Вопрос верности - Дмитрий Казаков

И никого.

– Мне это очень не нравится, – сказал Яков. – Такое впечатление, что они готовились к нашему наступлению и знали, что им его не сдержать. А те, кто встретил нас в окопах, просто смертники. Отвлекли внимание, чтобы мы раньше времени ничего не заподозрили.

– Чего ты хочешь? – Ференц почесал в затылке. – У бунтовщиков верховодят ветераны, такие же, как ты или я. Они знают, как воевать. Так, осмотрели помещение, быстро!

Заглянули в санузел, но не нашли там ничего достойного внимания. Проверили тумбочки и даже шкаф в тамбуре, но везде обнаружили одно и то же – пустоту.

– Готов поклясться всеми параграфами Стального Кодекса, что так же голо на местных складах! – заявил Джон. – Это… эти твари прихватили все, что могли и удрали. И я даже знаю, куда! – и он указал на окно, где виднелся забор, сторожевая вышка, а на горизонте горы.

– А что там такое? – спросил Андре.

– За этим хребтом – люди, – пояснил субтактик. – Предатели могли решить перейти на их сторону.

– Но такое невозможно… – сказал Оле. – Пусть они против Пророка, пусть их геном искажен, но отправиться на поклон к врагу… Брр! Это же отвратительно.

– Для тебя, – мягко улыбнулся Яков. – А для тех, чьи мозги работают по-человечески, это может показаться вполне естественным ходом.

– Ладно вам болтать, – Ференц зашагал к выходу. – Пошли, а то все интересное пропустим.

Когда вышли из покинутой казармы, военный лагерь выглядел совсем не так, как пятнадцать минут назад. Всюду виднелись шагавшие форсеры, танки выстроились на плацу, а через открытые ворота один за другим въезжали транспортеры. В первом из них Оле узнал машину стратега.

Без искажающего защитного поля она выглядела вполне обычно.

– О, смотрите, – сказал Джон, поднимая руку. – Там чего, пленных унифицируют? И не допросят даже…

– Наверное, допросили уже, – Оле глянул в ту сторону, где вдоль стены одного из складов строили бунтовщиков.

Их было немного, и почти все с трудом стояли на ногах. Бывшие бойцы штрафной бригады, судя по всему, сдавались в плен лишь с тяжелыми ранами, не имея возможности сопротивляться или бежать.

Хотя, честно говоря, Первый Параграф тоже не особо стремился оставлять кого-то в живых.

– Огонь! – приказал командовавший унификацией субтактик. Его бойцы одновременно выстрелили.

На Эброне стало полудюжиной бунтовщиков меньше.

Ноги переставлять удавалось лишь ценой невероятных усилий. Болели стертые пятки, ныли мускулы бедер и голеней. В колени и лодыжки точно вонзили по десятку стальных шипов.

Марта просто заставляла себя двигаться. От слабости и голода ее шатало, мир вокруг колыхался и норовил провалиться куда-то. Небо казалось черным, солнце над горизонтом – серым, а море – почему-то белым.

С того момента, когда погиб Ганс, прошло пятеро суток. Комбинезон, спасший ей жизнь, Марта бросила еще три дня назад, когда поняла, что оставила за спиной патрули врага и что в горах боевой костюм – лишняя тяжесть. Спрятала его в одну из попавшихся пещер, завалила камнями.

Подумала тогда, что можно бы выкинуть и ионное орудие, но затем от этой мысли отказалась.

«Ярость» болталась за спиной, и на то, чтобы протянуть к ней руку, не было сил. Первые двое суток шла без остановки, лезла по кручам, закладывала петли. То и дело ей казалось, что погоня вот-вот настигнет.

Потом стала позволять себе отдых, но очень короткий.

В горах Рахонависа не росли даже мхи, не водились животные. Вокруг были только скалы и блистающие снежной белизной вершины впереди. Голод с каждым пройденным километром терзал нутро сильнее. Жажды благодаря каждодневным ливням Марта не испытывала.

Вчера она решила, что достаточно ушла на север, и свернула на восток, к морю и дороге. На то, чтобы спуститься к ней, потратила вечер, а затем свалилась и проспала до рассвета.

А с восходом солнца пустилась в путь.

– Где же они… где… – шептала Марта в такт шагам, обшаривая взглядом окрестности в поисках патрулей, разведывательных групп, хоть каких-то признаков Верных.

Но дорога была пуста, равномерно шумели волны, облизывая каменистый берег.

– Где же они… где… – услышала шорох, краем глаза уловила движение. – Это еще…

– Стой и не двигайся, – голос прозвучал из‑за большого камня, лежавшего у самой обочины. – Ты кто такая?

– Марта С’Норли, Первая Свободная Бригада… – прохрипела она. – Сообщите Рогхерну, кому-нибудь, быстрее…

– Так ты из этих, парламентеров? – из‑за камня вышел форсер с таким же, как у нее, ионным орудием.

– Да. Они стреляли в нас. Все погибли. Только я уцелела. Да… – Марта сглотнула. – И нет ли у тебя еды?

Через пять минут она остервенело грызла плитку сухого пайка, а двое разведчиков из Третьей Свободной Бригады шушукались чуть в стороне.

– Я связался с командованием, – сообщил один из них. – Они высылают машину. Через час она будет тут.

– Отлично, клянусь Пророком, – Марта кивнула и почувствовала, как веки опускаются, а голова падает на грудь.

Задремала, и во сне вновь тащилась по горам, под светом бледного, неживого солнца. Когда ее потрясли за плечо, и кошмар рассыпался осколками, почувствовала облегчение.

– Что?

– Пора ехать, – сказал один из разведчиков. – Помочь? – и он протянул обыкновенный боевой комбинезон.

– Нет, Я сама, – Марта только тут вспомнила, что раздета. Поднялась и, натянув костюм, отправилась к стоявшему неподалеку транспортеру.

– Садитесь, – водитель распахнул дверцу кабины, помог сесть – тут она решила не спорить, – и они поехали.

Вновь задремала, а когда проснулась, обнаружила, что они остановились на главной площади небольшого поселка.

– Выглядишь ты отвратительно, – рядом с машиной возникла Рагла. – Берите ее, мальчики, и несите в штаб.

Прежде чем Марта успела что-то сказать, ее вытащили из машины. Буквально на руках доставили к самому большому дому и усадили на один из стульев около длинного стола.

– Поесть? – спросила Рагла, проводя рукой по коротким белым волосам.

Командир Третьей Свободной Бригады не выглядела старой. Седина была, скорее всего, следствием мутации – неудачной модификации или просто воздействия ее родной планеты.

– Да, – кивнула Марта.

Ей принесли миску похлебки из водорослей и кусок настоящего ржаного хлеба. Все это проглотила, не успев как следует распробовать, и только в этот миг до конца осознала, что дошла, выжила, уцелела!

– Теперь рассказывай, – проговорила Рагла.