Элитные грехи - Алексей Макеев

— Конечно! — явно блефуя, произнес Крячко. — Ты и убил! Ах, хитер, подлец! — цокнул он языком. — Сидит тут, зубы нам заговаривает, дурачком прикидывается! Ты убил! — пригвоздил он Петухова последней фразой и с видом триумфатора встал напротив, победно скрестив на груди руки и глядя на обвиняемого сверху вниз.

— Понятно, — разочарованно протянул Петухов. — Я-то надеялся, что вы и правда знаете.

— Так, стоп! — Гуров понял, что настала его пора вмешаться, ибо перепалка Крячко с Петуховым явно пошла по неконструктивному пути. — Вы не знаете, кто убил Дину, но сами хотите это узнать? — обратился он к Петухову.

— Наконец-то вы догадались, — усмехнулся тот. — Именно поэтому я приехал в Россию.

— Че-го? — снова встрял Крячко. — Не пудри нам мозги! Когда ты приехал в Россию, Маслова была жива! А спустя несколько дней погибла. Какое удивительное совпадение, а? И ты ее преследовал, не отрицай! Твою машину видели и у ее дома, и в поселке! Это непреложный факт!

— А я и не отрицаю, что встречался с Диной. Мне нужно было узнать, кто…

— Кто ее убил, — подсказал Крячко.

— Не ее, — вдруг тихо проговорил Петухов.

— А кого? Что, есть еще один труп?

Петухов ничего не ответил. Он вдруг впал в какое-то меланхоличное, даже заторможенное состояние. Гуров видел, как по его лицу словно пробегают волны — волны каких-то далеких и тяжелых воспоминаний. Он не реагировал на вопросы, которыми продолжал осыпать его Крячко, и сидел, безучастно уставившись в пол.

— Так, ну хватит! — повысил голос Станислав, принимаясь мерять кабинет грузными широкими шагами. — Игра в молчанку долго не продлится! Мы тебя все равно расколем!

Петухов поднял голову и, разлепив губы, слабо улыбнулся:

— А ведь я могу ничего вам не говорить. Во всяком случае, без своего адвоката. И вообще, я иностранный гражданин. Понимаете?

И Гуров, и Крячко отлично все понимали, но и просто так отпускать Петухова не могли. Это означало бы полный тупик. И Гуров решил сменить тон.

— Гражданин Петухов, давайте пока обсудим эпизод, с которого началась наша встреча, — примирительно проговорил он. — Мы же с вами просто беседуем! В центре Москвы чуть было не произошел взрыв, взрывное устройство было прикреплено к вашей машине — мы не можем проигнорировать этот факт, вы тоже нас поймите…

— Понимаю, — кивнул Андрей Григорьевич. — Но претензии по этому, как вы выразились, эпизоду нужно адресовать не мне, а тому, кто его устроил, верно?

— Верно. Но пока он не пойман, мы обязаны поговорить с вами как со свидетелем. Которому лишь чудом удалось не стать жертвой, — выразительно произнес Лев.

— Не чудом, а грамотными действиями оперативного работника Льва Ивановича Гурова, — поправил его Крячко и, переводя взгляд на Петухова, уверенно произнес: — Ты ведь кого-то боялся.

— Вы же чуть не сбили меня на своем автомобиле! — поддержал напарника Гуров. — А потом убегали!

— Убежишь тут, когда тебе колеса прострелили, — буркнул Петухов.

— Нет, бояться вы начали раньше, еще когда я не стрелял, а просто крикнул вам, чтобы вы не трогались с места, — возразил Гуров. — И у меня вопрос — кого?

— Ну ведь кто-то убил Дину Маслову, — отвел глаза Петухов и крепко сжал свои руки.

— Когда ты об этом узнал? — быстро спросил Крячко.

— Вчера.

— Каким образом?

— Можно сказать, что случайно — мы договорились встретиться на неделе, я позвонил, но мне никто не ответил. Тогда я поехал к ней домой, и соседи сказали, что она умерла и что по этому поводу полиция приезжала.

— Скажите, вам знаком человек по имени Станислав? — спросил Гуров.

— Разумеется, и даже не один. Но поскольку речь о человеке с таким именем вы завели в связи со смертью Дины, я так понимаю, что он должен иметь отношение к ней?

— Правильно понимаешь, — мотнул головой Стас. — Так что?

— Никакого Станислава, знакомого Дине, я не знаю, — просто ответил Петухов.

— Она была знакома с ним в молодости, — подсказал Гуров.

— Мало ли с кем Дина была знакома в молодости! Она не была моей подругой, она дружила с моей женой.

— Андрей Григорьевич, — подбирая слова, перешел Гуров к важной теме. — Вот вы упомянули вашу жену… Нам известно, что с ней был связан один неприятный эпизод вашей биографии. У нас есть материалы дела, мы с ними ознакомились…

— Вам это зачем? — сразу помрачнев, резко спросил Петухов, поднимаясь со стула. — Что вы собираетесь делать? Вы не смогли ничего выяснить тогда, по горячим следам, что вы надеетесь узнать теперь, через двадцать лет?

— В первую очередь то, что произошло в вашем особняке в 1998 году. И мы это установим! — твердо произнес Гуров. — Мне думается, что в этом наши с вами цели совпадают. Из-за этого вы и приехали в Россию! Из-за пропавших денег!

Петухов словно окаменел. Лицо его приобрело какой-то серый оттенок, он снова впал в ступор, и было видно, что Андрей Григорьевич сейчас переживает что-то глубоко личное. Если начать на него давить, он может замкнуться окончательно, и, кстати, с полным правом.

— Не из-за денег я приехал, — вдруг заговорил он, — а из-за нее.

— Из-за Дины? — не удержался Крячко.

— Из-за Стаси, — горько усмехнулся Петухов.

— Кого? — не понял Гуров.

— Из-за своей жены! Потому что я не верю, что она украла эти деньги и сбежала с ними!

— Подождите, подождите… — медленно проговорил Лев, начиная кое-что понимать. — Вашу жену звали Анастасия?

— Да. Вы же наверняка это знаете, — буркнул Петухов.

— Ну да, а сокращенно ее называли Стася?

— Я — Стася, а друзья — Стасик, — поежившись, пояснил Петухов. — Она не возражала, ей даже нравилось.

— Стас! — не скрывая торжества в голосе, обратился Гуров к Крячко. — Поздравляю! Таинственный Стасик нашелся! Значит, вот кого имела в виду Дина, когда сокрушалась о молодой жизни…

— Что? — подался вперед Петухов. — Что еще говорила вам Дина?!

— Э нет, брат! — погрозил ему пальцем Крячко. — Так не пойдет! Мы тебе, значит, все выкладывай, а ты молчать будешь? Нет уж! Откровенность за откровенность…

В конце девяностых Андрей Петухов был довольно успешным бизнесменом. Как все, он скрывал свои доходы от уплаты налогов, как все, имел бандитскую «крышу», как все, пытался защитить свой бизнес через власть — даже баллотировался в депутаты, но кампанию проиграл, поскольку не хватило денег. И была у него невеста Настя, которую почему-то все звали Стасиком — такое причудливое сокращение от полного имени Анастасия. Насте это прозвище нравилось, и она представлялась новым знакомым именно так. Только Андрей звал ее Стася — ему казалось, что это звучит более женственно.