Трое в Таиланде, не считая собак - Антон Лирник

Кристина вскинула брови:

— О, вот это сюрприз. И по какой статье?

— По какой ещё статье, Кристина?! Меня ищут как без вести пропавшего.

— Ясно. А кто такая Светик?

— Ну… жена. Я женат, Кристина, извини, что не сказал сразу.

— Теперь всё понятно. А она что, не могла тебе просто позвонить?

— Могла. И звонила. Короче, это не важно! Важно, что она мои счета заморозила. Но я всё равно вопрос решу…

— Жену тоже в розыск объявишь? — из обиженных в своих чувствах девушек получались бы отличные сатирики.

Пока Макаров думал, что ответить Кристине, у него зазвонил телефон.

— Алло! Здорово, Славик! Да, это я звонил, Миша Макаров… Всё путём, в Таиланде сейчас… Да тут проблемка одна выскочила. Сможешь мне десятку одолжить, зеленью? Отдам, как только вернусь… Само собой… Да такое, потом расскажу… Да не бабы, нет… А, она тебе звонила? Вот зараза. И что сказала?.. Да никто меня не похищал! Какие фотки?! Бли-ин!!! Да какие заложники, всё нормально у меня!!!

Пока Миша скрипел зубами в трубку, к нам подошла Катя. Она успела умыться и взять себя в руки.

— Как дела? — ей за всех ответила Кристина:

— У ребят всё очень хорошо. Миша женат, а его жена думает, что мы его тут держим в заложниках, прикинь? — её было не остановить. Я застонал. Миша закатил глаза и зашагал к морю. И только Катя непонимающе хлопала ресницами.

Я догнал Макарова, и мы вместе стали вышагивать вдоль воды. Прошёл час, потом второй. Гениальной идеи, которая была бы альтернативой бою, так никто и не придумал. Кристина ушла загорать. Катя, пригорюнившись, сидела на песке недалеко от нас.

— Миша, а может, страховки как-то можно восстановить?

— Какие страховки?! Лаптев их так заполнил, что мы не получим ни копейки, даже если нас всех собьёт «КамАЗ»! Секунду… — Миша выхватил вибрирующий телефон и с надеждой закричал в трубку: — Да, Славик! Одолжишь? Фух, спасибо! Спасибо! А когда сможешь пере… Завтра? Ну да, бляха, выходные же… Лады, спасибо! Я — твой должник! Что? А, ну да, это очевидно. Спасибо! Пока!

Нажав отбой, Миша обвёл нас победным взглядом:

— Ребята. Всё путём, бабло есть!

— Ура, ура! — запищала Катя. — Значит, Серёжу бить не будут?

* * *

К обеду наш боксёр и его мудрый наставник вернулись с тренировки. Ванчай был доволен, но деловит. Видимо, выстраивал в уме стратегию вечернего боя. Бицепс Лаптева был обмотан какими-то цветастыми тряпицами. Вид «седого мальчика» ещё сильнее улучшил наше, и без того игривое, настроение.

— Вы тренировались или в хиппи играли?

— Артём, это пратьет.

— А, так бы сразу и сказал. Теперь всё понятно.

— А мне не понятно. Лаптев, объясни, пожалуйста, — пробасил Макаров.

— Пратьет — это амулет, который учитель повязывает перед боем на ученике. Он оберегает бойца от смерти и ранений. Ванчай мне его повязал перед тренировкой, чтобы я привык.

— Ага. А приёмам он тебя хоть каким-то обучил? Чтобы уберечь от смерти и ранений?

— Конечно, больше всего мне понравился «тае код»![49]

— А как это?

— Это тот же «лоу кик», что тут непонятного?

— Блин, а можно без этой тарабарщины? Просто покажи! — вышел из себя Миша. Не говоря ни слова, Лаптев двинул его носком ноги в бедро. Миша тут же рухнул как подкошенный. Свой монолог он продолжил в позиции лёжа, корчась от боли:

— Ё-моё!!! У меня нога отнялась!!! Лаптев, ты что, дурак, так лупить?!

Не ожидавший такого молниеносного эффекта, Сергей робко присел возле Макарова:

— Извини меня, старичок, я не хотел. Просто силу не рассчитал.

— «Не рассчитал» он. Хватит уже. Никуда тебе выходить не надо…

— Не понял? — удивился Лаптев.

— Макаров нашёл деньги, так что обойдёмся без боя, — добавил я. Но, как оказалось, мы недооценили решимость и строптивость друга. Он подскочил, как пружина.

— Я же просил никому не звонить! Неужели так трудно понять, что я сам себя буду тряпкой считать после такого?

— Мы о тебе заботимся!

— Артём, не надо мне вашей заботы! Я хочу и всем, и себе, в первую очередь, доказать, что я на что-то ещё гожусь в этой жизни! И прошу уважать мой выбор!

Возразить ему было нечего, и мы лишь кивнули в знак согласия.

* * *

С наступлением вечера мы отправились к месту турнира. На Пангане со спортом немного проще, чем у нас: тут нет огромных спортивных арен с гулким эхом и смрадом раздевалок. Тренировки по тайскому боксу проходят прямо на улице, под специальными навесами, которые стоят на окраинах селений. Там же проводят и бои. Приготовления к соревнованиям сводятся к трём пунктам:

1) вокруг ринга ставят стулья, как на вручении дипломов в американских колледжах;

2) импровизированный зал огораживается от окружающего мира брезентовой стеной двухметровой высоты;

3) а огораживается он для того, чтобы зрители острее ощущали свою привилегированность, которую им дали билеты по 800 рублей.

Мы шагали к рингу одной командой, почти что в ногу. Я и Миша, на правах секундантов, шли на шаг позади Лаптева и Ванчая. Таец тихо давал своему ученику последние наставления. За нами шли Нари, Кристина и Катя. Нари плакала, Катя тоже. Кристина фотографировала собак.

К месту состязания съезжались скутеры и стекались небольшие группы людей. Многие здоровались с Ванчаем и желали удачи его бойцу. Чувствовалась всеобщая торжественность, и даже взбудораженность, несвойственная тайцам в обычной жизни. Только теперь мы в полной мере осознали тот факт, что тайский бокс (или Муай Тай) является частью национальной культуры Таиланда. Здесь им в обязательном порядке владеют военные и полицейские, а шестого февраля отмечается День национального бокса Муай Тай. У меня внутри родилось чёткое ощущение, что мы неосторожно разворошили осиное гнездо.

На входе в спортивную арену Катя перекрестила Лаптева, всхлипнула и крепко его обняла. Потом мы разделились, и девушки пошли на зрительские места. Публика там собралась самая разная, но преобладали местные, и в основном парни. Туристов было намного меньше, а уж девушек среди них не было совсем. Так что на наших спутниц смотрели с удивлением.

* * *

На возвышении, за столом регистрации бойцов, сидел суровый сморщенный старичок. Мы подошли к нему и отвесили поклон. Старик испытывающе сверкнул на нас из-под бровей чёрными глазками, выпятил губу и что-то вопросительно рявкнул по-тайски. Вопрос предназначался Сергею, и Ванчай принялся переводить: