Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора - Владимир Стрельников

– Да перестань. И не десять верст Шейла тебя тащила, поменьше. Но тут ты прав, это мелочи, главное – она тебя вытащила. – Бирюков уселся на соседний лежак, автоматически поправив пояс с пистолетом. – Пока эта блондинистая барышня выздоровеет, сколько времени пройдет. Да и не станет мэр ее селить в нашем городе, отправит ниже по течению.

– Это просто отсрочка. Проблемы будут обязательно. – Я опять поглядел в сторону укрытой серебрянкой блондинки. М-да, ее обязательно доктору раздевать нужно было и обтирать дезинфекторами? Мало того что пленка плотно улеглась, обрисовав красивое тело, так еще нога по самое бедро заголилась. Когда она в загаженной одежке валялась, к ней у парней совсем другое отношение было.

А сейчас чистенькая, красиво перевязанная, лежит без сознания, красивые сиськи серебрянкой обрисованы, ножка заголилась – да у нас все парни не женаты, а тут такое богатство. Боровая на самом деле красива, очень красива, так что я даже думать забуду об ее возможной ликвидации… пока.

Следующие два дня мы потратили на сбор артефактов, потом на их дележ и сортировку, после чего бо́льшую часть просто спрятали. Ну не вывезем мы сейчас отсюда столько. А потому килограммов триста, если не больше, сложили в нижней части пещеры, в дальнем углу, за большой кучей камней, оставшихся от рухнувшего сталактита.

Останков Прошлых, по молчаливому сговору, не трогали пока. Доживем до весны – перезахороним. По сообщению Сэма, старые кости сейчас Корпус уже не интересуют, биологи набрали образцов до хренища и больше. Причем по его обмолвке я понял, что это не первый некрополь, найденный на этой планете.

Вера была жутко недовольна тем, что мы не поехали сразу в Звонкий Ручей. Я чуял предстоящий скандал, ее сообщения были как будто разрядами электричества. Наверное, я действительно здорово стал сильнее как эмпат, так как ее недовольство ощутимо действовало мне на нервы даже на таком расстоянии. Не, какая женщина! Красавица, умница, страстная любовница и прекрасная спутница. И даже скандалит так, что чертям тошно становится. Я понял, как я соскучился по своей женщине, и потому, не обращая внимания на ее злющие сообщения, написал:

«Вера, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?»

Какое-то время моя девушка ошеломленно не отвечала, потом мне пришел Верин ответ:

«Матвей, ты невозможный мерзавец! Да, я выйду за тебя замуж, я люблю тебя! Но это не спасет тебя от предстоящего скандала!»

И через несколько минут после этого:

«Матвей, я готовлю свадебное платье и организовываю вечеринку. Не вздумай, слышишь, не прийти на собственную свадьбу! Или опоздать без очень уважительной причины. Ждем тебя и я и Герда, мы очень соскучились».

Улыбаясь, я встал и потопал к костру. За это время мы обустроили здесь, в нижней части пещеры, неплохой лагерь. Даже сортир сделали, подальше от костра. Мало ли что сейчас мы тут буквально на день, – небольшая загородка из четырех жердин и куска старого брезента еще пригодится. Сюда придется наведаться не раз, чтобы все вывезти и изучить. Лично меня здорово интересует система вентиляции и очистки, хоть ею и не заинтересовались парни из Корпуса.

Хотя если Корпус обнаружил еще пару таких местечек, то у него есть что изучать.

Подойдя к стоящему на закопченном камне около тлеющих углей кофейнику, я налил себе в кружку немного кофе и присел, глядя на мерцающие переливы огня на угольях.

– Матвей, нам надо поговорить. – Ко мне подошла и села напротив Евгения Боровая.

Хмыкнув, я поглядел на нее поверх кружки и чуть приподнял ее, салютуя. То, что я ненавижу их семейку, – это не повод быть невежливым.

Военврач неплохо подлатал Евгению, да еще нашпиговал ее всевозможными лекарствами. Так что она очнулась под вечер позапрошлого дня, вчера утром при помощи Шейлы встала и сходила туда, куда и цари пехом ходят. После чего опять же с помощью Шейлы искупалась в озере. Да и сама Шел с удовольствием наплескалась, оглашая пещеру радостными взвизгами.

Брауберг поделилась с Боровой частью трофейной одежки, так что теперь Евгения одета достаточно прилично и совершенно не напоминает ту умирающую замухрышку, что лежала там, наверху, среди старых костей.

– Ну что, барышня, давайте поговорим. – Я указал рукой на камень рядышком, достаточно удобный для того, чтобы на нем сидеть. Подождал, пока девушка устроила на камне свои «нижние девяносто», и продолжил: – Я вроде как встать должен, приветствуя даму, но, во-первых, у меня зад основательно продырявлен, а во-вторых, я вас, Евгения, терпеть ненавижу. И с удовольствием бы пристрелил. Но это не будет одобрено моими товарищами, которые считают, что такой красивой девушке надо дать шанс.

– Надо же… прямо так, безоружную, возьмете и пристрелите? Я-то, глупая и наивная, думала, что абордажники-морпехи настоящие рыцари и женщин и детей не трогают. Ну, я имею в виду, что не убивают. – Боровая хмыкнула и зябко передернула плечами. – Впрочем, я могу и ошибаться.

– Мэм, вы забыли? Усилиями вашего отца я отправлен в отставку. – Теперь хмыкнул я, считывая эмоции девушки. А ничего так букет – холодная ярость, любопытство, страх, надежда. При этом внешне девица кажется абсолютно спокойной. Не скажешь, что она разговаривает со смертным врагом. Причем, прямо скажем, у меня нехилое преимущество. Я здешний, у меня уже есть связи. Есть деньги, есть знакомые, достаточно оружия. Пока эта блондинистая девица мне проигрывает. Нет, она точно не нищая. Раз она из выживальщиков-лотерейщиков, кое-какие наличные у нее есть. И достаточно приличные. Если, конечно, она их не потеряла, как остальное снаряжение. Хотя я этим как-то и не интересовался. Надо Шел спросить, они с этой Боровой умудрились сдружиться. Вот еще один из поводов, почему я до сих пор не грохнул эту блонди. Была у меня возможность, и не раз. В первую же ночь, когда все заснули, в том числе и дежурный на посту около входа в пещеру, я сотню раз мог убить Евгению. Один сильный удар – и девчонка труп. Патологоанатомов тут нет, девица была серьезно ранена до этого, валялась несколько дней без еды наверху. Мало ли что ее десант подлатал. Вполне могла вразнос пойти, так что никто бы и не удивился. А спали все крепенько, устали, да и я вискаря не пожалел из зимовья.

– Я не забыла. Как не забыла и того, что вы убили моего брата. Да, вы мстили за свою девушку, но мой брат ее как раз не трогал. – Тут Евгения поглядела на удивленного меня и продолжила: – В Лару попала бутылка, брошенная Виктором. И не говорите мне, что это не имеет значения. Еще как имеет. Марк, мой брат, был отличным бейсболистом, великолепным питчером. Его сватали в профессиональный спорт, но отец запретил. Так вот, мой брат был прекрасным питчером, он даже профессиональным бэттерам страйк-ауты делал. Для него попасть бутылкой в вас или вашу девушку не составило бы никаких проблем. Но дело в том, что ни на одной бутылке, которую бросили ребята в вас, не было отпечатков моего брата. И это правда, потому я тогда и была в такой ярости. Можете мне верить, можете не верить. Но это так.

– Даже если это и правда, то ваш брат был в одной команде с напавшими на нас парнями. И особо печалиться из-за этого я не намерен. Ему надо было думать, с кем дружить. – Я вновь хмыкнул и отпил глоток кофе. На самом деле переживать из-за этого я не собираюсь. Ну мало ли что сказала Евгения. Кстати, сейчас, проанализировав ее слова, я вспомнил этого хлыща. – Ну да, он не бросал бутылки, я ему до того здорово нос разбил, он обеими руками его зажимал, пытаясь кровь остановить. Но до того он пытался меня ударить. Не лез бы ко мне и Ларе – остался бы жив.