Королева. Выжить, чтобы не свихнуться - Оксана Гринберга

Затем, кажется, случилась я. Нет, оказалось, я случилась значительно позже…

– Пока не умер Эдуард и королевой стала Мария. Джон Дадли пытался ее уничтожить, чтобы посадить на трон Джейн Грей. Он приказал Роберту догнать и убить Марию. Роберт ее не нашел… Зато их нашли войска будущей королевы. Отец и все братья Дадли были схвачены. Их посадили в Тауэр. Вскоре Джона Дадли казнили за государственную измену, но королева, продержав его сыновей в заточении полтора года, все же смилостивилась и выпустила их на свободу.

При упоминании Тауэра я непроизвольно поежилась. Со мной это происходило всегда, когда на глаза попадалась серая, увенчанная башнями крепость на берегу Темзы.

– Это было тяжелое время. – Эми смотрела на меня и уже не стеснялась вытирать слезы, текущие по щекам. Я молчала, позволяя ей выговориться. К удивлению, мне оказалось мало что известно о Роберте, а леди Дадли с готовностью восполняла пробелы.

– Но вы ведь и сами знаете, ваше величество! Вас заключили в Тауэр одновременно с ним, – тут она бросила на меня испуганный взгляд. – Умоляю, простите!.. Я не хотела будить тяжелые воспоминания.

– Продолжайте, леди Дадли, – вздохнула я. – Воспоминания всегда со мной, спят они или нет.

При мыслях о Тауэре, в котором за последнюю четверть века казнили трех английских королев, во мне просыпался затравленный зверь, заточенный в клетку, пусть золотую, пусть ухаживают, но от свободы и смерти его отделял лишь шаг. Это чувство жило внутри, иногда скручиваясь в животе в тугой узел страха, отчего хотелось выть и лезть на стенку, а еще – выжить любой ценой.

– Я навещала мужа так часто, сколько мне позволяли, – тем временем говорила Эми. – Из Сомерсет Хауса, отнятого королевой, мы переехали в дом в Кембервилле, который принадлежал моей мачехе. Наконец, к всеобщему ликованию, Роберта выпустили. Но Тауэр и смерть отца изменили моего мужа. Его брат Джон заболел и умер у него на руках через три дня после освобождения. Роберт стал другим, повзрослел… понял, что от расположения королевы зависит не только благополучие, но и жизнь. Простите, ваше величество!

– Прекратите уже извиняться, – поморщилась я. – И рассказывайте дальше, леди Дадли.

– Мы были разорены. Все имущество отобрали, так как семью Дадли считали государственными изменниками. Роберт лишился места при дворе, что приносило ему постоянный доход. Из Лондона мы вернулись домой. Вернее, даже дома у нас не осталось, поэтому жили у моей мачехи.

Я замерла. Могу представить, что это означало для блестящего и умного придворного – оказаться в роли бедного родственника, государственного изменника, лишь милостью королевы выпущенного из тюрьмы!

– Она не собиралась содержать нас вечно. Роберту пришлось работать на полях, но он не был рожден для такой участи. Вскоре королева разрешила старшему брату получить часть земель в наследство, а младший выгодно женился. Они помогали нам первое время, пока я не получила от матери земли в Норфолке. Правда, там не было дома, поэтому меня приютили друзья, а Роберт… Он ушел на войну. Отправился во Францию вместе с братьями.

Я и не знала, что он воевал.

– Это была военная кампания короля Филиппа. Братья думали, что вернутся домой с победой, но Англия потеряла порт Кале, а вместе с ним – тысячи жизней наших солдат.

Да, насчет этого была в курсе. К Франции отошли земли, принадлежавшие нам с середины XIV века, которые давали веский повод к титулу монарха добавлять, что он не только король Англии и Ирландии, но, по совместительству, еще и король Франции.

– При осаде Сент-Квентина погиб Генри, – продолжала Эми. – Роберт и Амбруаз вернулись домой целыми и невредимыми. Слава об их военных деяниях дошла до королевы, и она сняла запрет на наследование имущества. Кошмар, в котором мы жили последние годы, закончился. Нам удалось расплатиться с долгами, а Роберт отправился ко двору королевы, решив во что бы то ни стало вернуть себе былой почет и уважение.

– Эми, но почему же вы не поехали вместе с ним?

– Из-за земель, которые достались Роберту. Ими должен был кто-то управлять. У мужа никак не хватало времени, ведь он получил высокую должность при дворе. К тому же у нас не было своего дома. Мне пришлось подыскивать поместье, которое могло бы ему понравиться. Он хотел, чтобы оно было достаточно просторным и мы могли принимать королеву со свитой в летние Прогрессы. Ведь это такая честь!..

– Нашли ли вы дом, леди Дадли? – спросила я, чтобы прервать затянувшееся молчание. Кажется, Эми отнюдь не радовало положение ее мужа при дворе.

– Да, ваше величество. Но оказалось, все зря! Он не хочет жить со мной, так как больше меня не любит. Роберт поставил в известность, что подает на развод.

– Для этого должна быть причина, леди Дадли, – холодно ответила я. – Вы ведь знаете, что церковный суд не примет во внимание заявление, что он полюбил другую. Кем бы она ни была.

Мною, например.

– Он назвал причину, – женщина покачала головой, – которая и прозвучит во время разбирательства. Хотя я понимаю, что он уходит из-за другого.

Цвет ее бледного лица походил на серый тон камней крепостных стен Тауэра.

– Я не знаю, достаточно ли этой причины для развода. Но он уже подал прошение, – произнесла она. Конец фразы я едва могла расслышать.

– Леди Дадли, что указал в документах ваш муж? – поторопила я, потому что Эми, казалось, выпадала из времени и пространства, проваливаясь в другое измерение, в котором Роберт вовсе не собирался ее покидать.

– Я не могу родить ребенка. Мой муж вырос в большой семье и всегда мечтал, что у нас будет много детей. Ему нужен наследник.

Тут она глубоко вздохнула, а затем и вовсе принялась оседать, пока не упала к моим ногам, и, кажется, вовсе не с целью поцеловать носки моих туфель.

– Леди Дадли, сейчас же поднимайтесь! – испуганно приказала я, вскочив на ноги. Эми не шевелилась. Я опустилась рядом, коснувшись ее плеча, затем повернула странно обмякшее тело. Женщина была без сознания.

Кажется, скоро мне выдадут абонемент на посещение болезненной четы Дадли… Пока Нонниус хлопотал над Эми, которую уложили на кушетку в одной из гостевых комнат, я дожидалась вердикта в другой. Фрейлины за большим столом вышивали. Я последовала их примеру, понадеявшись успокоить нервы. Вместо этого порядком исколола себе пальцы. Средневековая женщина из меня выходила слабенькая, на троечку. Решив не позориться, откинула вышивку и занялась отчетами, которые прислал Уильям.

Из них следовало, что оштрафованных за посещение католических месс в городе оказалось мало. Отметили несколько случаев, которые, я надеялась, не перерастут в привычку, потому что после третьего штрафа грозило тюремное заключение.

Вскоре доложили, что за дверью дожидается лорд Дадли, за которым давно уже приказала послать. Услышав о том, что случилось с Эми, он растерянно потер лоб здоровой рукой.

– Я могу к ней зайти?