Только с тобой - Кира Фарди

— Оля, а кто это был? Ну, тот парень с красивыми синими глазами.

— Так, бывший одноклассник, а теперь посторонний, — уклонилась от прямого ответа Оля, но залилась краской.

— Олюшка, а он случайно не папа Веньки? Уж очень они похожи.

— Нисколько не похожи. У всех маленьких детей глаза синие, потом они меняются. Смотрите, у меня серые, значит, у сына тоже серые потом будут. И ямочки… Так они у каждого третьего есть.

На этом допрос и закончился. Оля убежала и в следующий раз уже не задерживалась для разговора, ссылалась на занятость. Ее действительно совершенно не волновал вопрос, на кого похож сын. Венька только ее ребенок, и больше она никого не собиралась к нему подпускать.

Вторым «но» стал Олег Борисович. Выручив Олю в трудной ситуации, он вдруг возомнил себя спасителем одиноких женщин. Иначе Оля и не могла понять его поведение. Он просто прохода ей не давал. Каждое дежурство крутился рядом. То цветочек подарит, то шоколадку принесёт, то дымящийся кофе на рабочий стол поставит. Его навязчивое ухаживание утомляло Олю и заставляло нервничать. Сотрудники приемного покоя уже поглядывали косо.

Особенно внимание любвеобильного хирурга к Оле не нравилось Варе. Она тайно вздыхала по этому красавчику и готова была в рот смотреть обожаемому Олегу Борисовичу.

Когда Оля принимала дежурство, хирург неизменно появлялся в дверях. Варя бросалась к нему со счастливой улыбкой:

— Олег Борисович, вы сегодня сложную операцию провели! Говорят, такие только знаменитые профессора делают, и только в питерских клиниках навороченных.

— Мы не в Питере, Варенька, — горделиво поглядывая на Олю, отвечал он, — но тоже не лыком шиты. Кое-что могем. Да, да.

Олег Борисович подходил к зеркалу, теребил подбородок, якобы небрежно выбритый, качал головой и поправлял врачебную шапочку. Но Оля видела, как самовлюбленно он разглядывал своё отражение. «Вот нарцисс! Свалился на мою голову!»

— Ой, вы наша гордость. Если я заболею, только вам доверю свою жизнь, — трещала Варя, нежно взяв Олега под руку.

Тот не противился. Оле иногда казалось, что этот сельский Казанова купался в женском внимании, как шейх в гареме. Она радовалась, что Варя не торопилась покидать приемный покой, болтая с доктором. Чем дольше сменщица будут здесь находиться, тем меньше останется у Олега времени на приставание к ней. А там, глядишь, и скорая подоспеет. Парочка аппендицитов спасёт ее на несколько часов. Конечно, ей иногда становилось стыдно за свои мысли. Она совсем не хотела, чтобы люди болели, а тем более, чтобы нуждались в операции. Но по-другому она не могла избавиться от хирурга.

— Варенька, вы прелесть! — говорил Олег ее приятельнице и церемонно целовал пальчики. Девушка смущенно хихикала.

Оля подходила к окну и смотрела во двор или разговаривала с Гульнарой. Ее тошнило только от одного взгляда на сюсюкавшую парочку. «Вот котяра похотливый! Жена, ребёнок, тесть глаз не сводит, а все равно умудряется хвост распушить», — думала она, зло поглядывая в их сторону.

Наконец, получив свою порцию обожания, Олег выпроваживал девушку домой и даже провожал на ее крылечко, чтобы не вернулась. У него были свои планы и желания, а Варя мешала.

Оля старалась уловить этот момент прощания и срочно найти себе дело. Как-то получилось, что в течение двух недель ей удавалось избегать разговора с прилипчивым доктором. Но сегодня, кажется, наступил день «Х». Олег избавился от Вари и вернулся. Скорая вовремя не появилась, и у Оли работы срочной не было. Гульнара, как назло, ушла в пищеблок, где у неё была подружка.

Оля кинула последний взгляд на двор, махнула рукой Варе, проходившей мимо окна, и повернулась лицом к входу в приемный покой. Она ждала Олега Борисовича и готовилась в очередной раз отразить его атаку.

Анисимов начал с места в карьер. Он приблизился с кошачьей улыбкой на губах. Оле даже показалось, что он облизывается.

— О, боже, Олечка, с тобой просто невозможно поговорить, — промурлыкал он. — Ты неуловимая стрекоза. Все порхаешь и порхаешь! — бормоча эти слова, он подошёл вплотную. Оля сделала шаг назад, но в узком коридоре больше отступать было некуда. Хирург положил руку на талию девушке и притянул к себе.

Оля попыталась отстраниться. Она не хотела вступать в открытое противостояние: ей ещё работать в больнице не один год, а этот резвый козлик может здорово испортить жизнь. Но не тут-то было. Доктор, ослепленный желанием во что бы то ни стало получить ее, крепко держал свою добычу,

— Олег Борисович, вы хотите иметь неприятности? А если нас кто-то увидит?

— Оленька, на твоём рабочем месть есть несколько чудесных кабинок. Раз, — он свободной рукой раскрыл шторку и потянул за собой девушку, — и в кладовочке.

Олег засмеялся, довольный своей шутке, но Оле было не до развлечения. Она видела, как дымкой подернулись его глаза, как влажно заблестел приоткрытый рот. В тесном пространстве кабинки для больного, где, кроме кушетки и тумбочки, ничего не стояло, негде было дать отпор. Оля упиралась ногами в край узкого лежака и боялась потерять равновесие и упасть. Она остро чувствовала аромат ментоловой жвачки, смешанный с запахом пота и возбуждения, доносившийся от Олега, и этот гремучий состав вернул ее в прошлое.

— Ну, один поцелуйчик! Лапуля, неужели тебе трудно подарить красавчику доктору один сладенький поцелуйчик?

«Господи! Меня сейчас вырвет», — тяжело задышала Оля и уперлась руками в плечи хирурга, но Анисимов принял движение ее груди за возбуждение. Он схватил лицо девушки в ладони и неумолимо надвигался вытянутыми губами, пока совсем не загнал ее в угол тесной кабинки.

«Ещё один шаг, и я ему двину», — решила Оля. Быстрый взгляд вниз: мужская точка «джи» колышется прямо над коленом. Оля уже занесла ногу, чтобы ударить, как услышала сирену скорой помощи, а следом за ней раздался громкий голос Гули:

— Олька, шайтан тебя задери! Куда спряталась? Там срочника везут. Не, что за девка! Олька! Ты работать собираешься?

«Ура!» — возликовала душа Оли.

— Гуля, я на месте, в приемном.

Руки Олега Борисовича мгновенно слетели с талии, глаза зло блеснули, но он отодвинулся. И вовремя: санитарка распахнула шторку и, подбоченившись, уставилась на них глазами сплетницы.

— Это что вы тут делаете? Трахаетесь?

— Гуля! — закричали хором Оля и Анисимов.

— А что? Дело для нашего мальчика-красавчика обычное и привычное, — маленькая санитарка встала на цыпочки и похлопала Олега по щеке. Он отшатнулся, брезгливо скривив губы. — Олег Борисович, там ваша жена пришла. Мне сказать, где вы трахались?

— Ты что, дура? С головой не дружишь? Язык прикуси!

Олег бочком выскользнул из кабинки и зашагал