Горсть мужества - Габи Хауптманн

«Возможно ли это? Что это значит? Почему так внезапно?»

Он откашлялся.

– Что принести?

– Ничего. Все есть. Все-е-е!

Это все Линда произнесла таким голосом, что Гюнтер пулей вскочил с места. У него перехватило дыхание.

– Еду!

Приехав в свой офис, Манфред устроил себе беспроцентный кредит. Три из подписанных им вчера платежки на общую сумму 182 350 марок он переписал на свое имя. Как только деньги за землю вернутся назад, он выровняет счета. И подлог никто не заметит, если только не начнет внимательно анализировать учет. А к этому ни у кого не будет никаких оснований. Успокоившись, в хорошем настроении, Манфред позвонил Аннемари Розер и сообщил, что она может получить деньги сегодня вечером и считать сделку оформленной.

– Но вы же еще не читали условия договора, – возразила она.

– Я прочту договор сегодня вечером, времени будет достаточно.

Манфред удовлетворенно потирал руки. Наконец и этот супермаркет принес хоть какую-то пользу. Руководителя фирмы на государственной службе предприниматели считают чем-то вроде собаки на цепи. Это источник дохода для любого, кто хитрее. Но теперь Манфред покажет всем, что он не пес на цепи, а господин и хозяин.

Теперь надо только открыть счет в банке, где его никто не знает. Перенаправить туда средства с платежек и какое-то количество собственных средств, тогда он сможет снять деньги со счета и станет первым человеком в Рёмерсфельде.

* * *

Линда решила выбросить из дома все, что связывало ее с прежней жизнью, было дорого и близко ей.

Едва прозвенел будильник, она выключила его, собираясь еще час поспать. Затем позвонила в свой парфюмерный магазин и сообщила, что заболела. Острые боли в животе – грипп или что-то еще, но, наверное, все-таки не аппендицит. Так как коллеги знали, что Линда тонкая и чувствительная натура, объяснять истинные причины своего прогула было бы глупо. Они замучили бы ее нелепыми советами.

Линда сунула в холодильник бутылку шампанского, встала под душ, уложила волосы и позвонила Гюнтеру. В том, что он придет сразу, она не сомневалась. И что он будет ожидать от этого визита, тоже. Линда собиралась дать ему то, чего Дирк теперь никогда больше не получит, и не только это – все, о чем Дирк мог только мечтать. Она заставит ползать его на коленях и бросать перед ней деньги, потому что все мужчины – свиньи!

Ночь с Петрой прошла у Дирка именно так, как он предполагал. Она выпила кофе, а потом с такой же легкостью отдалась ему. Это было как бальзам на душу. Наконец появился кто-то, кого он смог, по-видимому, удовлетворить. Но потом, когда рассвело, Дирк понял, что Петра совсем не Линда, и боль подступила снова. Он сел к письменному столу, намереваясь поработать, однако его мысли были далеко, и Дирк поймал себя на том, что делает какие-то пометки на листе бумаги. «План мести», – написал Дирк большими буквами по всей ширине листа, а внизу – перечень мероприятий, которые, как он полагал, помогут ему уничтожить Гюнтера. Начинался этот перечень с пункта «Проинформировать Марион», а заканчивался словом «пристрелить».

Но тут Дирку пришло в голову, что он попал в замкнутый круг, из которого никак не может вырваться. Вспомнив о своей вчерашней выходке и о том, чем все могло кончиться, он решил пока закрыть тему. Дирк скомкал лист бумаги и швырнул его в мусорную корзину. Какой смысл ломать из-за Гюнтера свою жизнь? Взяв ключи, он встал. Надо пройтись. Свежий воздух поможет ему. Следует также подумать о том, что сказать Петре, если та позвонит. «Мне очень жаль, было так хорошо, но все это в прошлом»? Или стоит сохранить ее на тот случай, если снова станет невмоготу? Дирк открыл дверь и вышел на лестницу. «Это было бы нечестно, – подумал он. – И это не мой стиль поведения. Или?..» Дверь захлопнулась за ним, и он побежал вниз по лестнице.

Марион сидела в машине и ломала голову над тем, что произошло. Берта Дреер дала ей от ворот поворот. В своих дырявых резиновых калошах, засаленной юбке и перепачканном пуловере она держалась безапелляционно и заявила, что землю продала, а с ворьем из города не желает больше иметь никаких отношений. Продолжать разговор Марион не стала. Она не поручилась бы, что в этот ранний утренний час хозяйка не пьяна и находится в здравом уме. Марион еще немного постояла рядом со своей машиной, надеясь, что кто-то даст ей информацию, но Макса Дреера нигде не было видно, а Берта наградила ее злобным взглядом, в очередной раз проходя по двору. Марион стояла одна, окруженная атрибутами фермерского хозяйства: полуразрушенными сараями, конюшнями и прочим. Все это контрастировало с ее шикарным кабриолетом «БМВ». В розовом платье с позолоченными пуговицами она казалась инопланетянкой, прилетевшей на эту Землю из далекой галактики.

Марион пыталась упорядочить свои мысли. Невозможно! Разве несколькими часами раньше этот рохля из архива не сказал ей, что земля принадлежит старикам? Либо старуха совсем выжила из ума и не знает, чем владеет, либо кто-то побывал у нее незадолго до нее.

Наконец Марион завела машину. Пора внести ясность во все. Она сейчас же поедет в архив к этому недоумку и прямо спросит его, что происходит.

Бросив взгляд на календарь встреч, Гюнтер подошел к секретарше, которая занималась какими-то подсчетами.

– Не могу припомнить свой распорядок на ближайшие два-три часа, – сказал он. – Перенесите мои встречи! – С этими словами Гюнтер направился к двери, но, обернувшись, великодушно добавил: – Об истории с вашим другом пока забудем. – Он открыл дверь, вышел, но снова обернулся: – За это вы сделаете для меня кое-что доброе! В какой форме – мы решим! – По выражению ее лица Гюнтер понял, о чем она подумала, но ему это безразлично. О сексуальных домогательствах речь не идет, только об искуплении вины.

Заехав в цветочный магазин, Гюнтер купил вазу с цветами.

– Не вынимайте, упакуйте так, как есть. – Он забрал свою покупку и, строго следя за тем, чтобы стрелка спидометра не переходила отметку шестьдесят километров в час, направился к Линде в «гетто».

Клаус не верил своим ушам. Он же только вчера провернул, можно сказать, сделку своей жизни, а Гюнтер отказался с ним встретиться. Клаус пытался дозвониться ему по сотовому телефону, но там работала только голосовая почта. Тогда Клаус произнес: «Перезвони мне срочно», – потому что не собирался доверять сотовой телефонной сети в своей стране какие-либо секретные сведения.

– Ты что? Разве можно быть таким невежливым? Регина появилась у него за спиной, забрала трубку и начала массировать мужу затылок.

– Твоя поездка вчера была такой напряженной?

– Напряженной, но очень успешной. – Клаус поцеловал ей руку.

Они все еще сидели за столом, накрытым для завтрака в зимнем саду позже, чем обычно. Регина роскошно сервировала стол: цветная посуда, соответствующая скатерть, корзиночка для хлеба, наполненная свежайшими рогаликами и булочками, домашний джем, блюдо с мясным ассорти и кусочками сыра, только что выжатый морковный сок. А по случаю столь редкого праздника, как совместный неторопливый завтрак, еще и омлет с шинкой и грибами. В этот момент солнечные лучи пробились наконец через стеклянную крышу, и все растения преобразились. Непогода постепенно угомонилась, страшный град закончился, да и дождь постепенно затихал. Клаус притянул Регину к себе и усадил на колени.