Трехмерное безумие - Николай Собинин

Заблаговременно активированная «сфера тишины» Дикаря погасила звуки выстрелов. Единственное свидетельство расправы — это шлепки пуль по телам и бетонным стенам помещения. Но, судя по тому, что на звуки никто сюда не прибежал, особого внимания они пока что к себе не привлекли.

После еще одной галереи, заставленной ржавыми погрузчиками, всяким оборудованием и непонятными ящиками, оказалось еще одно помещение, и стоило Дикарю открыть в него дверь, перед ним предстало жилое помещение. Ряды ржавых коек, застеленных грязными матрасами, на которых, завернувшись в затертое тряпье, лежат фигуры атомитов; еще четыре представителя этих замечательных существ сидели на видавших виды стульях за столом, расположившимся по центру помещения, и вели беседу гундосыми голосами.

Все это промелькнуло перед взглядом Дикаря за секунду, а потом он выхватил из разгрузки светошумовую гранату, сорвал с нее чеку и зашвырнул «подарок» в сторону компании за столом. После чего рванул обратно за дверь. За его спиной раздались пораженные крики, началось какое-то шевеление, а потом по ушам крепко приложило грохотом «флешки». Рейдер вновь приоткрыл железную дверь:

— Пошли гранаты!

Он швырнул ребристое «яйцо» вглубь комнаты, нимфа и разведчик последовали его примеру, отправив следом еще одну эргэдэшку и эфку. Дикарь опять навалился на дверную ручку, краем глаза успев выхватить фигуры атомитов, катавшихся с воплями вокруг поваленного стола.

Взрывная волна выбила дверь из косяка, сорвала ее с одной из стальных петель, в притвор рванули клочья дыма и бетонная пыль, поднятые взрывом. Завизжали, забарабанили по бетону и металлу осколки; кто-то внутри, невидимый в клубах, поднятых взрывом, завыл нечеловеческим голосом. На этом «стелс-миссию» можно официально считать проваленной, потому пришла пора действовать — и действовать быстро.

Дикарь с хеканьем вырвал перекошенную створку из дверного проема. Нижняя петля, удерживавшая дверь на месте, не выдержала такого грубого обращения и с печальным звоном лопнула, позволив створке с грохотом свалиться на пол. Их тройка ворвалась внутрь, расстреливая фигуры в тряпье, лежавшие неподвижно или с воплями катавшиеся по полу. Похоже, внезапное нападение ошеломило противника, практически никто не оказывал сопротивления, всего один атомит нашел в себе силы взять в руки оружие. Но, судя по его виду, его крепко приложило взрывами, и он ничего не видел и не слышал, поэтому сразу же словил пулю в голову от нимфы и сложился в неудобной позе, даже после смерти продолжая обнимать «калаш».

Дикарь впервые порадовался, что на его лице надет противогаз. Даже через фильтры он чувствовал кислый запах взрывчатки, горький дым от начавших тлеть тряпья и матрасов. И это не говоря про густую пыль, повисшую непроглядной взвесью в воздухе. Без защиты глаза моментально закидало бы пылью и мелкими частицами, наполнившими воздух.

Всего внутри находилось полтора десятка атомитов. Большинство отсыпались на своих местах, четверо сидели около неказистого стола, обломки которого вперемешку с разбросанной пищей лежали вокруг и поверх тел. Еще один атомит копошился около небольшой буржуйки, явно кашеварничая. Взрывом буржуйку уронило, ворох углей и головешки вылетели наружу, дымовая труба вылетела из раструба вентиляции, куда уходил дым, и теперь сизые клубы поползли по помещению, еще больше усугубляя творившийся там ад.

Их тройка прошлась по телам, произведя надежный контроль, — никому не хотелось, чтобы один из атомитов внезапно вернулся к жизни и ударил им в спину, как только они пройдут дальше. Большинство противников не сильно отличались от обычных людей, разве что с гигиеной и одеждой у большинства были серьезные проблемы, плюс практически у всех наблюдались следы лучевой болезни на разных стадиях — бледные лица, запавшие глаза с фиолетовыми синяками, язвы и струпья, отвратные нарывы на теле. Но некоторых приложило гораздо сильнее, видно, доза у них была посерьезнее, и они уже больше стали напоминать зараженных, нежели людей. Черты лица у многих оплыли, потеряли симметрию и человечность, фигуры тоже начали меняться, руки у парочки превратились в натуральные «клешни» — несколько пальцев срослись между собой.

Дикарь, насколько позволяло время, окинул взглядом своего противника — нормально ознакомиться с внешним видом атомитов ему до сих пор не выпадало шанса, поэтому он утолил толику любопытства.

Впрочем, сейчас тоже было особо не до любопытства — после грохота взрывов каждая собака в этом подземелье в курсе о том, что сюда пожаловали нежданные гости. И тот, кого они опасаются больше всего, — тоже.

Следующим помещением оказалось огромное складское пространство. Теряющиеся в темноте множественные глухие перегородки и огороженные стальными решетками загоны, а также нагромождение множества ящиков, контейнеров и непонятных рундуков, превратили этот склад в настоящий лабиринт. Стоило лишь им войти сюда, как под сумеречными сводами рукотворного подземелья раздались предостерегающие крики противников — они уже догадались о прискорбной судьбе своих приятелей и сейчас заняли укрытия, взяв вход на прицел. Дикарь в самый последний момент успел активировать защиту, прикрыв собой Аврору от попаданий, а сам как мог нежно и аккуратно толкнул в плечо Луня. Судя по всему, толчок все равно вышел болезненным, но зато разведчик упал за застывшим навечно ржавым погрузчиком и вышел из поля зрения противника. Наступая на нимфу спиной, Дикарь попятился назад и в сторону, спрятавшись за стальным ящиком в половину человеческого роста. Пули бились о стену позади них, высекая крошки и яркие, но быстро гаснущие искры.

— Я видел минимум шесть дульных вспышек! Надо их обойти, а то они нас так прижмут!

Девушка перехватила автомат:

— Отвлеки их на себя, мы постараемся зайти с флангов!

Кивнув ей в ответ, Дикарь потушил фонарь на «отбойнике», дабы не служить ростовой мишенью для врагов, после чего подождал пять секунд, чтобы его глаза успели адаптироваться к изменившимся условиям освещения. Его соратники за это время, передвигаясь рывками и перебежками, скрылись в мешанине конструкций. Осознав, что пора начинать, рейдер осторожно выглянул из своего укрытия, наметил сектора стрельбы и те направления, куда стрелять не стоило, чтобы не зацепить своих. Потом сконцентрировался на одном из нападавших — тот палил в белый свет как в копеечку, торопливо опустошая магазин, отчего дульная вспышка отлично демонстрировала его местоположение в сумраке подвала. Стрелял враг, похоже, не особенно прицельно, при этом смещаясь в сторону Дикаря. Видимо, расчет противника строился на том, чтобы подавить врага сконцентрированным огнем, не давая ему высунуть носа, а после закидать гранатами. И надо признать, некоторые шансы на успех у этого плана были.

Вскинув «отбойник», Дикарь включил «щит», дабы не словить ненароком одну из множества летящих в его сторону пуль, после чего прицелился по дульной вспышке врага и начал экономными короткими очередями стрелять. Обзорное стекло противогаза слегка запотело от волнения и страха, делая стрельбу не очень-то комфортной, но с третьей или четвертой попытки Дикарь умудрился попасть. Вопль противника, выронившего оружие прямо во время стрельбы и покатившегося по полу, был слышен даже через оглушительный треск очередей, выпускаемых несколькими стволами, и грохот попаданий по металлу и бетону.