Изнанка света - Михаил Шухраев

— Догадались, куда деваются снайперы? — спросил он, войдя в небольшой зал. Там собралось человек пятнадцать.

— Но Предел был полностью перекрыт до вчерашнего дня, — возразил грузноватый человек в пиджаке, меньше всего похожий на мага. Кажется, он был из немцев.

— Выходит, не для всех он был закрыт! К тому же, эти снайперы — не люди. Это придатки нашего дорого диктатора, не более того, — хмуро сказал Эйно. — К счастью, их можно убить окончательно. Есть у меня такое нехорошее предчувствие… — он замолчал, а потом закончил:

— Мы найдем среди них тех, кого ищем.

— Думаете? — с сомнением произнес венгерский коллега — наверняка из Светлых, слишком уж мягкими были черты его лица.

— Пока это догадка. Кто-то из наших должен отправиться в морг, на вскрытие этих типов. Только времени нет. И людей.

— Думаю, поступим так — разделим город на квадраты, разбиваемся по парам — ив Запределье, — решительно сказал немец.

— Ну-ну, льва в пустыне вы, Дитрих, никогда не искали? — голос Эйно стал ехидным. — Очень простое задание — берем пустыню, делим надвое, на одной половине — лев, на другой — нет. Потом еще надвое — и так далее, и лев будет в ловушке.

— А вы что предлагаете? — насупился Дитрих.

— Ничего. Принять ваше предложение, хоть кого-то да спасем от снайперов. Только запомните — пока диктатора не изловят, никакие меры нам не помогут. Эти снайперы — только начало.

— Эйно, и откуда вам это известно? То, что вы узнали об эксперименте С В А… — начал было венгр.

— Да, это эксперимент, только нам не было сказано, что он давно вышел из-под контроля. Диктатор — то, что он из себя представляет — действует один. Как истинный герой, — Эйно усмехнулся, — без всякого СВА. Эти снайперы — его органы, не более. Сами они без него — просто ничто. Трупы. Сейчас он растерян, но так будет не всегда. Если его не поймают дня через три, тогда нам останется героически погибнуть, или…

— Или — что? — спросила хмурая русоволосая женщина, сидевшая рядом с Дитрихом.

— Или — стать его снайперами, войти в спецподразделение. А предварительно, пани Вондрачкова — умереть. Но я согласен — сейчас половине из нас лучше заняться снайперами. Остальным — попробовать исследовать убитых «фанатиков». Авось, что-нибудь и отыщется.

— Русский авось… Как это мило с вашей стороны, Эйно! — с сарказмом проговорила чешская пани.

— А на большее мы и не рассчитываем, — улыбнулся ей Эйно. — Прорвемся! Предел — за нас!

Санкт-Петербург,

наши дни

— Так что ж это получается? В Запределье — только при сопровождающем?

Кари смотрел на Эрика почти что с сожалением. Тот нахмурился:

— Выходит, так оно и есть.

— Ну, не думаю, что это — большая проблема. По-моему, все вполне решаемо. Тренировка, только тренировка. И вообще.

Кари окинул взглядом комнату.

— Слишком бедновато мы живем. Я понимаю, шакалам- оборотням приходится еще хуже, они и по склепам иногда ночуют, но уж ты-то…

Он расселся на диване и философствовал.

— Зато некоторые богачи ходят к пьяным парикмахерам. Наверное, их стригут за пузырек настойки боярышника, — заметил Эрик.

— Но-но, сегодня это кажется таким. А завтра — будет модно. Все в мире относительно, Эрик.

— Ну вот, и здешняя обстановочка — считай, что она тоже относительна.

Кари встал с дивана, прошелся по комнате, остановившись перед массивным книжным шкафом. Из-за стекол тускло просматривались корешки книг. Ни одной яркой и цветной обложки. Сплошь — собрания сочинений: Уэллс, Конан Дойл, Дюма…

Книг по магии, которые Кари не только покупал здесь для себя, а заодно и ухитрялся продавать в Запределье (порой, как весьма дельную литературу, а порой — как юмористические творения), здесь тоже не водилось.

— Господин маг, а где же у нас магическая литература? — вопросил Кари.

— Я немного выше этой дряни, — в тон ему ответил Эрик. — И вам, сударь мой, не советую. Умрете… от смеха.

— Что верно, то верно.

Вот так и шла вся их беседа — с подколками, но вполне дружелюбно.

— А кофе-то у тебя хоть есть? — на сей раз голос Кари прозвучал вполне серьезно.

— Есть, — проговорил Эрик и вышел на кухню. Через пару минут он вернулся с двумя чашками ароматного кофе.

— Растворимый? — деловито осведомился Кари.

— Да, — хозяин квартиры поставил перед ним чашку. Кари осторожно взял ее, внимательно посмотрел на жидкость в чашке.

— Хороший кофе… вот бывает ли он растворимым, неясно. Ладно, так и быть, проверим.

Он все же сделал глоток.

— Слушай, и как ты живешь? Пожалуй, надо тебя к делу приставить. Иначе — пропадешь. Ты подумай — такая квартира, а живешь ты в ней — как древний спартанец. Были такие в этой реальности — очень глупая тусовка. От глупости они и вымерли.

— И что ты предлагаешь?

— Сначала тебе придется научиться ходить через Предел. Можешь даже с помощью этой самой… шакалёнка. Потом — научишься сам. Потом… Хоть жить тебе, наконец, захочется. Нет, ты посмотри — такая шикарная квартира, а ты что делаешь. Да у тебя тут все так, будто ты здесь не живешь! Хоть бы девчонок приводил, и то дело. Так ведь нет!

— Ну-ну, — пробормотал Эрик.

Все, что в нем оставалось человеческого, вопило и умоляло об одном — протянуть руку, взять наглого гостя за шкирку, и решительно спустить с лестницы. Можно — в пролет, поскольку он в этом доме был. Можно даже в окно…

Но человеческого почти не оставалось. Поэтому приходилось сидеть и слушать нравоучения Кари. И ждать нужного момента. Летучая мышь приковывала цепкий взгляд его желтых глаз. Точнее, не сама мышка — что она такое? Кусочек серебристого металла — и не более того! Но амулет был заряжен именно так, как необходимо. И — Эрик уже смог удостовериться в этом — он не был «именным», рассчитанным только на хозяина и более не на кого.

— Слушай, а сколько это стоит? — он решил идти в лобовую атаку.

— Что — сколько стоит? Сменить обстановку? Ну, месяца три на меня поработаешь. Думаю, достаточно.

— Нет, я не о том. Вот эта вот летучая мышь? — он указал на амулет.

Кари расхохотался.

— Знаешь, зашел я тут как-то в здешний магазин. А там куриные ножки продают, лежат они на прилавке. И одна мадам в возрасте спрашивает: «А три ваших ножки сколько стоят?» А продавщица ей в ответ: «У меня их только две, и они не продаются!» Так что — нисколько эта мышка не стоит, Эрик, она не продается, вот и весь сказ.

— Ну, было бы предложено. — Несостоявшийся покупатель развел руками. На его лице отразилась легкая досада. — Как хочешь… — сказал он как можно более безразличным тоном.