Норман. Шаг во тьму - Владимир Белобородов

– Нет. Зачем тебе?

– Да так, идея одна. А можешь подарить бронзовую вазу, я видел у тебя дома?

– Да бери, не жалко.

– Шивак! Пойдем со мной. Лейка, помоги Элю с лошадьми.

Мы с гномом и главой отправились за вазой.

– Надо в дне вазы пробить отверстие диаметром с рукоять жезла, – проинструктировал я Шивака, когда бронзовая штукенция оказалась у нас.

– Инструмент бы…

– У нас есть. – Глава посмотрел на меня как-то задумчиво.

– Энурлен, какое плетение прикрывает голову от ментальных ударов?

– У эльфов это не плетение, а чистая сила. Просто как туманом обволакиваешь. А у вас, по-моему, мелкая сетка из нитей. Но ваше плетение, если честно, так себе. Они пробьют.

– Понятно. Они что, в деревню войдут?

– Если успеете выехать – нет. Обойдут и будут вас сопровождать на расстоянии.

– Тоже неплохо.

Выехали мы через полчасти, когда пауки почти вплотную подошли к деревне. Но как только мы пересекли невидимую черту, они пристроились по бокам и побежали, то и дело мелькая между деревьями. Стаю это ужасно нервировало. Вскоре их стало больше, видимо, догнали отставшие. Серый мчался в своем человеческом обличье.

– Эль, ты что-то хотел рассказать?

– Пока не время. Потом.

– Не нравятся мне ваши эльфийские секреты.

Через два часа выбрались на ту же дорогу. Я подобрал с обочины камень и примерил его к вазе.

– Хитро, – прокомментировал Шивак. – Думаешь, пробьет?

– Должно получиться. Надо только еще камней насобирать.

Я положил камень в седельную сумку Аравина и опустил жезл внутрь вазы, так, чтобы ручка вышла в отверстие, проделанное гномом. Повертел получившуюся конструкцию, вынул жезл. Нести вазу было довольно тяжело, поэтому она отправилась вслед за камнем.

– Я насчитал двенадцать пауков, – хмуро проговорил орк. – Прорываться будем?

– Не знаю, Храм. Лошадей не хватает, Зора еле держится, скорость низкая. Серый еще, как назло, обернулся.

– Ты не видел, как меня встретили, – гневно произнес оборотень.

– Не рыкай, давай еще разругаемся. Обернулся и обернулся. Я думаю, придется идти. Эльфов же они не убили, может, и нас помилуют, а там видно будет. Да и не видели мы их. Вы послушайте, что скажу, понимаю, вам не понравится, но это разумно. Те, кто сейчас на лошадях, если прикажу уходить – уходите. Зору, меня и Храма оставьте.

Тут мне прилетела картинка от Пуша: я верхом на сейше. Как-то я промахнулся. Совсем забыл, что кот, да и хасаны, в аварийном варианте могут служить транспортом. Слишком очеловечил их.

– Стоп, вводная меняется. Если что, Зору скидывайте хасанам, они дотащат, а сами уходите на лошадях, я на Пуше догоню.

Лица у всех посветлели. Вот что значит психология: сначала заведи козла дома – а потом выгони.

– Нам и так и так надо в город, столько прошли, может, оно и к лучшему, что под охраной и с ведома хозяев.

Десяток дней, прячась по лесам, маленькая армия продвигалась в сторону Старкского королевства. За это время Ровному сделалось значительно лучше. Дней пять назад он пришел в себя. Савлентий, осмотрев, сообщил, что кости уже частично срослись, несмотря на тяготы дороги. Остальные, казалось, смирились со своим положением. Все, кроме Яли. Ее все больше бесило нежелание пленных с ней общаться. То, что дед понимал ее положение, уже не приносило спокойствия. Злость Яли выплескивалась на воинов, априори не могущих причинить ей вреда.

– Чего ты за мной таскаешься?

– У меня приказ, – спокойно ответил седовласый воин.

– И что? В кусты тоже со мной пойдешь?

– Нет. Но охрану организую.

– А может, ты подглядывать за мной будешь?

– Яля, чего бесишься? – Римик придержал своего жеребца. – Чего он тебе плохого сделал? Отъедешь в сторону, а там засада. Думаешь, кто-то из противников станет разбираться, ребенок ты или нет? Выпустят болт и даже не задумаются.

Яля гордо молчала, игнорируя замечание магистра.

– Чего это она? – Рамос выглянул из окна кареты.

– Так, детские взбрыки, наши с ней до сих пор не разговаривают. – Дед ехал рядом с каретой.

– Как думаешь, дойдут?

– Сложно сказать, никто толком не знает, что там. Должны.

– Ну да.

– А чего ты хотел? Чтобы я сказал, что они не смогут пробраться? Я уже вообще не уверен, что разумно было идти туда. Норман правильно предлагал следовать за нами.

– Магистр просил вас не разговаривать на темы, не имеющие отношения к здоровью, – раздался из кареты густой бас воина.

– Да ладно, ты же понимаешь, что ни о чем серьезном мы не говорим, – обратился к нему Ровный.

– Какая разница, у меня приказ, а говорите вы не о здоровье.

– Ладно, Савлентий, потом.

Дед подал вперед, догнал Римика, выровнял лошадь, потеснив охранника. Маг читал миниатюрный листок, снятый с только что прилетевшей птицы.

– Похоже, наш маршрут строго обозначен, – начал Савлентий разговор.

– Почему так решил?

– Да птицы по три раза на дню прилетают. Что ни деревня, то птица. А их к месту привязывают. Поэтому можно сделать выводы.

– Да. Похоже, это опрометчиво.

– Что, птиц выследили?

– Да нет, кажется, среди нас птица едет. Щебечет вовсю. Ждут нас где-то впереди.

Дальше какое-то время ехали молча.

– Что думаешь?

– Послал своих вперед, пока нет вестей. Хотя уже должны были вернуться.

Элискон показался издалека. Зрелище было немного сюрреалистическое. Дома города затянул начавший желтеть вьюн, поэтому нам он предстал в зеленом с желтым оттенком цвете. Над городом возвышались шпили, по всей видимости, дворец. Но было сразу понятно, что там никто не живет. Не могу объяснить, почему, но это чувствовалось. По мере приближения к стоящему на огромном холме городу становились видны детали. Дома были частично разрушены – воздействие прогремевшей когда-то войны. Не верилось, что время постаралось так сильно. Окна в неповрежденных зданиях, в отличие от Зароба, оставались целыми, но за прошедшие круги они настолько запылились, что цветом почти не отличались от стен.

С момента, как показались шпили, до того, как мы достигли первых домов, прошло две части времени. В город входили почти вечером.

Четыре паука нырнули перед нами и растворились в серых безжизненных переулках, остальные, даю голову на отсечение, – построились и сопровождали сзади. Грамотно работают, вернее всего, чувствуют друг друга, как я и стая. Я вынул свою пневмопушку и положил в нее камень. Минут через двадцать из-за крыш домов показалось гигантское кольцо.