Акционерное общество женщин - Елена Котова

Катька и Алена устроили телеконференцию с Германией и Америкой и заключили, что ответ Мадонны будет асимметричен, надо только подождать.

В последующий год как из рога изобилия посыпались интервью Мадонны о геноциде по отношению к стареющим женщинам. Сексизм, который Запад заклеймил уже давно, Мадонна поставила в один ряд с «возрастизмом», списанием со счетов женщин «за гранью», что Западом было воспринято на ура.

Норин с Наташей оснастили свои буклеты одним из наиболее популярных высказываний Мадонны. По сравнению с философскими глубинами «Алхимии возраста» оно было бесхитростным: «I don’t think we live in just a sexist society, we live in an ageist society, connected to women… I think women in an unconscious way are valued for their youth, youthful beauty, not so much for their wisdom and experience.

Hopefully, we’re going to change all that»[7], – сообщила Мадонна. Однако бесхитростность этого утверждения делало его бесспорным, сказано это было культовым персонажем, а для практических действий в указанном Мадонной направлении, то есть борьбы с «возрастизмом», как нельзя более кстати оказалось уже созданное, совместное русско-американское страховое общество! Более того, оно, как выяснилось, уже стало модным и, несмотря на свою открытость абсолютно всем американкам, приобрело репутацию элитного! Американки валом повалили к Норин и Наташе, и прибыль от деятельности в Америке какое-то время была больше московской.

Тем временем еще несколько взрослых девушек из числа ВИП-клиентов первого призыва тоже захотели дело по душе и предложили создавать филиалы общества в регионах. Вскоре открылись отделения АОЖ «За Гранью» в Петербурге, что разумелось само собой, в Сочи – больше для рекламы, чтобы приезжие видели, и в Хабаровске, небедном городе, открытом связям с заграницей в силу своей внешнеторговой ориентированности. Чуть позже – в Ростове-на-Дону и в Казани.

Женщинам всех городов и большинства сословий было необходимо избавляться от возрастных неврозов, от страхов, связанных с неустойчивостью бизнеса мужей, который зажимали то налоговая, то бандиты, от страданий из-за неустойчивости самих мужей, которые уходили то в запой, то по девкам.

Нельзя сказать, что они сразу понимали, как страдания и неврозы лечатся при помощи денег, внесенных в какое-то страховое общество. Поначалу их больше привлекало, что деньги можно копить не в жуликоватом банке, где мужики раздают кредиты своим дружкам, а потом банкротят банк за счет обманутых вкладчиков, а где-то, где всем заправляют женщины, которые наверняка честнее да и процентов начисляют гораздо больше. Им нравилось, что до этих денег ни при каком раскладе не дотянутся мужья. И наконец, они смутно ощущали, что у них возникает какая-то связь с самыми крутыми, самыми элитными женщинами столицы, которые не поленились дотянуться и до них, озаботиться трудной судьбой российской женщины в провинции.

Остальное понимание приходило позже, но оно приходило, и хотя средний класс Хабаровска, Ростова, Сочи – это далеко не Москва, но отбирая у мужей даже по тридцать тысяч рублей в месяц, женщины были готовы откладывать по десять. Буквально через полгода, начитавшись литературы, распространяемой Полиной и Кысой, посидев на семинарах за чаем с московскими ВИП-клиентами, приезжавшими теперь в филиалы в обязательном порядке, они усваивали, что их здоровье и красота – дело их собственных рук, а главное – ощущали ту самую неосязаемую поддержку сильных и успешных женщин.

Они переставали внимать дури женских программ в ящике, начинали худеть, следить за собой, получать повышения на работе и тут же удваивали свои отчисления на страховки. Кстати, ВИПов, то есть клиенток, способных добить свой общий взнос до ста тысяч долларов, среди региональной элиты было в процентном отношении не меньше, чем в Москве. У них руки не доходили регулярно транжирить деньги на курортах Италии и Швейцарии, а тут все приносили практически на дом… К тому же грядущая принадлежность к клубу «Алхимия возраста» ставила их на одну доску с московско-питерской элитой.

К концу третьего года прибыль стала огромной, а модель всего общества – стройной и понятной. Можно было идти к сторонним инвесторам, предлагая им вкладываться в апробированный продукт, без длинных объяснений сложной и объективно противоречивой, как все истинное, философии, лежащей в его основе. Устойчивый доход на капитал, стабильный спрос, низкие риски – то, что надо для портфельных инвесторов. Акционерное общество женщин начало создавать инвестиционные фонды.

Управляющим фондами стал сосед Катьки по дому на Арбате, он же сосед Алены по дому у «Мраморной Арки» в Лондоне, он же сосед двух ВИП-клиенток по даче в Переделкино.

Глеб Шувалов всю жизнь клепал инвестиционные фонды, неважно про что, про кушечное, тряпочное, недвижимость или деривативы. Он тут же ухватил главное: в любом обществе с нарождающейся рыночной экономикой есть женщины, которым надо заявить о своем освобождении от вековых предрассудков и которые готовы за это платить деньги, коих в определенных слоях общества этих уродливо-нерегулируемых рыночных экономик немерено.

Институциональные инвесторы повалили валом в созданные Глебом фонды. Возник фонд «Страхование женщин в парандже», действовавший в Азербайджане и Узбекистане, появился фонд «Страхування жiнок вiд свавiвля влада»[8]имени Юлии Тимошенко… А вслед за ними возник фонд «Past Imperfect»[9], действовавший в Англии, который особенно изумил Мэтью.

Он и Коля Денисов пригласили Катьку с Аленой на ужин и сидели под куполом «Карлсона», наслаждаясь панорамой Москвы. Еда была так себе, но Мэтью изрек:

– Я больше всего в ресторане ценю амбьянс. Это не значит, что на еду наплевать. Я бы так сказал: если еда perfect, а амбьянс никакой, я не могу получать истинного удовольствия от ужина. Если амбьянс отличный, а еда less than perfect, it is still a great dinner[10].

– Так почему ты в изумлении от фонда Past Imperfect?

– Никак не ожидал, что наша идея привьется в Англии. У нас женщинам вообще не свойственно задумываться о возрасте, впадать в уныние от менопаузы. Англичанкам вообще депрессии не свойственны. Они принимают возраст без рефлексий да и в принципе прохладно относятся ко всем этим филлингам, ботоксам, пластике. Разительный контраст с Москвой, где фанатичный уход женщины за своим телом и лицом, диеты, сброс веса и очищения превратились в культ, да и с Америкой, где культом является здоровый образ жизни, что бы за этим понятием ни стояло. В Англии это по-прежнему выглядит как надуманная экзотика.