Очаровательная скромница - Джулия Энн Лонг

Уотерберн не смеялся. Подняв глаза, Феба заметила, что его лицо остается серьезным и задумчивым.

– Он, обычно, пьет весьма умеренно, – пробормотал виконт. – Здесь что-то другое.

– Возможно, он впервые в жизни выпил лишнего, – предположила Феба, сама себе не веря. – Или просто споткнулся. Все могут ошибаться.

– Нет. Только не он. Он ничего не делает без причины. И он определенно не споткнулся.

Его голос был удивленным, задумчивым, резким и настолько уверенным, что Феба притихла.

Наконец она узнала, что думает высшее общество о Джулиане, и какую тяжкую ношу ему приходится нести.

Подведя итоги, Феба признала, что вечер удался.

Она выиграла десять фунтов – десять фунтов! – в карты. За карточный стол ее буквально затащила леди Мария. Она подозревала, что сестры проиграли ей намеренно, поскольку их по непонятной причине очень радовало, когда Феба выигрывала. Она много танцевала, в том числе все три вальса. На последний ее пригласил сэр Роджер де Коверли.

Феба довольно много выпила. И много смеялась. И постоянно краем глаза видела маркиза. Хотя, возможно, это ей только казалось.

Она остановилась во дворе, чтобы полюбоваться луной. Небесное светило было похоже на тонкий изогнутый луч серебристого света, словно небесную дверь оставили слегка приоткрытой. Завтра она захлопнется. Ей только сегодня удалось туда заглянуть. Феба уже давно приучила себя не привязываться ни к чему слишком сильно. Тогда не будет больно, если объект привязанности отберут.

Ей хотелось запомнить каждую, даже мелкую деталь этого дня. Тогда, проснувшись ночью, она сможет их вспоминать, и не чувствовать себя одинокой в далекой Африке.

– Немного похоже на дамоклов меч, висящий в небесах, не правда ли?

Феба не подпрыгнула от неожиданности, вероятно, потому, что миндальный ликер слегка притупил остроту восприятия. Кроме того, учитывая все события этого долгого дня, она почти ожидала, что маркиз появится рядом с ней. А если честно, в глубине души она надеялась, что он вот-вот выйдет из тени, и они окажутся наедине… И вот он.

Но ее немного беспокоило то, что слишком многие ее желания сегодня воплотились в жизнь. В сказках исполнение желаний обычно чревато суровыми последствиями. Если мечтать о слишком многом или чем-то запретном, последует наказание.

Но это не помешало ее сердцу забиться чаще. Маркиз ждал ее. В этом она была уверена.

– А я как раз подумала, что она похожа на небесную дверь, которую оставили приоткрытой, лорд Драйден. Но ваше наблюдение дает некоторую информацию о вас.

Он негромко засмеялся.

– А ваше позволяет кое-что узнать о вас, мисс Вейл. Вы думаете о возможности бегства, не так ли?

– Возможно. А вы опасаетесь последствий того, чего действительно хотите?

У маркиза перехватило дыхание. Феба поняла, что попала точно в цель.

– Не стану отрицать, – после долгой паузы сказал он.

Признание было приятным подарком. Он хочет ее.

Но она не могла легко простить выражение его лица, когда она сделала шаг к нему. И забыть, что он пригласил на вальс Лизбет, когда она стояла рядом, и ничего не возразил на предложение пристроить ее Джонатану.

Который, кстати, оказался замечательным партнером. Только он с каждым годом становился все больше похожим на Лайона.

– Скажите, мисс Вейл, вы уже обещали кому-нибудь четвертый вальс?

– Их сегодня только три.

– Не уверен, что парламент уже принял закон, регламентирующий количество вальсов в течение одного вечера. Не сомневаюсь, что нас не вздернут на виселицу, если мы добавим еще один.

И никаких «соблаговолите» или «окажите честь». Никакой помпы, никаких церемоний. Уже только из-за этого она была склонна отказаться.

Кроме того, она была уверена, что не должна прикасаться к нему снова. Иначе у нее может возникнуть потребность в таких прикосновениях. Она уже имела возможность узнать, что может сделать с человеком потребность, и, откровенно говоря, не желала ничего подобного.

– Музыки нет, – буркнула она.

– Я буду петь, если хотите, – заявил Джулиан и получил в награду улыбку, которой так жаждал.

– Вы имели возможность танцевать со мной раньше.

– Я пожалел Лизбет. Не сомневался, что вы не будете стоять у стены.

Феба фыркнула.

– Но ведь так и получилось, разве нет?

Она слегка склонила голову, и Джулиан понял, что она вспоминает события этого вечера. Мечтательная улыбка осветила ее лицо, зажгла свет в глазах.

– Да. Все было… замечательно.

Он чувствовал благоговейный трепет в голосе девчонки из Сент-Джайлза, и был счастлив, что она сияет от восторга.

– Я рад, – тихо проговорил он.

– Рад? – Как обычно, она встрепенулась, уловив намек на снисходительность.

– Да, я рад, что вы имели танцевальную практику до танца со мной. Не люблю, когда мне наступают на ноги.

– Понимаю. Это была ваша стратегия – не танцевать со мной. А виконт, между прочим, просил меня оказать ему честь. Он употребил именно это слово – «честь».

– Да? Он так и должен был сделать.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Когда Джулиан заговорил снова, его голос был тих и нежен.

– Я буду вам безмерно благодарен, мисс Вейл, если вы проявите безмерное великодушие и окажете мне честь, подарив танец. Вальс. Прямо сейчас.

Феба задумалась над предложением, а сверчки в траве уже заиграли первые такты мелодии.

– Что же, прежде чем принять или отвергнуть ваше предложение, лорд Драйден, я должна взглянуть на свою танцевальную карточку.

Она подняла руку и, нахмурившись, уставилась в несуществующую карточку.

Джулиан понял, что ожидает ее вердикта, затаив дыхание. Она выждала целую минуту, скорее всего, чтобы наказать его. Видит бог, он заслужил это наказание.

– Вам повезло, лорд Драйден, – наконец сообщила она. – Четвертый вальс у меня свободен. Я принимаю ваше приглашение.

– Это прекрасная новость, мисс Вейл. Должен ли я петь? Или доверим музыкальное сопровождение сверчкам?

Феба снова задумалась.

– Пусть будут сверчки, – решила она.

– Прекрасно. Запев, я почувствовал бы себя идиотом. У меня совершенно нет слуха.

Он низко поклонился даме, словно паж королеве.

Феба тоже присела в реверансе, порадовавшись, что у нее не подкосились ноги. У нее так истончились подошвы туфель, что она чувствовала холод камней, на которых стояла. Может быть, там уже дыра?