Балтийцы (сборник) - Леонид Павлов

Еще 26 апреля Рожественский отдал следующий приказ: «Японцы беспредельно преданы престолу и родине. Они не снесут бесчестья и умирают героями. Но я, мы клялись перед Престолом Всевышнего. Господь укрепил дух наш и помог одолеть тяжести похода, доселе беспримерного. Господь укрепит и десницу нашу, благословит исполнить завет Государев и кровью смыть горький стыд России».

Была ли у Рожественского надежда на успех? Почти с уверенностью можно сказать, что никакой. Смыть кровью стыд России – вот вся надежда.

«Дейли телеграф» от 12 мая 1905 года писала: «Рожественский ведет свой флот с чувством человека идущего на собственные похороны. Ни один английский адмирал не мог бы выполнить невозможную задачу, выпавшую на долю Рожественского. Адмирал Того не может не иметь успеха, ибо все условия для него исключительно благоприятны».

Потоками своей крови смыли русские моряки в тот день все ошибки и грехи прошлого, приведшего Россию к поражению и их к Цусиме.

Русская эскадра стреляла неплохо. Японцы далеко не блестяще. Но их снаряды, разрываясь даже от удара об воду, при попадании в наши суда, благодаря особому взрывчатому веществу «шимоза», вызывали пожар, который быстро охватывал весь корабль. Огонь, газы и поражения мелкими осколками разрывавшихся снарядов наносили огромный урон в личном составе. Вода, вливаясь в пробоины, заполняла отсеки корабля. Пожар мешал бороться с морем. Корабль весь в огне. Все больше крен. Тяжело раненый гигант ложится на бок. Наконец с тяжким стоном он переворачивается. На поверхности бурного моря огромное днище, густо обросшее длинными водорослями за время долгого перехода. Винты еще работают. На этом чудовищном острове смерти люди. Люди плавают кругом в воде, тонут. Мимо, окутанные дымом, в огне залпов орудий, пылая пожаром, проходят другие корабли. Все дальше, дальше, на норд-ост 23. Своей волной они смывают людей с днища перевернутого корабля. Тонут, гибнут под винтами. Но перед смертью они кричат «ура» проходящим кораблям, машут руками. Какую черту они перешагнули? Откуда этот восторг смерти? Кто эти люди? Кому и чему они кричат «ура»? Ответ один: это Россия.

Лишь несколько особенно выдающихся примеров гибели отдельных кораблей и геройского поведения их личного состава приведем в этом кратком очерке.

Флагманский корабль броненосец «Князь Суворов». Стреляет из всех уцелевших орудий. Пылает как факел в огне пожара. Идет головным, ведет колонну. В 2 часа 25 минут перестал слушаться руля и вышел из строя. В этот же почти момент тяжело ранен в голову адмирал Рожественский. В 2 часа 40 минут ранен командир, доблестный капитан первого ранга Игнациус. Агония корабля долгая и мучительная. Рожественский вновь ранен, теперь в ноги. Стрельба не прекращается. Мачты, трубы исчезли. Пылающий, упорно отстреливающийся призрак. В этом хаосе вспыхивают крики «ура». От пожара начали рваться свои снаряды. Около 5 часов к «Суворову» подошел миноносец «Буйный». На большой волне, рискуя разбить свой хрупкий миноносец, командир «Буйного» капитан второго ранга Коломейцев проявил удивительную смелость и искусство управления. Раненого, находящегося в бессознательном состоянии адмирала, с большим трудом перенесли на кормовой срез броненосца. Взлетая на волне и стремительно падая вниз, «Буйный» подлетел к срезу. Уловив момент, адмирала перебросили на миноносец. Офицеры «Суворова» – лейтенанты Богданов, Вырубов, прапорщик Курсель и команда, стоявшая на срезе, провожая адмирала, закричал «ура». Никто не подумал даже о возможности оставить свой корабль и спасаться. Все погибли. Уже темнело, когда 13 японских миноносцев атаковали остатки «Суворова». Еще целый час и сорок пять минут отбивался из единственного действовавшего орудия смертельно раненый герой. Наконец, двигаясь все вперед, медленно погрузился в свою холодную могилу, унося с собой мертвых, раненых и живых.

Броненосец «Император Александр III» по выходе «Суворова» из строя вел эскадру. Около 5 часов, весь в огне пожара, с большим креном, вышел из строя. Скоро перевернулся. С него никто не спасся.

После «Александра III» головным оказался броненосец «Бородино». Опять – пожар, крен. Около 7 часов «Бородино» дал два последних выстрела и пошел ко дну. С корабля спасся только один матрос.

Миноносец «Громкий». Командир – доблестный капитан второго ранга Керн. Бой с японскими миноносцами. Поврежден, тонет. Грот-мачта сбита, и поднятый на гафеле Андреевский флаг упал. Командир приказывает поднять флаг на фок-мачте и прибить его гвоздями. Флаг никогда не будет спущен. Снаряды кончились. Японцы подходят, желая захватить миноносец. Командир приказывает открыть огонь из винтовок и открыть кингстоны. Миноносец тонет. С ним неразлучен его экипаж.

Броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков». Вечером 14 мая получил пробоину в таранном отделении. Отстал. Решил самостоятельно прорываться во Владивосток. Ночь. Кругом враги. Наступивший день не принес облегчения. Броненосец в кольце неприятеля. Скоро конец. Полдень. Последний обед. На этом последнем обеде старший офицер, наливая себе рюмку водки, произнес шутя: «Ну, покойнички, выпьем!» «Покойнички» выпили. Обед прошел в общем оживленно. Вскоре после обеда тревога. Неприятельские крейсера. На головном крейсере взвился сигнал. Лейтенант Максимов разбирает его: «Предлагаю вам сдать ваш корабль…» Резкое приказание командира, капитана первого ранга Владимира Николаевича Миклухо-Маклая: «Дальше разбирать не надо, долой ответ, открыть огонь…» После неравного, жестокого боя, с развевающимся Андреевским флагом, под крики «ура» плавающей в море команды скрылся в бездне «Адмирал Ушаков».

Длинен список погибших кораблей, но еще длиннее список погибших с ними моряков. Имена же их Ты, Господи, веси.

* * *

На больничной койке страдает большой, сильный человек. Он не замечает физических страданий от полученных ран. Поражение, гибель эскадры, плен – вот муки адмирала Рожественского. Мимолетное забвение, и опять муки. Тяжело, как тяжело…

В палату входит адмирал Того. Долго смотрит в глаза своего побежденного противника. Подходит. Берет за руку. Тихо говорит: «Поражение – это рок, участь, судьба, которая ожидает всех нас. Но в нем нет ничего постыдного, ни бесчестия, ни бессилия. Единственно, с чем считаются, это сознание исполненного долга. Вы и Ваши люди проявили подвиги изумительные. Я хотел бы выразить Вам мое уважение и мое соболезнование. Надеюсь, Вы скоро выздоровеете».

Рожественский ответил: «Благодарю Вас за то, что Вы пришли меня навестить. Я больше не стыжусь, что был побежден Вами».

Мир. Конец плена. Возвращение на родину. На родине – суд. Цена крови…

На суде Рожественский рыцарь. Вся вина на нем. Официальное обвинение – сдача миноносца «Бедовый», на котором он в момент сдачи находился в бессознательном состоянии. Прокурор отказался от обвинения. Блестящий мастер слова, адмирал Рожественский, не видя ни судей, ни переполненный зал, кончает свою речь словами: «Я сожалею, что в приказе до сражения я не указал, что спасать командующего следовало только в том случае, если состояние его здоровья позволило бы ему продолжать командование. Меня нужно было оставить на „Суворове“».