Как спасти детей и фигуру - Анна Витор

Дамиан настиг меня в коридоре, хватая за руку.

– Катя, подожди!

– Не смей меня трогать! – рванулась я, рыча от ярости.

– Ты не понимаешь! – Дамиан цепко ухватил меня за плечи, глядя в глаза, пытаясь достучаться. – Кассия могла сообщить что-то важное! Дать подсказку, предупредить об опасности. Насчет тебя в том числе! Разве я мог отказаться?

– Не мог, Дамиан, – устало усмехнулась я, будто разом ушли все силы. – Конечно, не мог.

После злополучного «ритуала» все начало возвращаться на круги своя. Разве что охрана во дворце усилилась. А так я продолжала раз за разом ускользать от мужа, сбегая то в сад, то в лавку, то просто погулять по городу.

– Может, не пойдешь сегодня никуда? – предложил Дамиан, подойдя ко мне после завтрака.

Малышня убежала клянчить добавку у кухарки. Причем, ожидаемо, не кашу, а засахаренные фрукты. Так что мы остались только вдвоем в просторной столовой. Я стояла у одного из высоких окон, глядя куда-то вдаль, на город. А Дамиан застыл у меня за спиной. После той ночи пропасть между нами стала еще заметнее.

«Ну, конечно! Он же изменил памяти жены с какой-то попаданкой! Причем, в том же теле! Полное извращение, – про себя ехидно фыркала я. – А я еще и унизилась. Просто стала заменой на одну ночь! Молодец, Катенька, ниже падать уже некуда!»

– Пойду. У меня лавка, – прохладно ответила я.

– А еще убийца, который за нами охотится, – Дамиан аккуратно взял меня за плечи.

– Я не буду сидеть в клетке, – глухо сказала я.

Зябко поведя плечами, я высвободилась и поспешила прочь. Дамиан окликнул вслед, но кто стал его слушать?

Милли сегодня осталась во дворце, сказав, что плохо себя чувствует. То ли отголоски яда, то ли простая женская вредность и нежелание видеть Ястреба. Ведь он сегодня встречал торговцев северными травами и мхами. Я как раз застала его у телеги с мешками и ящиками. Ястреб распустил шнуровку на вороте рубашки и закатал рукава, перенося товар в лавку.

– Красиво смотришься, – усмехнулась я, проскальзывая мимо внутрь. – Вернешься домой – сможешь сам свои бриллианты по ювелиркам разносить!

– Я один не вернусь! Говорил же! – Ястреб зло бросил мешок прямо возле прилавка.

В воздух поднялось облачко желто-зеленой пыли. Кима, лениво лежащая на полу, раскатисто чихнула. Потерев лапой нос, она недовольно на нас покосилась.

– Может, мне еще и брачное агентство открыть? Будешь первым подопытным кроликом? – поддразнила я. – Раз уж решил оставаться завидным холостяком Литории!

Ястреб бросился ко мне, зверея на глазах. С явным намерением прижать к ближайшей стене и показать, что он там решил насчет холостяка… Я вовремя ускользнула в сторону, не давая себя поймать и смеясь. От этого Ястреб посмотрел еще более зло. Еще бы, вряд ли его раньше так нагло френдзонили!

Зазвонил колокольчик над дверью. Ястреб отпрянул, выдыхая недовольно, как хищник, у которого из-под носа умыкнули добычу. А в лавку бочком протиснулась Шейла – покупательница, ставшая в последнее время постоянной клиенткой. Бочком, потому что иначе бы пышные бочка в дверь не пролезли.

– Касс, душенька! А у тебя есть еще тот чаек? С цветочками, что пироженками пахнет!

Ястреб сделал на меня большие-страшные глаза. Я жестом показала, что все в порядке. Ну, подумаешь, не придумала нормальное имя, маскируясь под обычную горожанку! Была императрица Кассия – стала хозяйка лавки Кассандра. Касс и Касс, кому какое дело?

– Да, конечно! Сегодня как раз новые травы привезли! Да помощник у меня нерасторопный, все возится! – я ехидно посмотрела на Ястреба.

Он украдкой продемонстрировал мне кулак. Я не менее ребячливо показала язык, пока Шейла отвернулась. Она прошла между прилавками, зацепляя их юбками необъятного кукольно-розового платья.

– А ты у него из платы вычти! Пусть знают! У тебя лавка, что надо. Меня вот о тебе спрашивали несколько богатых леди… к самому двору приближенных! – Шейла заговорщицки прикрыла лицо кружевным веером. – Скоро к тебе приведу! Тоже худеть твоими чайками хотят, не то ни в один корсет уже не влезают. Что такое, Касс? Тебе плохо? В этой лавке совсем не вдохнуть!

Она с энтузиазмом замахала на меня веером, покрикивая на Ястреба, чтобы открыл окна да принес нюхательной соли. А я уперлась ладонью в прилавок, чувствуя, как физически стало дурно от одной мысли, что сюда заявятся дамочки с бала. И сразу узнают императрицу.

Ястреба мы выставили. Я заварила чай на травах, достав безвредные сладости: особую застывшую смолу, напоминающую мягкую ириску. Шейла села напротив, и стульчик жалобно скрипнул под ее весом. На второй чашке дежурные фразы сменились обычными девичьими беседами.

– Представляешь, какой гад? То письмами любовными осыпал, конфеты заморские приносил! А теперь, как папенька ему денег не дал, так все! Прошла любовь, завяли помидоры! – всхлипнула Шейла, закидывая в рот сразу несколько «ирисок». – Вот возьму и пошлю к черту все это похудение! Для кого?!

Губы задрожали, а лицо покраснело. Она часто-часто заморгала вмиг намокшими ресницами. Вздохнув, я потянулась к ее руке.

– Шейла, ну, при чем тут это? Ты же для себя стараешься! Представляешь, какие платья красивые можно у портного будет заказать? С вот таким силуэтом! – я выразительно очертила руками свою осиную талию.

– И кто будет на эти платья смотреть? Болонка моя? – шмыгнула носом Шейла. – Я же никому не нужна-а-а, Касс! Совсем никому! Как подумаешь, так сразу тошно становится… только пироженкой это забить и можно.

Она криво улыбнулась.

– Значит, будем разрывать замкнутый круг! – вскочив, я схватила ее за руки и потянула прямиком в кладовку.

Шейла с интересом осмотрелась, оказавшись в закрытой от посетителей части лавки. Здесь душно пахло травами и пряностями. На полу громоздились ящики и мешки, на полках – всевозможные коробки с запасами. Я безошибочно нашла среди них небольшую деревянную. В нем оказались засушенные ягодки, напоминающие клюкву.

– Теперь каждый раз, когда захочешь пироженок, налегай на это! Здесь калорий почти нет! – я гордо протянула Шейле коробочку.

Ответом послужил сморщенный нос. Ягоды явно выглядели не так соблазнительно, как пирожные с завитушками крема высотой с Эйфелеву башню. А слово «калории» приравнивалось здесь к непонятному заклинанию.

– Да они сладкие, честно! – искренне оскорбилась я. – Будешь каждый раз брать по ягодке и говорить себе что-то хорошее!

– Это например? – нахмурилась Шейла.

– Например, что глаза у тебя красивые! И вышиваешь ты здорово. И так каждый раз, поняла?

– Ерунда какая-то, – рассмеялась она.

– Вот видишь, уже улыбаешься, – я душевно обняла Шейлу.