Искуситель - Джейд Ли

– Баронесса, пожалуйста...

Женщина устало подняла руку, показывая, чтобы Линет умолкла.

– О, прошу вас, ничего не нужно объяснять. Я думала, что вам потребуется больше времени. Ведь вы же все-таки дочь священника. Однако, по-видимому, вы из того же теста, что и остальные. – Она снова хихикнула. – По правде говоря, вы влюбились в него раньше, чем другие.

Линет неловко поерзала на стуле.

– Прошу прощения, баронесса, но я не понимаю вас.

– Конечно, не понимаете. Вернее, не все понимаете. – Она наклонилась вперед, и ее лицо, освещенное утренними лучами, показалось Линет грубым. – Вам объяснить подробнее? Так вот – вы влюбились в виконта Марлока.

Глаза Линет сверкнули.

– Нет, ничего подобного! – возразила она.

– Да-да, детка. Все они влюбляются в него, – сказала баронесса, сложив руки на груди и смерив Линет презрительным взглядом. – Ничего не выйдет. У него нет сердца, так и знайте. Особенно по отношению к его девушкам.

– Неправда, у него есть сердце! – запальчиво воскликнула Линет, удивляясь, почему она защищает этого мужчину.

Однако баронесса не слушала ее и спокойно продолжала:

– Подумайте: человек, у которого есть сердце, не смог бы выдать девушку замуж за плешивого старого дурака. Человек, у которого есть сердце, прислушался бы к слезам и мольбам юного создания. – Она пронзительно посмотрела на Линет. – Но он не такой. Он не способен чувствовать чужое горе, потому что его родители умерли, а я... – она осеклась и умолкла.

Линет решила заставить ее договорить, потому что догадывалась, что здесь кроется какая-то тайна. Она поняла, что в отношениях виконта и его тетушки есть какой-то секрет, еще тогда, в соборе, когда впервые увидела их вместе. Но потом с Линет произошло столько неожиданного, что у нее не было возможности попробовать докопаться до истины. Пора с этим покончить. Линет почувствовала себя так, словно вся ее жизнь зависела от того, выскажется ли баронесса до конца.

– И что же вы? – спросила она. Баронесса встала и отправилась в кладовую.

– Это не имеет значения.

– Напротив, – настаивала Линет, – я считаю, что это имеет очень большое значение. – Она помолчала, тщательно подбирая слова. – Разве вы сами не видите, насколько все это странно и нехорошо?

Баронесса резко отвернулась от полок с продуктами. На ее утомленном лице было написано страдание.

– Конечно, это нехорошо и странно! – вспыхнула она. – Мы бросаем девушек на съедение волкам! Что может быть хуже этого?

От этих слов по спине Линет побежали мурашки, но она справилась с собой.

– Я говорила не о вашем... роде занятий, – сказала она. – Я имела в виду то, как он обращается с вами и вообще со всеми людьми. – Она презрительно ткнула пальцем в белоснежный конверт. – Одна-единственная фраза! Одиннадцать слов и буква вместо подписи. – Линет нагнулась вперед. – Он отдает приказания, словно нанял нас в услужение.

Баронесса взяла маленькую буханку хлеба и, едва сдерживаясь, разломила ее пополам.

– А мы, дорогая моя, на самом деле являемся его слугами, – резко ответила она.

– Возможно, я действительно его служанка. И Данворт тоже. Но вы? Ведь вы его родная тетя. Вы заслуживаете, чтобы к вам относились с уважением.

– Заслуживаю! – истерически воскликнула баронесса, обуреваемая гневом. – Я заслуживаю именно то, что имею, милая барышня, и не забывайте об этом!

Она швырнула хлеб на стол, бросив на Линет злой взгляд, и вышла из кухни. Девушка пододвинула себе стул, и некоторое время просидела в полной тишине. Но это было недолго. Уже через пару минут она вскочила и помчалась вслед за баронессой. Она точно знала, куда ушла леди Хантли, и знала, как ей следовало поступить.

Линет успела вовремя.

Баронесса была наверху, в своей комнате. В руках она держала большой бокал и наливала в него бренди.

Линет вошла как раз вовремя, чтобы выхватить бокал и прижать его к своей груди.

– Отдайте сейчас же! – закричала баронесса.

– Нет! – в ярости ответила девушка.

Она знала, что ей надо быть осторожной. Когда-то Линет встала между пьяницей, и его выпивкой, и ей очень повезло, что она отделалась лишь огромным синяком на щеке. Но сейчас Линет была уверена, что она сильнее и ловчее баронессы. Поэтому, дотянувшись до подноса с бутылками, который стоял за спиной баронессы, она сбросила его на пол, разбив при этом больше половины бутылок. Затем она кинулась вперед, став между баронессой и несколькими уцелевшими бутылками.

– Вы с ума сошли? Что вы делаете? – в отчаянии закричала баронесса.

Линет пожала плечами.

– Я не позволю вам пить, пока вы не дадите объяснений.

– Он вас за это убьет! – вне себя, вопила женщина.

– Почему вы считаете, что заслуживаете такого ужасного обращения с собой? Почему?

– Отдай мне эту бутылку, малышка. И возвращайся к себе в комнату! – баронесса пыталась говорить твердо и непреклонно, но Линет видела в ее глазах панический страх.

– Нет, – спокойно ответила она, хотя сердце ее бешено колотилось. – Почему вы заслуживаете такого обращения с собой?

Баронесса в гневе сжала губы. Однако ее взгляд был направлен не на Линет. Она смотрела на бутылку в руке девушки и на те, что пока оставались целыми и невредимыми.

Линет слегка наклонила голову и мягко произнесла:

– Только скажите мне то, что я хочу от вас узнать, и я отдам вам бренди.

Она терпеть не могла подобных сделок, когда приходилось использовать слабость другого человека против него же, но у нее не было выбора. Если ей хочется получить, хоть какую-то гарантию на успех, хочется изменить этот дом в лучшую сторону, она должна была знать правду.

– Что вы ему сделали?

– Ничего! – баронесса произнесла это слово с горечью и отвращением к себе. – Его родители умерли, когда он был ребенком. А я ничего не сделала для него!

Линет замерла, потрясенная, до глубины души. Неужели это правда? Неужели родная тетя могла покинуть осиротевшего мальчика? Она уставилась на баронессу, с ужасом наблюдая, как та медленно оседала на пол, жалобно воя и причитая.

– Я пыталась. Бог свидетель, что я пыталась помочь ему. Я умоляла. Я просила. Однажды ночью я села на лошадь и сказала ему, что я заберу мальчика к нам, что бы он там ни говорил. Но он поехал вслед за мной. Он нашел меня и побил, а потом запер в спальне. – Женщина прерывисто вдохнула. – Он никогда не выпускал меня. Линет стала на колени рядом с баронессой.

– О ком вы говорите?

– О Горации! – она произнесла это имя, как проклятие. Речь шла о бароне, ее муже.