги тяжелые металлические шары, и продвижения Акселя никто не услышал. Аксель слышал о таком оружии – большие металлические шары, на треть заполненные водой. Их иногда использовали гномы для пробивания штреков. В заранее выбранных местах в породе выдалбливали полости, куда этот шар укладывали, затем в специальную выемку на шаре вставлялся взрыватель, установленный на определенное время. Когда часовой механизм срабатывал, заслонка открывалась, и под действием пружины в воду выбрасывался кусочек алхимического серебра. Вода мгновенно превращалась в пар, и шар взрывался, руша стены. Существовали различные варианты взрывателей, в том числе и дистанционные – хотя и не слишком надежные. Взрыватель в данном случае срабатывал под действием звука определенной частоты, производимого специальным свистком. Использовался такой вариант редко и только армейскими подразделениями, причем саперы всегда были очень недовольны. Иногда взрыватель мог сработать произвольно, или наоборот, не сработать от использования штатного свистка. У продажных стражников, похоже, выбора не было. Заглянув за угол, Аксель успел увидеть чей-то силуэт, скрывающийся в дверном проеме здания на противоположном конце, увидел лошадь с повозкой и троих стражников, с трудом перекатывающих шары. Еще он услышал шаги прямо у себя над головой. Ощутив мгновенный приступ паники, юноша даже зажмурился, ожидая удара по голове, но шаги стали отдаляться, и он рискнул приоткрыть глаза. Его по-прежнему никто не замечал – из того здания, рядом с которым он сейчас находился, доносились приглушенные ругательства. Лейтенант или один из его подчиненных выбрал его для того, чтобы устроить в нем засаду, только и всего. Аксель сообразил, что у него появился отличный шанс уже сейчас обезвредить одного из стражников. Если повезет, это окажется сам лейтенант Йелле – юноша не успел заметить, кто именно выбрал «его» сторону площади.

Он, пятясь, вернулся назад и обошел развалины с другой стороны. К счастью, раньше в этом месте, похоже, располагался обычный жилой дом – по крайней мере на первом этаже были оконные проемы, и располагались они во всех стенах дома. Мастерские, особенно мастерские бестиологов, частенько обходились без окон на первом этаже – там обычно держали результаты экспериментов, а им дневной свет был без надобности. Оказавшись с противоположной от площади стороны дома, Аксель положил на землю палку, с накрученной на нее паутиной, засунул во внутренний карман куртки метатель и, подпрыгнув, уцепился за подоконник. Подтянувшись, он осторожно заглянул в проем. Естественного освещения было достаточно, чтобы разглядеть внутренности комнаты. Здание, похоже, строили гномы – дом выглядел неплохо сохранившимся не только снаружи, но и внутри. Дверной проем был пуст, но в остальном комната была почти не повреждена – по крайней мере, все четыре стены, пол и потолок были целы. Аксель спрыгнул обратно на землю, поднял свою «сонную палку» и, привстав на цыпочки, уложил ее на подоконник. Потом, также не издавая ни звука подпрыгнул и, подтянувшись, забрался в окно. Посмотрев на пол и обнаружив множество мелких каменных обломков и даже кусочки оконного стекла, будущий охотник принялся стаскивать с ног сапоги. Он предпочел рискнуть и порезать ноги, чем ступать толстыми подошвами на все это великолепие. Хруст от шагов, если этого не сделать, можно будет услышать даже на улице. К тому же у него еще оставались плотные портянки.

Наконец Аксель слез с подоконника. Он нащупал свою заветную палку, вынул из внутреннего кармана метатель и медленно двинулся к выходу из помещения. Осторожно выглянув, он осмотрелся по сторонам. Дверь комнаты выходила в коридор. На полу, покрытом пылью, были отчетливо видны следы, которые вели в дальний его конец. Аксель порадовался, что искать стражника, заглядывая в каждую комнату, не придется. Он все так же тихо добрался до лестницы, ведущей на второй этаж. Не дыша, поднялся по ступеням, пригибаясь все ниже. Опасения оказались напрасны, на площадке его никто не ждал. Лестница выходила в такой же коридор, как и на первом этаже, и здесь также были следы, которые вели в ближайшую комнату, окна которой выходили на площадь. Несколько шагов до дверного проема юноша прошел минут за десять. В комнате было тихо. Не было слышно даже дыхания замершего человека. Аксель, неслышно ступая, вошел в комнату. Возле единственного оконного проема лежал стражник. Комната была довольно велика, а юноша ступал, глядя на лежащего возле окна мужчину, поэтому уже на третьем шаге послышался хруст. Акселю казалось, что все происходит очень медленно. Вот он чувствует резкую боль в стопе, а по комнате разносится громкое шуршание от крошащегося под ногой куска цемента. Вот человек, лежащий около окна, вздрагивает и медленно разворачивается. Аксель узнал сержанта – это был тот самый бдительный и недоверчивый стражник. Вот глаза сержанта удивленно распахиваются, а рот раскрывается – сержанту нужно только набрать воздуха, чтобы закричать.