Смерть стоит за дверью - Билл Флойд

— И что, разве стало легче оттого, что вы поняли Притчета? Или, может быть, это поможет вернуть Хейдена?

— Не знаю.

— Прекрасно знаете, что не поможет, а поэтому выкиньте все лишнее из головы и сосредоточьтесь на том что действительно можно сделать. Если не можете уснуть пойдемте со мной вниз и вместе разберемся в записях, сделанных во время судебного процесса над Рэнди. Я заказала копии, когда мы только начали расследовать покушение, организованное Притчетом. Возможно, удастся отыскать что-нибудь полезное.

Я, словно лунатик, послушно побрела за Кэролайн и стала читать копии, не понимая ни единого слова. С таким же успехом мне можно было дать записи, сделанные на незнакомом иностранном языке.

А в голове стучал маятник часов, которые ведут обратный отсчет жизни моего сына, в то время как кто-то подписывает ордера и приказы и согласовывает действия технических служб.

— Нe знаю точно, как я их выбирал. Могу только сказать, что дело не только во внешности, хотя она тоже имеет значение. Скорее здесь действует какой-то внутренний инстинкт, когда вы встречаетесь взглядом с незнакомым человеком, и в тот же миг возникает притяжение, такая вспышка чувств. Правда, в данном случае все чувства были только с моей стороны. Во всяком случае, насколько известно мне… Я сразу выделял их из толпы. Они казались избранными, выдвигались на первый план, как будто на них падал луч прожектора. В зале суда стояла мертвая тишина, которую нарушал только ровный голос Рэнди. Назначенные судом общественные защитники подали заявление о невиновности по причине невменяемости и дали понять, что подсудимый не будет давать показания. Однако пока Рэнди лежал в больнице, залечивая раны, нанесенные Тодом Клайном, он успел пообщаться с полицией и сделать пространное и исчерпывающее признание. Поначалу диагноз врачей был неутешительным: пришлось удалить значительную часть селезенки и не работало одно легкое. Рэнди опасался, что умрет, так и не поведав миру о своих подвигах. Адвокаты хотели выступить с ходатайством об изъятии признания, но, по слухам, Рэнди попросил их этого не делать, понимая, что наступает его звездный час. Несмотря на то что голос, записанный на цифровом магнитофоне, звучал резкой подсудимый часто прерывался, чтобы выпить воды или откашляться, было отчетливо слышно каждое слово.

В течение всего судебного процесса обвинители прокручивали отрывки из признания Рэнди, и в тот день, когда я давала показания, выбрали этот кусок. Включенный на максимальную громкость звук с металлическим звоном отскакивал от желтых казенных стен зала суда, где председательствовала Рита Оливер, грузная дама-судья с седыми волосами и проницательными голубыми глазами. Она принадлежала к типу женщин, у которых все ходят по струнке. Когда родственники жертв вели себя слишком эмоционально, Рита Оливер делала знак, и их быстро уводили из зала. Наводящие вопросы со стороны защиты и обвинения пресекались одинаково быстро и решительно. Несколько раз она беседовала с Рэнди, и даже он относился к этой женщине с подчеркнутой почтительностью. Главный обвинитель — Энтони Тернбулл — невысокий красивый мужчина чуть за шестьдесят, питал слабость к галстукам-бабочкам и держался как настоящий профессионал, несмотря на некоторую изнеженность в манерах. Он предупредил, что признание Рэнди может повергнуть меня в шок и вызовет такие же чувства у присяжных, репортеров и родственников погибших, которые собрались для прослушивания записей. Мужчины и женщины, занявшие места на скамье присяжных, вобрали головы в плечи и наклонились к громкоговорителям, которые установили по обе стороны от стола, где сидели обвинители. Во время прослушивания записей я сидела на свидетельской трибуне, тупо уставившись на свои руки.

Лишь однажды я встретилась взглядом с Рэнди, который смотрел на меня как голодный хищник, наметивший добычу. На прошлой неделе ко мне зашел один из адвокатов Рэнди Алан Бейер, преисполненный собственной значимости мужчина с кудрявой шевелюрой и внушительным животом — результатом неумеренного потребления пива. Он выбрал из гардероба Рэнди костюм, чтобы тому не пришлось предстать перед судом в тюремной одежде. Сначала я хотела сжечь или выбросить все вещи бывшего мужа, но обвинители сказали, что некоторые предметы его одежды могут впоследствии служить в качестве улик. Мы с мамой собрали все, что принадлежало Рэнди, и вынесли в гараж.

Даже в чистой наглаженной рубашке с галстуком Рэнди выглядел неряшливо. Он отрастил волосы и редкую бородку, что придавало ему еще более агрессивный вид.

Его голос на пленке звучал непринужденно, как будто он оживленно беседовал с друзьями за бокалом коктейля.

— В тот самый момент, когда я выделял этих людей из толпы и для меня наступало озарение, все практически было уже решено. Я следил за ними, находясь на почтительном расстоянии, изучал их походку и одежду, манеру общения с людьми на улице. То есть мне хотелось знать, ведут ли они себя вежливо или грубят, дают ли чаевые официантам. По таким мелочам можно узнать очень многое, даже не обмолвившись с человеком ни словом. Если речь шла о женщине, а обычно так и бывало, я запоминал ее прическу и фирму, обувь которой она носит, старался определить размер одежды, ну… и другие разные мелочи.

— А что вы делали, когда они садились в машину? — раздался голос следователя, который присутствовал во время записи признания.

— Я был готов следовать за ними. Поймите, первая встреча с избранниками чаще всего происходила в баре или ресторане, пару раз это случилось в аэропорту. Просто сидишь и наблюдаешь, а когда видишь, что они собираются уходить, нужно следовать за ними. Я все готовил заранее, брал напрокат машины через фирму, где работал, ведь моя работа связана с постоянными разъездами Правда, самые первые случаи, как с семьей Рено, были исключением.

— А Дафни Снайдер? Она ведь тоже жила в Эль-Рее — обронил один из допрашивающих.

— Да, она отличалась от всех остальных, — откликнулся Рэнди после долгой паузы, и в его голосе слышалось не то раскаяние, не то тоска по прошлому, трудно определить, что именно. — Ей одной удалось сбить меня с ног. Эта девочка задела меня за живое. Родители должны гордиться такой дочерью.

Официально Рэнди судили за убийства, совершенные в Калифорнии, и поэтому родители Дафни Снайдер присутствовали в зале суда. Я узнала их, так как прежде видела портреты в газете, и теперь на них устремились взгляды всех присутствующих в зале. Репортеры глазели на убитых горем людей с нескрываемым любопытством. Мистер Снайдер смотрел в затылок Рэнди, как будто хотел прострелить его одним усилием воли. Миссис Снайдер, казалось, провела без сна все пять месяцев после убийства дочери. Она встала со своего места в конце ряда и, не оглядываясь, твердой походкой направилась к выходу. В следующую минуту за ней последовал муж.

— Но в большинстве случаев все происходило в отдаленных городах, — мечтательно продолжил Рэнди. — Вот почему вам, ребята, потребовалось так много времени, чтобы меня поймать. Большинство серийных убийц действуют не более чем в паре часов езды от собственного дома. Думаю, этот факт вам известен. Я прочел в газетах, что вы, ребятки, вызвали из Федерального бюро профайлера. Мы с ним встретимся?