Я — твои неприятности + Бонус - Алина Савельева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моему терпению пришел конец на очередном рынке, под заевшую пластинку Лены:
— Витя, может быть, этот костюм подойдет? Примерь! — тыкая в меня очередной мятой тряпкой, распоряжалась Елена Батьковна.
— Киса, а ты какого осла всеми этими тюками навьючить собираешься? — недобро прищурив глаза, поинтересовался я.
Ленка округлила глазищи свои, приоткрыла рот, наверное, собираясь назвать имя этого парнокопытного, но, скосив глаза на клетчатый баул у своих ног, передумала.
— В чем ты собираешься знакомиться с моими родителями? В кожаной куртке поверх спортивного костюма? — обижено забубнила Лена. — Мой отец таких… бандитов на дух не переносит! Да он на порог тебя не пустит!
Эту песню я уже тоже слышал, и надоела она мне не меньше. Если папаша не идиот, то знает, что время сейчас такое. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но вся страна живет по законам улицы — либо ты, либо тебя.
И еще: Лена все обо мне знала прекрасно. Пусть не с первых минут знакомства. Видели глазки, что покупали, но не стоит давиться так, чтобы эти самые глазки повылазили.
Ни ей, ни мне.
— У меня есть костюм, Лена. Такой фарцы ты на этой помойке не найдешь, — рыкнул я.
Тут Остаповну снова понесло: «В Москве мы такое не купим!», «За такую Дольче Габану сам Габана удавится!», «На Лужниках эти вещи в десять раз дороже будут», «В этом костюме ты даже на приличного человека будешь похож»...
То, что никогда не видевшая дорогих и качественных вещей Ленка никак не может остановиться, я могу понять. То, что это все — поддельное фуфло по цене «Мерседеса», а она не видит, не знает, черт с ним. Но то, что она не понимает с первого раза, что ничего во мне менять не надо, начиная от внешности, заканчивая привычками, до нее не доходит. И это злит меня, потому что я хочу эту женщину в качестве женщины, а не матери!
— Ленка, я тебе не фраер вокзальный, чтобы в этой параше ходить! Поздно из меня домашнего мальчика лепить! Я такой, как есть! Ни лучше, ни хуже уже не стану!
— Господи! И словечки у тебя какие-то бандитские! Как ты будешь с моей родней общаться? — снова включила режим исправлений Лена, чем окончательно довела меня до кипения.
— С меня хватит, — устало прорычал я. Что она не вспомнила, что она не слышала? Какие слова? — Делай что хочешь. Я на пляж.
Сунув Ленке «барсик», я, не обращая внимания на ее лепет, двинул к выходу из этого провонявшего плесенью и пылью павильона.
Выудив из пачки последнюю сигарету, прикурил, прищуривая глаз и осматривая площадь перед рынком вторым глазом, по привычке, исподлобья.
За пределами платных торговых мест, как и у нас на рынках, расположились нищеброды с простым барахлом по типу блошиного рынка. Мое внимание привлекла весьма узнаваемая парочка бородатых бычар, которые наезжали на одного старикашку.
Поначалу я не собирался вмешиваться, допуская, что старикан торгует краденым и что-то задолжал своим поставщикам. Но подошел ближе, разглядывая его нехитрый ассортимент дешевых побрякушек и вслушиваясь в речь на незнакомом мне языке. Пацаны тем временем уже потеряли терпение, начав поочередно отвешивать старику ощутимых лещей, звон которых заставлял невольных свидетелей щемиться по стенам и ускорять шаг.
Турецкий мне не знаком, однако моего опыта хватило, чтобы оценить изделия, разложенные на коврике старика. Вся мишура явно сделана из недорогих материалов, кустарным способом. То бишь старикан сам, этими своими немощными ручонками крутит цепочки да кольца, зарабатывая гроши. Вспомнились наши ветераны, самая неподготовленная часть населения бывшего СССР, так же пытающаяся заработать на хлеб на задворках рынков, продавая нажитое имущество от стаканов до орденов.
Зная себя как облупленного, я только вздохнул, отшвыривая окурок. Закусила меня эта ситуация, до кишок изнутри выворачивая. Что за поколение дебилов растет по всему миру? Права Ленка Батьковна — Слона во мне не искоренить уже никогда.
А может быть, и не надо? Везде, как выясняется, нужен такой Слон.
— Эй, братва? Вы ничего не попутали? — хватая обоих за шкирки, встряхнул я немного горячих восточных рэкетиров.
Старик взмолился, то ли пытаясь меня остановить, то ли продолжая уговаривать своих обидчиков. Впрочем, через секунду нам троим уже было не до него, как только один из чернявых клоунов выписал мне в челюсть.
Вписываться в замес в чужой стране — отвратительно глупая затея. Даже если ты сотни раз будешь прав. Любая туристическая страна прежде всего в любом кипише будет винить самого туриста, дабы не очернять собственный имидж и не терять поток сезонного бабла.
Но попробуй объяснить это моему дурному нраву. Турецкая пыль взмыла в небеса от того, с каким упоением мы буцкали друг друга. Несмотря на мои богатырские рост и комплекцию, справиться с двумя не зассавшими головорезами было сложно. И, возможно, они даже завалили бы меня, ткнув перо под ребра, но нас остановил вой полицейской сирены с приближающегося автомобиля. Худощавый и прыткий пацанчик кабанчиком нырнул меж контейнеров, а того, что покруглее, я успел вырубить своим фирменным хуком до хруста костей.
Вскинутые стволы и громкий лай представителей правопорядка пробудил в душе шансон, и я готов был завыть «прощальную», но в этот момент старикан кинулся в ноги полицейским, отчаянно что-то крича.
Не знаю, что напел полиции старый, но меня только госпиталем пару раз припугнули, и, услышав мой отказ, молодчики с автоматами уехали, прихватив с собой чернявого пухляша.
— Спасибо, май френд, — на смешанном и корявом русском английском, слезно повторял дедуля, собирая в пыли разбросанные в процессе драки свои нехитрые товары. — Тешеккюрлер, аркадашим!
— Что, у тебя сыновей нет, чтобы защитить, дед? — похлопав по плечу старика, спросил я.
Тоже мне умник. А у тебя-то, Витенька, прямо семеро по лавкам? Потеряешь Ленку, ни одного не будет. Так и сдохнешь в канаве, опездол, никому не нужный.
Дед мне не ответил, потому как ни хрена не понял, наверное. И я
