Все лики смерти - Виктор Точинов

Я понятия не имел, что творится на городских окраинах, в спальных районах.

И Лариосик не имел, сутки после злополучной инспекции метро он провел в центре… А теперь выяснилось, что голову на плечах в этом городе имел не только он. Многие почувствовали запах жареного заранее – и рванули из Питера. Сажали в машины семьи, кидали в багажник самое ценное, выезжали – и упирались в блокпосты, наглухо перекрывшие все въезды-выезды.

Когда из вестибюлей станций метро хлынули толпы мертвецов, магистрали, уводящие из города, были покрыты многокилометровыми пробками… Несколько часов спустя живых на блокпостах не осталось. И многих из тех, кто пытался уехать, не осталось. Но машины, плотно забившие дороги, никуда не делись. Мы с Лариосиком попали в ловушку…

Он не сдавался. Просачивался мимо пробок по тротуарам и газонам, протискивался через дворы, через проезды и переулочки, ни на каких планах и схемах не обозначенные. Медленно, по сложной траектории, но к границе города мы приближались…

Насмотреться пришлось всякого. Был такой художник, Иеронимус Босх, автор картин-ужастиков. Парочку я видел в репродукциях – да, пробирают. Но двадцать второго июня Босх мог отдохнуть… Перекурить в сторонке. Все порождения его бредовой фантазии в сравнении с реальностью оказались детским комиксом категории «12+».

Самое мерзкое и страшное творили не мертвецы… Мертвецы просты в своих устремлениях – убить и сожрать, большего им не надо… Живые оказались изобретательнее. За разгромленные продуктовые магазины, аптеки и оружейные салоны грех осуждать, мы с Лариосиком и сами собирались заняться чем-то подобным… Но грабили все – от ювелирок до секс-шопов… Грабили и поджигали, я насчитал с десяток больших пожаров, потом сбился со счета. Громили дома премиум-класса в элитных кварталах… В паре мест мы напоролись на перестрелки – живые стреляли в живых, а кто, в кого и за что, мы выяснять не стали.

Пришлось и мне пострелять, и в зомбяков, и живых…

И трупы, трупы, трупы повсюду… Больше всего запомнилась женщина – не зомбячка, на вид даже не инфицированная – распятая на здоровенном самсунговском рекламном щите: молодая, голая, живот вспорот, кишки до земли свисают… Над головой у нее кто-то надпись начал малевать большими буквами и не закончил – написал «И» ее же кровью, затем не то «К», не то «Х» недописанное, и больше ничего…

А потом получилось так, что в своих блужданиях и петляниях по правобережью Невы мы очутились неподалеку от Люськиного дома. Совершенно случайно, я Лариосика о том не просил. Я и адрес-то ее толком не помнил… К чему запоминать, если из метро вышел, полквартала прошел – и вот он, ее дом… А таксистам всегда говорил: метро Дыбенко, дескать, а на месте пальцем показывал, куда ехать.

А тут гляжу – места знакомые. Причем достаточно мирные места – зомбяков не видно, мародеров тоже, десяток трупов на тротуарах и на проезжей части не в счет. Мирных трупов, спокойно лежащих.

И стукнула меня дурная идея Люську забрать с собой. Не то чтобы так уж нуждался в женщине, но… Она была частью прежней жизни, пусть и малой частью. Прежней нормальной жизни, понимаете?

В общем, решил забрать. Люська утром по телефону мне говорила, что с обеда отпросится на работе, все-таки не каждый день я приезжаю… Могла успеть дома оказаться, а если догадалась дверь железную запереть и не высовываться… Достал мобильник – нет, не берет, от сотовой сети к тому времени ошметки и обрывки остались.

Объяснил задумку Лариосику. Ему такая идея не понравилась, но я на своем стоял. Пришлось ему согласиться – без напарника, в одиночку, трудно и рулить, и стрелять, мы убедились…

Люськин подъезд на улицу выходил, Лариосик против него остановился, ровно посередине проезжей части, для лучшего обзора. И говорит, что будет ждать пятнадцать минут, ни секундой дольше. Это в лучшем случае, если незваные гости не заявятся.

Заскочил я в подъезд, пистолет в руке, наготове. Свет не горит, лифты не работают. Ожидаемо, но на четвертый и обратно без лифта сгонять можно, и даже Люське пять минут на сборы выделить…

На лестнице тишина, однако на площадке у лифтов, в дальнем углу, не то стон, не плач тихий… Пригляделся в полумраке: девчонка, совсем маленькая, лет пять-шесть. Коротенькое платьице, бант на голове… И нога вывернута так, как у здоровых не бывает.

Я к ней шагнул… Понимал ведь: не надо, ни к чему, сегодня столько народа погибло и еще погибнет, что одним ребенком больше, одним меньше – разницы никакой. Если занимаешься своим спасением, на других отвлекаться чревато.

Но это я умом понимал… А когда ребенок плачет, тут не ум, тут инстинкты включаются…

В общем, я к ней: из какой, мол, квартиры? Думал, едва ли издалека сюда прибрела, снесу наверх, не родным, так соседям сдам на руки, Люська не барыня, и за две минуты соберется…

Эта сучка меня укусила. За руку. Как крыса из своего угла метнулась – и тяп зубами. И воет уже во весь голос, не плач там был и не стон.

Патроны тратить не стал. Армейских ботинок хватило – раздавил мелкую гадину, размазал по стене и полу.

Я тогда не испугался… У меня полный курс вакцинации пройден, как у всех в нашей конторе, – три прививки с интервалами в месяц. Кто ж знал, что та вакцина – туфта полная… На вид все всерьез, по три дня после укола на задницу сесть не мог.

Понесся по лестнице наверх, два этажа отмахал – на улице двигатель взревел. Я к окну лестничной клетки, вижу: ЗИЛок наш ускоряется, ход набирает.

Подумал, что Лариосик обманул меня все-таки, бросил здесь, гад этакий… Но все не так просто оказалось… Впереди, на перекрестке, автобус стоял – пустой, брошенный. Грузовик не свернул, на полном ходу в бок автобуса врезался… Затем выстрелы оттуда донеслись – один, второй, третий… И я понял, что Лариосик не один в машине был. Подцепил все-таки пассажиров безбилетных.

Бежать ему на помощь или нет, раздумывать не пришлось. Бензин полыхнул, сначала автобус занялся, потом и на ЗИЛок пламя перекинулось… Чуть позже бензобак рванул, и никто не выскочил, в сторону не отбежал… Отъездились.

Похоже, действие последней инъекции заканчивается… Надо поторопиться. Расскажу в двух словах о завершающих своих приключениях…

Итак, я оказался в квартире у Люськи. Ее там не было – дверь своими ключами открыл, квартира пустая. Наверное, сразу домой не пошла, по продуктовым решила прошвырнуться, всегда так делает, когда я приезжаю… Она-то вечно на диете, фигуру берегла… И еды нормальной в доме не нашлось. Хлопья какие-то в пачках да шпинат в холодильнике.

Хуже того, питья почти никакого… На дне чайника немного воды плескалось, на стакан, не больше – и все. Никакого лимонада или сока… Из крана не течет ни холодная, ни горячая… унитазный бачок как-то не вдохновил.

А меня с самого кладбища жажда мучила… Сходил на вылазку, магазинчик рядом, в цокольном этаже. Почистили его еще до меня, но шестилитровая бутыль с водой нашлась. С продуктами хуже, продукты как метлой вымели… Отыскал кое-как банку паштета и пачку спагетти, решил, что ночь перебедую, а утром все равно транспорт раздобывать придется и валить отсюда.