Низший 2 - Дем Михайлов

– Да!

– Готов к выдвижению, командир. Этот ящик потащу я.

– Уверен?

– Хочу нагрузить мышцы до предела. И хочу приносить больше пользы.

– Вот это брось. – сразу отрезал я. – У вас обоих отличная продуктивность. Выдвигаемся. И поживей. Хватит с меня на сегодня Клоаки.

– Стылой Клоаки больше нет. – с какой-то даже ностальгической грустью вздохнула Йорка, но тут же воспряла духом: – Но остались Гиблый Мост и Зловонка!

– На кой черт им столько оружия? – пропыхтел нагруженный зомби. – Ножи, шила, еще ножи, щиты. На войну собирались?

– Это оружие тех, кого туда заманили и превратили в свиней. – ответил я. – Ну а где-то четверть этого хлама наверняка раньше принадлежала героям.

– Кому? А… то есть таким как мы…

– Верно. – кивнул я. – Мы точно не первые, кого система в попытке навести в Клоаке порядок послала вниз с щедрым заданием. Сюда спускались вооруженные группы и… больше не возвращались. Судя по внешнему виду оружия – это было давно. А последние годы никто уже не рисковал соваться в Стылую Клоаку. Ведь это верная смерть. Доказано примером павших героев. А мы рискнули. И оказалось, что Клоака… это просто застоявшаяся дымная вонь, пропитанная ореолом страха и ужаса, оставшимся с прежних времен. Нам повезло, бойцы. Не сегодня так завтра в туман спустилась бы другая жестко настроенная боевая группа. И они бы сейчас поднимались с добычей на плечах.

– Еле тащу. – признался Баск и тут же добавил: – Но донесу. Сам!

– Могло быть и хуже. – заметил я.

– Например?

– Система могла бы потребовать дотащить тушу тролля до медблока. – хмыкнул я.

– О-о-о… – протянула Йорка. – Лопнуть и сдохнуть… лучше молчи, гоблин! Прямо заткнись. Она же может услышать и… кроме нас то тут никого…

– Посмотри вверх. – с улыбкой посоветовал я.

– М? Ох…

– Что там? Командир? Йорка? – заволновался Баск.

– Там медленно растущая толпа донельзя удивленных гоблинов. – ответила чуть пришедшая в себя Йорка. – Обалдеть… их все больше…

– Попробуй не услышь зов системы. Посмотрите на город.

В расположенном на другой стороне каньона Дренажтауне один за другим зажигались яркие огни. Город пробуждался. Окраина уже проснулась.

Последние тридцать метров мы поднимались под прицелом нескольких сотен глаз. Край каньона был полностью закрыт тесно стоящими рылами. Они неотрывно смотрели вниз. Уже даже не на нас. Нет. Они смотрели на Стылую Клоаку. Мы добрались до края каньона, и гоблины послушно расступились, пропуская нас. Никто и не глянул, не сказал ни слова. Все продолжали пялиться на Клоаку.

Я обернулся и посмотрел вниз.

И понял – они смотрели не на Стылую Клоаку. Ее больше не существовало. Туман еще не исчез, но от него осталась почти прозрачная дымка быстро утягивающаяся под Гиблый Мост. Обнажилось дно стальной ямы. И даже с высокого края каньона отчетливо были видны груды костей, черепа, уродливые постройки, обилие грязи, кучи мусора и одежды, скрюченный трупик зомби-привратника и обезглавленная жирная туша голого тролля, раскинувшаяся у входа в разнесенную хибару.

Да… тут было на что посмотреть. Мельком. А потом забыть и двигаться дальше. Так мы и поступили. Удаляясь, я, да и остальные бойцы, отчетливо понимал – отныне мы местная знаменитость. Уже сегодня о нас будет знать каждый последний червь Окраины и немало жителей Мутноводья. Каждый будет знать наши номера, все станут вспоминать связанные с нами истории, не забывая их приукрашивать.

– Система опознала тролля влегкую. – тихо заметил я, сгибаясь под рюкзаком, что становился тяжелее с каждым шагом. Подъем меня доконал. А живот урчал как голодная собака.

– И что с того? – опираясь о стену, спросила Йорка. Баск вопросительно наклонил голову.

– У него не было номера на груди. – пояснил я. – Вообще не было. Я специально смотрел. Там просто нагромождение опухолей, вен и все густо залито слизью. Лицо – это не лицо, а харя. Опознать по харе невозможно. Но система опознала мгновенно и зачла задание. Отсюда вывод простой, бойцы, – в каждом из нас много электронной начинки. Не только в конечностях арендованных. Но и в теле. И скорей всего, и в голове. – я постучал пальцем себе по лбу.

– И что с того? – повторила Йорка, явно стараясь уловить суть. – Что-то дает?

– Нет. Просто полезная и подтвержденная информация. Уф… Баск, сбавь шаг. Рухнешь же сейчас.

– Триста сорок шагов до капсулы с вещами. – прохрипел бедный зомби. – Триста тридцать три шага до капсулы…

– Держитесь. – подбодрил я бойцов, осторожно проводя ладонью по воспаленной коже покрытых грязью щек. – Думайте о хорошем. Вот только представьте себе – еще шкворчащий кусок жареного мяса, а рядышком большой кувшин прохладного сладкого компота.

– Ускоряюсь! – наклонившийся Баск почти побежал. – Компот! Мясо!

– Ну не до такой же степени… – начал я, но осекся, изумленным взглядом провожая побежавшую за зомби Йорку, повторяющую его девиз:

– Компот! Мясо! Компот! Мясо!

Глянул вниз и обнаружил, что мои ноги сами собой зашагали быстрее.

Компот! Мясо! Компот! Мясо… лопнуть и сдохнуть! Я уже почти бегу!

Я насытился первым.

На мягко опущенный на стол потускневший, но все еще красивый графин с мутноватым самогоном внимания не обратил. На принесшую его девушку глянул пристальней. Мы самогон не заказывали. И официантка не по своей прихоти его решила нам принести. Ее послали. А по виду гонца можно многое понять.

По виду…

Весь ее вид – коротенькие шортики, тонкий узкий топик на слишком для него большой груди, распущенные волосы, тронутые помадой улыбающиеся губы, скромно потупленные густо подведенные глаза – говорил о многом. Но послание это можно трактовать по-разному. Умный поймет – им тут рады, для них работает лучший персонал, подаются лучшие напитки, об оплате съеденного и выпитого можно не беспокоиться. Все за счет заведения. Среднего ума гоблин поймет примерно так же, но еще решит, что и официантка входит в перечень «подаренного», и попытается сжать в похотливой лапе самые выпирающие места. Ну или шлепнуть с оттягом. Глупый же подумает, что отважные деяния настолько потрясли общественность, что официантка влюбилась без памяти в могучего героя. И опять же полезет похотливой лапой… Есть и другие варианты – отвергнет самогон, примет самогон и тут же разольет по стопкам, мигом хлопнув первую…

И что это дает тем, кто почти раздетую девушку сюда послал?

Так это и дает – оценку умственных возможностей и склада характера лидера геройской группы. Нас прямо сейчас оценивают, и я даже догадываюсь, кто. Те четверо серьезных с виду полуросликов. Серьезных и смешных. Все как один в плащах, сидят чересчур вальяжно, морды мрачные и серьезные, а оттого смешные. При виде их на ум пришло странное словосочетание клоны-клоуны. Сидят через три столика в почти пустом Веселом Плуксе. Недостаток посетителей меня не насторожил – очень раннее утро. Лентяи еще спят. Работяги же уже вовсю пашут, причем трудятся там, внизу, на дне стального каньона, старательно расчищая завалы костей, отскребая от металла троллье дерьмо, сметая грязь, протирая стены и выполняя еще море выданной системой невероятно грязной работы. Помимо них из Дерьмотауна прибыл памятный нам вагончик, вставший посреди Гиблого Моста. С него протянулись вниз цепи с оборудованием, на дне каньона засверкали всполохи сварки. Система торопилась залатать дыры, восстановить сломанное.