Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

– Куда мы идем? – спросила девушка, стараясь ступать за Брюсом след в след, чтобы не потерять мужчину из вида и не наступить в лужу или грязь, – и как ты так хорошо ориентируешься в темноте?

– В темноте? Ты взгляни на небо! – ответил Брюс, остановившись.

Девушка подняла глаза и только тут заметила, что тучи рассеялись и весь небосвод сверкал звездами, словно бриллиантами, разбросанными на бархате, а в центре всей этой красоты сияла золотистая луна.

– Ух ты! Звезды кажутся такими низкими и… сверкающими! – восхитилась Виктория, давно не видевшая ничего подобного. На природу за последние годы она почти не выезжала и воспоминания о звездном небе относились только к ее детству, часть которого она провела у бабушки под Смоленском.

– Да, небо очень красивое, – согласился Брюс, – но ты красивее.

Мужчина обнял девушку и нежно поцеловал в лоб.

Они отошли совсем недалеко от дома и сейчас стояли под большим раскидистым дубом, росшим возле некогда стоявших на въезде ворот.

Некоторое время молодые люди стояли молча, обнявшись. Никто не хотел говорить: обоим было так хорошо, что ни один из них не хотел прерывать этого момента, наполненного счастьем и спокойствием. Страхи Виктории вдруг показались ей самой глупыми и беспочвенными. И как она могла допустить такие грязные и низкие мысли о Брюсе? А эта история с браслетом – просто родовое предание, к которому не следует относиться так серьезно. Пока Вика думала обо всем этом, Брюс достал из кармана что-то совсем крохотное и сжал предмет в ладони.

– Виктория, – серьезным и немного сиплым голосом начал он, – я вот, что хотел сказать.

Но после этих слов мужчина вновь смолк.

Девушка насторожилась и добавила:

– Я слушаю, продолжай.

– В общем, я думаю, что мне с тобой так хорошо, как ни с кем никогда не было и не будет. Глупо с моей стороны надеяться, что ты так быстро почувствуешь ко мне тоже самое, да и, возможно, никогда не почувствуешь, но все же. Я знаю и вижу, как тебе иногда одиноко и как ты скучаешь по близким и по своей стране. Но я-то ведь эгоист и невероятно рад, что ты сейчас со мной, а не в далекой России. Мне бы хотелось, чтобы так было всегда. То есть, я хочу сказать, что, конечно, не имею ничего против твоих поездок домой, таких частых, каких ты сочтешь нужными, но все же мне бы хотелось, чтобы большую часть времени ты проводила со мной. Конечно, мы мало знаем друг друга и все такое, и я даже не представляю, насколько глубоки твои чувства, но в своих я точно уверен и не отступлюсь.

Как всегда, говоря что-то важное Вике, Брюс, обычно такой уверенный в себе, начинал путаться и запинаться и до Виктории так полностью и не дошел смысл всего того, что хотел сообщить ей мужчина.

– Брюс, что ты хочешь этим сказать? Я немного не понимаю. Прости, это все мой дурной английский и выпитое виски…

– Твой английский прекрасен, и ты совсем не пьяна. Просто я, как дурак, не могу сказать того, что хочу. Может быть, так станет понятнее.

Выпустив Викторию из своих объятий, мужчина немного отошел от нее и, опустившись на одно колено, протянул ей тот предмет, что до этого скрывал в кармане.

Поняв, что все это значит, Виктория ахнула. Она никак не ожидала, что все может зайти так далеко за такое короткое время. Если бы луна светила еще ярче, то Брюс бы увидел, как и без того розовые щеки девушки сделались красными, как свекла. Сердце Вики стучало, как бешеное, а во рту вдруг резко пересохло.

– Я… я…я не знаю, что и сказать, – наконец выдавила из себя девушка, так и не притронувшись к сверкавшему кольцу, находившемуся в открытой коробочке, которую держал Брюс.

– А ты ничего пока и не говори, – ответил за нее Брюс, встав и взяв ее за руку, – ты просто подумай, – закончил он, надев кольцо на безымянный палец ее левой руки.

Из-за темноты девушка не могла хорошенько разглядеть кольцо, но все же блеск камней не скрылся от ее глаз.

– Но, Брюс, я не могу это принять. Ты ведь меня толком не знаешь, и вообще мы оба еще не знаем, что произойдет с нами дальше. Честно, лучше не стоит.

– Я не хочу думать о далеком будущем. Я хочу жить настоящим. И сейчас ты моя и только моя. А кольцо на твоем пальце пусть станет символом того, что мое сердце в твоих руках и ты в воле распоряжаться им как хочешь: можешь выбросить и растоптать или оставить себе.

– Ох, первый вариант просто ужасен.

– Знаю, знаю, – рассмеявшись, ответил Брюс, – я немного переборщил. Ну так что, ты готова услышать мое рождественское желание?

– А разве то, чему я сейчас стала свидетельницей и даже участницей, не являлось им? – удивилась еще не пришедшая в себя Виктория.

– Только отчасти.

– Хорошо. Говори.

– Я прошу тебя подумать. Только и всего. Подумать о том, что я тебе только что сказал. Не нужно скоропалительных решений. Возможно, тебе даже следует съездить домой, чтобы собраться с мыслями. Я не против. Я готов ждать столько, сколько понадобится. Просто подумай.

– Ладно. Обещаю, – уже серьезно ответила девушка, – я действительно подумаю. Не стану говорить сейчас «нет» и приму кольцо.

– Замечательно! А теперь, второе желание.

– Но, Брюс! Это уже слишком! Речь ведь шла только об одном, – запротестовала девушка.

– Знаю-знаю, но в рождественскую ночь ведь возможны чудеса? Прошу, не отказывай бедняге, сердце которого ты и так покорила.

– Ну, что там еще? – смеясь, спросила Виктория.

– Можно я тебя поцелую?

– Это и есть твое желание? – удивилась девушка.

Брюс кивнул, пристально глядя Вике в глаза.

– Хорошо, – уже серьезно ответила она, чувствуя, как от взгляда мужчины все внутри нее сжимается, а земля уходит из-под ног.

Брюс обнял девушку и, прикоснувшись губами к ее губам, целовал сначала робко и нежно, но со все нарастающей страстью, то легонько касаясь ее губ, то впиваясь в них, как в спелый сочный фрукт, дразня и сводя с ума Викторию, еле стоявшую на ногах от приятного головокружения.

Незаметно для них обоих пошел снег, обещанный синоптиками только через несколько дней. Мягкие белые хлопья ложились на плечи, волосы и пальто Брюса и Виктории, но они этого не замечали, как не обращали внимания и на то, как все вокруг покрывалось белой тонкой вуалью из снега. Снежинки все падали и падали, и только когда порыв сильного северного ветра вдруг резко ударил по влюбленным, они наконец оторвались друг от друга.

– Пойдём в дом? – спросил Брюс, придя в себя первым, – ты, наверное, замерзла?

– Нисколько, – ответила Виктория, что являлось сущей правдой, – мне ужасно жарко!

Брюс только улыбнулся и обнял девушку за талию.

– Смотри, как красиво вокруг! И снег пошел, – только заметила девушка, все еще ошеломленная словами Брюса.