Мишень - Кэтрин Коултер

Луи молниеносно метнулся наверх. Там и отыскала его Молли, после того как уложила дочь в постель. Он как раз выходил из спальни. Гюнтер держался поодаль, скрестив руки на груди и жуя неизменную зубочистку.

– Ты и двух минут не поговорил с Эммой, Луи, хотя не виделся с ней два года. Мог по крайней мере попросить ее поиграть на пианино. Ты бы ушам своим не поверил!

В этот миг Луи казался скорее раздраженным, чем испуганным, хотя причин бояться у него было хоть отбавляй.

– Но, Молли, я же повидался с ней, чего тебе еще?

И что, по-твоему, от меня требовалось? Она в полном порядке… Ну ладно, так и быть, в следующий раз попрошу ее сыграть на этой дурацкой штуке.

– Прекрасно, но неужели нельзя было соврать, что любишь ее? Все-таки ты ее отец, и она в тебе нуждается!

Правда, вряд ли подобная мысль когда-нибудь возникала в твоей пустой голове.

– Это ты хотела ребенка, не я. Знаешь, Молли, ты была, в общем, ничего, пока не родила. Помнишь те мои фото, что потом купил «Роллинг стоун»? Могла бы сделать карьеру, но разве с тобой сладишь? Все смеялась, как идиотка, и твердила, что ничего особенного в них не видишь. Редактор «Роллинг стоун» считал их просто офигенными, но ты и слушать не желала о том, чтобы пахать на него.

– Луи, ты забываешь, что я в то время была беременна и каждое утро блевала так, что наизнанку выворачивало. Теперь, когда Эмма подросла, я снова при деле.

– Никто и никогда не снимал меня лучше, чем ты.

Ну вот, опять та же песня! Луи, как всегда, занят исключительно собой.

Молли с трудом подавила желание закатить глаза и отвесить бывшему мужу звонкую оплеуху. Ее губы тронула улыбка. Она не питала к нему ненависти и, собственно говоря, редко думала о нем, да и то с легкой неприязнью, потому что хорошо понимала страхи, глубоко въевшиеся в душу этого человека и ставшие неотъемлемой частью его натуры.

Эти страхи и комплексы были так сильны, что иногда затмевали самомнение и эгоизм. И жалость временами заставляла Молли забывать о том, какое зло способен причинить Луи. Поэтому и сейчас она чистосердечно заметила:

– Ты очень фотогеничен, Луи. Так и просишься на пленку. Будь терпелив. На свете много прекрасных фотографов, не я одна. Впрочем, это сейчас не важно. Лучше скажи, что знаешь о похищении Эммы, чтобы я смогла помочь тебе, прежде чем Мейсон выйдет из себя. А он обязательно осатанеет, Луи, и тогда берегись! То, что случилось в Денвере три года назад, – всего лишь цветочки!

– Но тебя не было в Денвере в то время, так откуда же ты знаешь, что сделал твой дорогой папочка?

– Просто слишком хорошо представляю. Помню, как-то летом я гостила у отца. Тогда мне было двенадцать. Я проснулась около полуночи и спустилась на кухню. Из-под двери кабинета пробивался свет, и были слышны чьи-то голоса. Я приоткрыла дверь и заглянула…

Даже сейчас при воспоминании об увиденном Молли передернуло, но пускаться в подробности она не стала и просто посоветовала:

– Лучше не лги,. Луи. Все равно его не перехитришь. Мейсон всегда добивается своего. Его терпение безгранично, но не дай тебе Бог увидеть, когда оно все-таки кончится. Признайся ему или мне. Как ты впутался в это? Перечисли имена всех, кому должен.

В эту минуту из-за угла вышел Рамзи, собиравшийся лечь спать. И, наткнулся на Молли и Луи, меривших друг друга взглядами, словно дуэлянты, как раз под дверью его спальни. Он расслышал последние слова Молли. Вряд ли она считает, что Луи непосредственно замешан в преступлении, но какое-то отношение к нему имеет. Она отрабатывала все версии, не упуская ни одной. Что же, неглупо. Интересно, попадется ли Луи на удочку?

Луи искоса взглянул на Гюнтера и, увидев, что человек-гора и глазом не моргнул, небрежно прислонился к двери.

– Я сделал огромную ошибку, женившись на тебе.

Подумаешь, мисс Белоснежка, бесценная доченька проходимца и гангстера! Жаль, что я не узнал обо всем раньше!

– О чем ты?

– Хочешь знать правду? Получай! Я хотел перепихнуться с тобой, Молли, но уж никак не жениться. Только твой па в два счета все пронюхал. И вцепился в меня, как бультерьер, – прошипел Луи, брезгливо скривив губы. , – Луи, ты лжешь! Он даже не знал, что мы встречаемся, до того дня, когда я сказала, что выхожу замуж.

Что ты уставился на меня, как деревенский идиот! Говорю же, он понятия ни о чем не имел. До сих пор вижу его удивленное лицо. Я ничего не придумала. Он был просто потрясен.

Луи подленько захихикал, и от этого неприкрытого злорадства Молли затрясло.

– Ты лжешь, – тупо повторила она, боясь, что сейчас упадет. Неужели она так слепа?! – Тебе просто хочется поиздеваться надо мной.

– Можешь не сомневаться, Молли, так это и было.

Твой па велел своим шестеркам следить за тобой, неужто ты этого не знала? Ну конечно! Да-да, а потом пустил ищеек и по моему следу, чтобы защитить свою доченьку от такой швали, как рок-звезда. Кокаин, выпивка, девочки.., словом, все мыслимые пороки. Разве можно терпеть подобное? Он, вероятно, с точностью до минуты знал, когда ты рассталась с невинностью. И на следующий же день нанес мне визит. Именно тогда я ясно понял, кто твой отец.

– Ты не лжешь? Отец заставил тебя попросить моей руки?

– А ты воображала, что мне внезапно потребовалась жена? Брось, Молли, даже ты не настолько глупа.

Мне всегда нравились свеженькие, готовые на все телки. А ты к тому же смотрела на меня как на Бога. Я не собирался отказывать себе в удовольствии. Конечно, пришлось проявить немного терпения, прежде чем ты раздвинула ноги. Обожаю девственниц и всегда их предпочитал, но не рассчитывал на появление разгневанного родителя.

Как сейчас помню одного из его гоблинов.., того, кому недавно выстрелом разнесли череп. Он схватил меня за шею своими огромными лапами и приподнял, пока твой папочка читал проповедь. Велел мне сделать предложение по всем правилам и при этом выглядеть чистосердечным, как агнец. И предупредил, что если я хоть раз схожу налево, он изуродует меня, как Бог черепаху.

Знаешь, я почему-то ему поверил.

– Но ты был так убедителен, – вздохнула Молли, удивляясь тому, что еще способна связно мыслить и даже говорить. – Я прекрасно помню тот вечер. Однако с тех пор ты перетрахал уйму баб.

– Ну да, – пожал плечами Луи, – а что мне оставалось делать, имея такую жену, как ты? Пришлось позвонить твоему папаше и признаться во всех грехах. Я объяснил ему, что с такой ледышкой любой мужик на стену полезет. И представляешь, он соизволил дать свое разрешение. Только посоветовал быть осторожнее и не доводить дело до публичного скандала.

Он снова расхохотался. Стыд и ярость бушевали в Молли. Окончательно потеряв голову, она размахнулась и ударила кулаком ему в живот. Воздух со свистом вышел из легких Луи. Он со стоном согнулся пополам, обхватив себя руками.