Как завоевать шейха - Лора Мартин

Малик ощутил нарастающее внутри напряжение. Он не знал, как быть. Он хотел Рэчел, но не мог ее получить. И если он не ошибся, она тоже была к нему неравнодушна. Он видел, как она на него смотрит, чувствовал тепло ее улыбок. Однако он не мог дать ей то, чего она хочет, чего она заслуживает. Такой женщине, как Рэчел, нужна безраздельная любовь. Она заслуживает сердце мужчины целиком. Малик не мог отдать ей сердце. Он вовсе не был уверен, что способен любить, и не хотел уничтожить Рэчел так же, как уничтожил Алию. Не стоило превращать счастливую и довольную женщину в подавленное, меланхоличное существо.

Они подошли к небольшому фонтану, и Рэчел остановилась. В этот момент она была потрясающе красива. Мягкий лунный свет бросал причудливые отблески на ее лицо и заставлял глаза таинственно мерцать. Малик хотел поцеловать ее – всего один раз… последний. Он поцелует ее и больше никогда не станет этого делать. Это, конечно, было пустое обещание. Просто ему было необходимо оправдание, получив которое он немедленно завладел бы ее губами.

С желанием оказалось почти невозможно бороться, когда Рэчел запрокинула голову и ответила на его поцелуй. Ее тонкие пальцы запутались в его волосах, а теплое податливое тело приникло к нему. Все его обещания самому себе исчезли. Он мог думать только о Рэчел. Он жадно гладил ее руки и спину, прижимал к себе. Малик хотел обладать ею, избавить ее от одежды и увидеть ее обнаженное тело, нежно освещенное лунным светом.

Рэчел глухо застонала. Этот звук пробился сквозь пелену желания, окутавшую разум Малика, и потряс его до глубины души. В этот момент он желал Рэчел больше всего на свете. Он мог легко представить себе их совместное бегство, дни, проведенные в приятном безделье в постели, ночи страстных объятий. В этих фантазиях у Малика не было королевства, о котором следовало думать, никаких забот или ответственности. В его жизни была только женщина и удовлетворение их желаний.

Он замер и отстранился, внимательно глядя в лицо Рэчел. Он не мог понять, как она могла вызвать в нем такое безумство чувств и эмоций. А потом на него обрушился груз ответственности, и он осознал, насколько опасны его порывы. Если один только поцелуй вызвал у него желание бросить свою страну, даже страшно было подумать, что сделает с ним ночь в ее объятиях.

– Малик, что случилось? – встревоженно спросила Рэчел.

Он пятился от нее, выставив вперед руки, словно защищаясь от злых духов.

– Это неправильно, – прошептал он. – Наверное, я эгоист.

Все годы, будучи шейхом Гурии, Малик никогда не жаловался на груз ответственности и на свое изолированное положение. Никогда раньше ему не хотелось все бросить, отказаться от власти и жить обычной человеческой жизнью. А Рэчел заставила его желать жизни без королевства.

Он не мог позволить, чтобы этих мыслей стало больше, чтобы они захватили его целиком. У него есть долг перед Гурией, и он не мог позволить, чтобы кто-нибудь изменил эти приоритеты. Даже добрая, заботливая Рэчел с мягкими губами и заразительной улыбкой. Малик стал шейхом раньше, чем мужчиной, и должен был действовать соответственно.

Если его решимость ослабеет, в перспективе пострадает только Рэчел. Уж лучше пусть их отношения прекратятся сейчас, чем впоследствии станут причиной разбитых сердец.

– Извини, – сказал он и поспешно ушел из сада раньше, чем заметил выражение опустошенности на лице Рэчел.

Малик ее избегает. В этом Рэчел была уверена. Другого объяснения не было. В последние две недели Рэчел видела шейха очень редко. Всякий раз, когда они случайно сталкивались, выяснялось, что ему необходимо спешить на важную встречу, и они расходились, обменявшись любезностями.

Конечно, Рэчел была разочарована. Ей не хватало общества Малика. С другой стороны, она не могла не признать, что дистанция, которую он столь тщательно соблюдал, облегчала ей задачу не сказать или не сделать чего-то, о чем она могла пожалеть. Теперь иногда ей удавалось не думать о шейхе полчаса кряду, но это бывало редко. Как правило, она слишком часто вспоминала его серьезные глаза, чувственные губы и поцелуи.

Рэчел не нравилось лишь то, что шейх стал намного реже видеться с детьми. Еще недавно он проводил с ними намного больше времени, и они стали привыкать к этому. Хаким начал доверять отцу, Амира поверила его комплиментам, а Аахил просто наслаждался общением с человеком, на которого он всеми силами стремился стать похожим. Так было еще две недели назад. А теперь дети видели его не чаще, чем она. Малик больше не приходил к ним по вечерам, чтобы пожелать спокойной ночи и расспросить, как прошел день. Больше не было общих путешествий в пустыню и уроков верховой езды для Хакима. Дети не понимали, в чем дело, и были расстроены, а Рэчел злилась. И раньше было ошибкой не общаться с детьми. Но построить отношения с ними и разорвать их было стократ хуже.

Уже несколько дней Рэчел кипела от гнева и рвалась в бой. Она была решительно настроена встретить Малика и высказать ему, что такое поведение недопустимо. Единственная проблема заключалась в том, что его невозможно было встретить. Шейха нигде не было. Как-то раз она даже целый день занималась с детьми во дворе, ни на минуту не упуская из виду двери, которыми обычно пользовался Малик, но он так и не появился.

– Как ты думаешь, папа даст мне еще один урок завтра? – спросил Хаким.

Мальчик задавал ей этот вопрос целую неделю и, похоже, утратил надежду.

– Я спрошу его, – сказала Рэчел и чмокнула юного принца в макушку.

– Отец очень занят, – очень серьезно сообщил Аахил.

Рэчел услышала смирение в голосе Аахила и поняла, что сегодня она встретится с шейхом, чего бы ей это ни стоило. Даже если для этого ей придется вторгнуться в его личные покои.

– Я спрошу его, – уверенно повторила она.

Она сидела на краю постели Хакима, пока малыш не уснул, потом пожелала доброй ночи Аахилу, задула свечу и выскользнула из комнаты.

Прежде чем отправиться в свой крестовый поход, Рэчел вернулась в свою комнату, чтобы подготовиться. Она заглянула в зеркало, разгладила платье, причесалась, расправила плечи и вздернула подбородок. В предстоящей битве у Малика нет шансов победить.

Она прошла через внутренний двор прямо к личным апартаментам шейха. Ей не доводилось бывать внутри, но теперь она хорошо представляла расположение разных помещений дворца и точно знала, где они находятся. Кроме того, в личные апартаменты шейха вели очень примечательные тяжелые двери.

– Шейх попросил меня прийти, чтобы решить некоторые вопросы о детях, – сказала она стражнику у дверей.

Тот выглядел не очень уверенным, но не остановил ее, и она вошла. Тихо закрыв за собой двери, она остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте служебного помещения.

Перед ней тянулся длинный, широкий коридор с белыми стенами, вдоль которых стояли кадки с экзотическими растениями. С одной стороны располагались окна, выходящие на внутренний двор, с другой – три двери.