Галерея «Максим» - Олег Рой

– Она взяла?

– Нет, представляешь? Я же говорю: там очень хорошо продуманный план. Возможно, она на самом деле беременна, хотя вряд ли, что от Макса. Но раз уж встречалась и с ним, решила не упускать возможность и как следует раскрутить его родителей на бабло…

– Скажи, Алла, – Илья допил чай, собрал со стола всю посуду и поставил в посудомоечную машину, – а тебе не пришло в голову, что ты можешь ошибаться? Что девушка действительно решила воспитывать ребенка сама, а нам сообщила о своем решении только потому, что мы на самом деле имеем право знать о существовании собственного внука?

Алла фыркнула:

– Ты идеалист, Илья. Наивный, доверчивый идеалист. И совершенно не разбираешься в людях. А я, слава богу, разбираюсь, в отличие от тебя…

– И это далеко не единственное наше различие, – зачем-то сказал Илья, включая посудомойку и направляясь к двери. – Спокойной ночи.

– Это ты к чему? – запоздало поинтересовалась Алла, но ответа не получила. Муж уже поднимался к себе наверх и, видимо, ее не услышал. А может, просто не захотел услышать.

Дней за пять до Нового года Алла, вернувшись домой пораньше, очень удивилась, когда увидела в холле чемоданы, несколько сумок и аккуратно упакованные свертки, в которых, как она догадалась, находились картины.

– Илья! – позвала она.

Муж выглянул в прихожую.

– Что это? – Алла показала на собранные вещи.

Он ответил не сразу.

– Ты раздевайся, тогда поговорим.

Что это еще за новости? Торопливо сбросив шубку и сапожки, она сунула ноги в домашние туфельки и прошла в гостиную. Присела на край дивана и вопросительно поглядела на мужа:

– Что-то случилось, Илья?

– В общем, нет… – тихо проговорил Илья. – То есть да, случилось, конечно. Я ухожу. Переезжаю завтра утром. Думаю, ты все понимаешь, и смысла жить вместе больше нет.

Алла сначала что-то хотела сказать, но закусила губу и отвернулась. Илье стало не по себе. Вроде бы и давно все ясно, а момент выяснения отношений все равно крайне неприятен. Уж он оттягивал его до последнего, оттягивал и оттянул до того, что дальше уже было просто нельзя.

– У тебя появилась другая женщина? – спросила вдруг Алла.

От такого вопроса ему даже стало смешно.

– Алка, ну при чем тут это?

– При том! – она повысила голос. – Я хочу знать! Да или нет?

– Да нет у меня никого, – со вздохом сказал Илья. – Ну что? Тебе стало легче?

– По-моему, ты меня обманываешь…

– Да не обманываю я! – Он присел на корточки около нее и ласково посмотрел ей в глаза. – Просто сложно все, Ал… Мне кажется, Максим был как бы ниточкой между тобой и мной, а сейчас, когда его не стало…

Она горько усмехнулась.

– Максим… Это ты во всем виноват, – по всей видимости, Алла справилась с первым шоком и тут же перешла в наступление. – Это ты упустил нашего мальчика!

– Ты бы лучше сама больше сыном занималась, тогда и беды бы не случилось, – проворчал Илья, вставая и отходя от жены – миг откровения прошел.

– Но это же ты его воспитывал, Макаренко хренов, – огрызнулась Алла. – Что же он таким вырос? Ты вообще знал, где он проводит свободное время, с кем общается, чем живет?

– А ты знала? Да он рос, как трава подзаборная, но это потому, что его матери было на него наплевать. Конечно, я его воспитывал, но в нормальных семьях в этом процессе принимают участие оба родителя. А вот тебя вообще дома никогда не застанешь. Хуже матери я еще не видел.

– Зато я зарабатывала деньги! И все равно при этом находила время на Максима, несмотря ни на что. А ты с ним в последнее время только лаялся да морали ему читал! Вот и дочитался! А когда сын в трудную минуту попросил тебя о помощи, ты просто оттолкнул его от себя! Ты черствый и бессердечный человек!

Илья с трудом сдержался.

– Хорошо, – сказал он. – Пусть будет так. Если тебе хочется именно так обо мне думать, что же, это твое право. Я не стану ничего тебе объяснять, у меня уже было достаточно времени, чтобы уяснить – мы с тобой никогда друг друга не поймем. Изменить этого я никак не могу. Могу лишь избавить тебя от жизни с черствым и бессердечным человеком.

* * *

Новый год они встречали вдвоем с Мариной. Илья был уверен, что наступающий двухтысячный год – это уже новый век, миллениум, но его директор объяснила, что он заблуждается.

– Вот представь, Емельянов, – сказала она, – ты покупаешь в магазине яйца. Два десятка. И скажи – к какому десятку относится десятое яйцо? К первому или ко второму? Вот так же и с годом.

Илья вынужден был признать ее правоту, хотя сделал это без особой охоты. Очень уж было бы здорово, если бы все перемены в жизни были сразу, чтобы его новое дело и переезд на новое место совпали бы с наступлением нового века и нового тысячелетия.

С новым жильем вообще получилось очень интересно. Оказывается, у Белозерского уже давно было готово здание под галерею – свежеотреставрированный двухэтажный купеческий особняк в Замоскворечье. И после того как Илья дал согласие, особняк перешел в его распоряжение. Первый этаж был полностью отведен под экспозицию, а на втором располагался офис, и оставалось еще более чем достаточно свободного места. И когда Марина, сидя рядом с обалдевшим от ее наглости Ильей, принялась рассказывать Белозерскому, какое у художника Емельянова сейчас в жизни трудное положение – он разводится с женой, но лишать супругу квартиры не хочет, а уйти ему совершенно некуда, – министр только плечами пожал, мол, тоже мне проблема. Пусть селится на втором этаже, над галереей. Так у Ильи появилась новая квартира, с огромнейшей студией и еще множеством комнат, которые он просто не знал, как использовать. Поскольку ремонт не требовался, помещение переделали под жилье, на удивление, быстро. Илья сразу решил, что заберет с Басманной только самое необходимое – картины, художественные принадлежности, свою одежду и несколько дорогих сердцу старых вещей, оставшихся как память о маме, о дедушке и о бабушке. Все остальное они купили. Маринка с энтузиазмом моталась с ним по магазинам, помогая выбирать мебель, бытовую технику и всякую житейскую мелочовку вроде посуды и постельного белья. Она же подыскивала ему помощниц по дому, одну кандидатуру отвергая за другой. Илья с улыбкой наблюдал за ее активностью. Пока Марина выбирала домработниц, он вел свое нехитрое хозяйство один и прекрасно с ним справлялся. Как ни странно, жить одному стало гораздо легче и проще.

Как раз под Новый год Марина тоже, как она выразилась, стала свободной женщиной, вроде бы рассталась или просто поругалась со своим то ли Дмитрием, то ли Виктором, и предложила Илье на выбор три варианта: праздновать у него, у нее или в ресторане. Илья остановился на ресторане, потому что принимать гостей в новой квартире еще не был готов, а бывать у Марины не любил из-за ее кота Виконта, очень самовлюбленного и очень пушистого перса. Илья кошек не жаловал и к тому же страдал аллергией на шерсть, к счастью, в легкой форме.