Актриса на роль подозреваемой - Ирина Градова

– Ты хорошо помнишь события того, что случилось давно, – заметила Рита, – но не можешь описать то утро, когда с тобой произошло несчастье!

– Глупо, да? Мне все время кажется, что, стоит поднапрячься, и я вспомню, но, как ни стараюсь, не выходит. Знала бы ты, как я зол!

– Могу себе представить.

– Черта с два!

Рита чувствовала, что Сергей устал и от рассказа, и от ее вопросов, но еще не готова была уйти.

– Теперь я знаю, чего тебе опасаться, – сказала она. – Но как они могли пронюхать насчет той истории?

– Есть только один человек, который был в курсе, – ответил Сергей сухо. – Илона. Не представляю, как она узнала, но у нее есть собственные источники.

– Думаешь, она подкинула репортерам идею?

– Может, и нет. Но она наверняка писала об этом в своем проклятом дневнике! Никогда не мог понять, как можно доверять бумаге то, что пытаешься скрывать даже от самого себя? Изливать душу на страницах дневника… Патология какая-то! Хочешь исповедоваться, так иди в церковь. Прочтешь раз двадцать «Отче наш», и поп освободит тебя от грехов. Сделаешься невинным, как новорожденный младенец, и сможешь с чистой совестью снова грешить!

Раньше Рита не замечала в Сергее цинизма. Возможно, она просто недостаточно его знает? А кто может похвастаться, что по-настоящему знаком с реальным Сергеем Свердлиным? Красивый итальянец, с которым Рита видела его на парковке в Риме, или вообще никто? Да и сам Сергей – помнит ли он, после бесконечной вереницы ролей, что собой представляет на самом деле… А может, это неважно. Сергей Свердлин – прекрасный актер, заставляющий зрителей плакать и смеяться, а главное – верить всему, что происходит на экране в те минуты, когда он стоит перед камерой. Разве этого не достаточно? Зачем делать из человека то, чем он не является, и приписывать достоинства, которыми он не обладает? Сергей таков, каков есть, и его повседневная маска ничуть не хуже любой другой!

– Хорошо, – вздохнула Рита. – С тобой все ясно. Но, похоже, у Илоны тоже немало секретов. Ты же не думаешь, что ее дневник украли для того, чтобы добыть информацию о тебе? Или ты веришь, что Илона, обвинив в краже, решила бросить тебя на растерзание репортерам?

Сергей не ответил. Его лицо приобрело скучающее выражение, но сейчас он играл из рук вон плохо.

– Ты что-то знаешь об Илоне? – спросила она. – Илона знает, что ты – гей, знает про Артура и про твою бурную молодость, поэтому тебе выгодно, чтобы все считали вас парой. В конце концов, любовь к пожилым теткам – не то же самое, что тяга к представителям своего пола! Тебя я понять могу, но что заставило Илону демонстрировать на публике пламенную страсть? Она молчала о тебе, потому что ты молчал о ней?

– У меня что-то желудок разболелся, – пожаловался вместо ответа Свердлин. – Будь добра, позови сестричку, и пусть она что-нибудь сделает!

Рита выполнила его просьбу и с минуту наблюдала, как не одна, а целая стайка девчонок в белых халатах, сгрудившихся у стойки дежурной медсестры, со всех ног рванулись «лечить» больного. Знали бы они, насколько безразличны пациенту их стройные ножки!

* * *

Обычно Рита не появлялась на репетициях в «Гелиосе»: Игорь не любил, чтобы посторонние видели рабочие моменты. В отношении к труппе Байрамов выгодно отличался от ее покойного отца. Григорий Сергеевич мог себе позволить выругаться, инквизиторски пошутить, унизить любую балерину или танцовщика. Ему все прощалось, ведь Григорий Синявский, каким бы ублюдком он ни был, оставался непревзойденным гением! Байрамову тоже могли бы многое простить. Тем не менее он старался вести себя корректно. Рита знала, как злится Игорь, когда что-то идет не по плану. То балерина поправится на пару килограммов и партнер не сможет идеально выполнить поддержку, то кто-нибудь загуляет и опоздает репетицию, а порой обслуживающий персонал напортачит – что-нибудь сломается или будет работать плохо, а в спектаклях Байрамова, где всегда множество спецэффектов, это играет не последнюю роль. Потому-то Игорь и не желает, чтобы жена наблюдала за ним в рабочем процессе.

Но в этот день Рита решила нарушить негласное правило. Репетиция была в разгаре. Игорь, одетый в трико, насквозь пропитанное потом, давал указания рыжеволосому танцовщику, когда Рита, стараясь не производить шума, вошла в зал. Игорь заметил ее краем глаза, но не обернулся, продолжая распекать парня, который незаметно подмигнул Рите.

Закончив, Байрамов хлопнул в ладоши и объявил:

– Перерыв двадцать минут! Никому не жрать и не курить, ясно?

Артисты гуськом потянулись из зала, подхватывая на ходу сумки с полотенцами и бутылки с минеральной водой.

– Ну? – Он поднимался по проходу к Рите.

Это «ну» звучало красноречиво. В нем присутствовала досада на то, что его отрывают от работы. Удивление, что жена явилась в неурочное время. Наконец, беспокойство, потому что Игорь понимал, что просто так она бы не пришла.

– Это насчет Сергея, – сказала Рита.

– Слу-у-шай, – протянул Байрамов, уперев руки в бока, – если бы я не знал о Сереге то, что мы оба знаем, то решил бы, что между вами что-то есть!

На его лице отразилось облегчение от сознания того, что ничего серьезного не произошло.

– И что бы ты сделал? – заинтересовалась Рита. – В смысле если бы я – со Свердлиным…

– Убил бы, – просто ответил Игорь.

– Кого?

– Обоих.

Рита внимательно посмотрела на мужа. Ну, само собой, он развлекается, видя ее ошеломленное лицо!

– Ты мне лучше скажи, что тебе известно о жизни твоего приятеля в Лондоне?

– В Лондоне? – поднял брови Игорь. – Да я его тогда и знать не знал! Мы познакомились после того, как вышел первый фильм этого американца…

– Ли Трауберга, – подсказала Рита.

– Точно!

– Значит, он только мне рассказал? – пробормотала изумленная Рита.

Игорь смотрел на жену с сочувствием.

– Хранить чужие секреты – тяжелое бремя, – сказал он. – Я стараюсь этого не делать. А у тебя, мать, профессия такая!

– И ты не станешь меня спрашивать, что рассказал Сергей? – спросила она.

– Не-а.

– Но ведь ты молчал про проблемы Сергея с наркотиками!

– И ты помалкивай. Похоже, теперь ты знаешь о Сереге больше, чем я!

– Скоро об этом узнают все.

– Что бы писаки ни раскопали, это будет лишь малая толика правды, поверь!

Глядя на Игоря в мокром от пота трико, с длинными волосами, прилипшими к высокому лбу, и сверкающими из-под густых бровей желто-карими глазами, она подумала: как могло случиться, что он стал ее мужем? Что такого хорошего – или плохого – сделала Рита, что заполучила Игоря Байрамова? Наверняка тем же вопросом задавались и толпы его поклонниц. Он казался воплощением мечты… в особенности если восхищаться им на расстоянии! И, несмотря на то что Рита знала все его гадкие стороны – вспыльчивость, порой чисто бабью вредность, высоченное самомнение, ослиное упрямство, – она продолжает его любить. Вот и сейчас не может отвести глаз от его большого тонкогубого рта.