Железный человек - Моё путешествие сквозь Рай и Ад вместе с Блэк Саббат - Тони Айомми

Я ответил: “Да, чуть-чуть есть.”

Я отправился в спальню, взял немного у себя в заначке, вернулся и сообщил: “Вот что у меня есть.”

“О, клёво!”

И весь порошок в мгновение исчез.

Гленн опять: “У меня нет больше, а у тебя? У тебя есть?”

Пат Тролл был в шоке, так как он никогда не видел Гленна в таком состоянии. Они проторчали у меня до четырёх или пяти утра, пока я не сказал: “Гленн, мне в постельку надо, утром я должен быть в студии.”

“О, ещё разок, только разок!”

Я сказал Пату: “Ты должен забрать его домой.”

А он мне: “Извини. Я не знаю, как с ним управляться. Что мне делать?”

“Просто сажай его в машину и вези домой!”

Я не хотел поступать так с Гленном, но в конце концов мне пришлось выставить его из дома: “Вон!”

Они бы до конца света просидели, если бы я не сделал этого. У них был совместный проект, Hughes/Thrall. Недолго. Всё удивляюсь, почему бы это.

В любом случае тот дом был ужаснейшим местом. На озере Толука стояла жара, и когда я поселился в этом месте, в доме не было кондиционера. Я уже не понимал, за что мне такую цену вломили. Там было как в сауне. Соседи наверное думали, что я с приветом, так как я обложил все окна фольгой, чтобы тепло отражалось. Это было чудовищно. Я не мог дождаться, когда съеду.

Затем я на какое-то время поселился в отеле на Sunset Boulevard. Приходил Ронни, и мы кое-что придумывали в номере гостиницы. Мы обнаружили, что полезно иногда посидеть вдвоём, обмениваясь идеями вместо того, чтобы работать с кем-то ещё, жидающим, что ты предложишь что-нибудь.

“Heaven And Hell” вышел на славу, и тур имел огромный успех. Члены группы хорошо ладили друг с другом, но всем приходилось прикладывать усилия, чтобы так всё и оставалось, потому как в целом было ощущение, что взрыв может произойти в любую минуту. После успеха записи Warner Brothers продлили контракт и в то же время предложили Ронни сольную сделку. Для нас это звучало как-то дико, так как мы были группой и не хотели, чтобы нас разделяли. Я не говорю, что ему не следовало заключать сольный контракт, но на тот момент это выглядело неправильным ходом. Мы поговорили об этом, с Ронни всё было в порядке. И мы просто пошли дальше.

К тому времени Ронни стал немного... я бы сказал, властным. То, как он себя вёл, как разговаривал, могло создать у внешнего мира такое впечатление, но обычно под этим он ничего такого не подразумевал. Просто Ронни был очень откровенным. С другой стороны мы с Гизером не любили пререкаться. Мы всегда были такими, старались не наезжать ни друг на друга, ни на кого-нибудь ещё. В дальнейшем это привело к обратным результатам, так как мы не говорили того, что чувствовали, прямо. Вместо этого мы сначала говорили об этом вдвоём, и выглядело это так, будто бы делали это у кого-то за спиной, что обернулось разными проблемами. Естественно, мы и об этом говорили не сразу, а лишь обсудив между собой, и это приводило к ещё большим проблемам, чего мы, конечно же, не желали... Ну, вы поняли, о чём я толкую. В конце концов это вылилось в то, что уже нельзя было разрешить, не важно как много об этом все говорили или не говорили.

Так или иначе, но “Mob Rules” записывался спокойно. “Turn Up The Night” была быстрой песней и хорошим стартом для альбома. В сотрудничестве с Ронни, каким-то образом, быстрые вещи шли легче, чем прежде. Еще одним выделяющимся треком была композиция “The Sign Of The Seven Cross”. Мы хотели сделать для альбома по-настоящему мощный номер, такой же как “Heaven And Hell” на предыдущем альбоме, и вот что получилось, еще одна эпическая, длинная песня.

Альбом был издан 4-го ноября 1981-го года. Как только мы взглянули на на обложку с работой Грега Хилдебрандта (Greg Hildedrandt), мы тут же сказали себе: “Вау, нам это по нраву.”

Единственное, что мы убрали, это лица и масок фигур. Случился небольшой спор по поводу пятен внизу рисунка. По мнению некоторых это была надпись, читавшаяся как “Ozzy”. Кто-то упомянул об этом при нас, но мы не поняли: “Чего?”

Полная чупуха. Я ничего такого не заметил и до сих пор не могу.

Так же надо отметить, что хотя большинство отзывов о “Mob Rules” были позитивными, некоторые критики написали: “Это просто вторая часть “Heaven And Hell”.

Всем не угодишь.

“Это просто продолжение того, что вы уже делали раньше.”

“Ну, да, это же группа!”

“Я понимаю, но звучит, как продолжение вашего предыдущего альбома.”

“Ага, так и есть. это и есть следующий альбом!”

Или, если наоборот начинали: “О, ничего похожего по сравнению с прошлым альбомом.”

“А то, это же другой альбом!”

А что ещё делать было?

Тур “The Mob Rules” начался в ноябре 1981-го года с Канады, за которой последовали Штаты. Затем мы вернулись домой ради четырёх вечеров в Hammersmith Odeon в канун Нового Года. Мы использовали много пиротехники и зарядов, на нас работал чувак, следивший за всей этой кухней. Перед выступлениями мы репетировали в Лондоне в большом помещении за ирландским пабом. В то время ИРА организовывали множество взрывов в городе. Наш пиротехник решил проверить заряд в репетиционной. Он взорвался, и из ирландского паба в панике ломанулись все посетители. Это был хаос, сущий хаос. Один из наших парней, сидевший в пабе, рассказал: “Я поверить не мог, всех просто как ветром сдуло. Оставили выпивку и всю остальную хрень, фьють, и пропали!”

Эти заряды были действительно громкими. Все, небось, решили: чёрт, кто-то пытается взорвать нас. Это было безумие.

Мой хороший друг Брайан Мэй приехал проведать меня, когда мы репетировали. Я предупредил его: “Прихвати свою гитару, устроим небольшой сейшн.”

Он её взял, и когда мы закончили с нашим сет-листом, мы с Брайаном остались поиграть. Мы джемовали, а тем временем техники постепенно разбирали аппаратуру. Мы обернулись, а там были только мой кабинет и его усилок, и мы удивились: “Грёбанный ад, всё уже убрали!”

Мы совершенно ничего не заметили, так как увлеклись своим занятием. Пиротехник не смог из-за нас снять один из своих зарядов, а мы даже не обратили внимания!

Мы играли в Hammersmith, и всё тот же пиротехник установил заряды под сценой. Он опробовал один из них, раздался взрыв, и в полу с моей стороны образовалась двухфутовая дырень. Если бы я оказался там, то мог взлететь на воздух. Господи, это было опасно. Парень становился источником неприятностей, так что в конце концов мы сказали ему: “Ты уволен!”

Без шуток.

Пару месяцев спустя мы выступали в Madison Square Garden. Парень, работавший на меня и занимавшийся всеми моими усилками, смастерил длинные толстые трубы. Он нашёл, что если такую наполнить пиро-материалом, получаются знатный хлопок. Он устроил нам демонстрацию, и мы дали добро. Он разместил трубы под сценой в Madison Square Garden, чтобы задействовать во время “War Pigs”. На первой же ноте: “Даа...” получилось “Бабааам!”