Наследник Шимилора - Елена Жаринова

— Это моя вина, гарсин, — покраснел сенс Зилезан. — Я не смог разобраться с картой…

— Глупости, сенс, — перебил его Денис. — Это я принимал решение, по какой дороге идти, значит, я и виноват.

— О, господа, вам повезло с командиром, — одобрительно рассмеялась Алена. — Командовать умеют многие, по немногие готовы взять на себя ответственность за ошибки. Но выяснять, кто виноват, — это в традициях землян. Сейчас важнее другое. За время вашего путешествия в Шимилоре и в Вэллайде многое изменилось…

И она рассказала нам о последних столичных событиях. Новости были настораживающие. В частности, выяснились некоторые подробности о мускарах. Это действительно были шпионы, приплывшие в Лаверэль из Райшмы. Надо заметить, в Шимилоре не было ни одного судна, способного на такое далекое путешествие… Сколько всего мускаров было на континенте, никто не знал. По Шимилору ползли слухи о страшном, черном колдовстве. В нескольких деревнях при странных обстоятельствах сгорели священные деревья. Иногда — вместе со священниками, привязанными к стволу… Среди городской молодежи все больше становилось поклонников Модита. Но теперь адепты новой веры не ограничивались рисованием аляповатых картин. С университетских трибун они проповедовали отказ от шимилорских богов. До Раскола люди почитали Модита, бога ночного света, говорили они. Поклоняться деревьям могут лишь дикари. На Демере есть люди, принявшие истинную веру. Это — райшманы. Скоро они придут в Лаверэль, и шимилорцы должны встретить их приход как освобождение от тьмы невежества и суеверий. «А те, кто не примет истинную веру, — твердили они, — падет от меча. Ибо сила будет на стороне праведных».

— Прямо крестовый поход какой-то, — нахмурился Денис.

— Что-то в этом духе, — задумчиво кивнула Алена. — Но это еще не все. Внимание, господа. На политической арене появляется новая фигура — канцлер Мэжэр Лозэн. Он, между прочим, прекрасно осведомлен о вашей экспедиции. А король — нет. Более того, канцлер подозревает о существовании некой могущественной организации, от имени которой действует ваш отряд. И он не так наивен, как принц, сказкой о мифических «защитниках трона» его не убедишь. А это уже камешек в огород фраматов. В общем, дело, скорее всего, обстоит так. Мускары нашли выход на канцлера и вступили с ним в сговор. Вероятно, они посулили ему шимилорский трон. Он ведь бредит короной, этот несчастный бастард. Пока неизвестно, чем канцлеру придется заплатить за помощь. Но ясно, что живой принц — это угроза планам обеих сторон. И канцлер, и мускары дорого дадут, чтобы мальчик никогда больше не появился в Шимилоре.

— Они еще не знают, что принц жив? — спросила Нолколеда.

Алена пожала плечами.

— Скорее всего, нет. Ваш фокус с переодеванием удался, досточтимый Фериан. Но кто может знать это наверняка? Увы! Нам нельзя установить постоянное наблюдение за интересующими нас объектами, поэтому мы вынуждены довольствоваться донесениями агентов.

— Неужели наблюдение так уж повлияет на экологию Лаверэля? — недоверчиво поинтересовался Сэф. — Почему бы не изобрести что-то безвредное?

— Это дела фраматов, агент, — отрезала Алена. — Ладно. Надеюсь, вам понятно, какую осторожность следует соблюдать. Впрочем, в Норранте вы, скорее всего, будете в безопасности. До побережья вам осталось четыре дня пути.

— Все это можно сказать по передатчику, — проворчал Сэф. — Вам незачем было утруждаться.

— С вами не так-то просто связаться, — Алена кивнула на спящего принца. — Но вы правы, монгарс: я встретилась с вами не для этого. Надо было передать подарок — вам, командир.

Женщина картинно достала из глубины декольте маленький медальон.

— Постарайтесь не потерять его на этот раз, досточтимый Фериан. Пока медальон пуст, но вы можете сами туда что-нибудь поместить. Например, локон вашей жены — в Шимилоре это модно.

Не знаю, обратил ли кто-нибудь еще внимание на ее слова. А мне подумалось: фраматы знают о нас гораздо больше, чем хотят показать. Но Алена не дала мне сосредоточиться на этой мысли.

— Пойдем в дом, Жанна, — сказала она. — Надо кое о чем потолковать. Остальные могут вернуться к напиткам. Только не повторите подвиг его высочества, господа.

Как только мы с Аленой остались наедине, я спросила:

— Оказывается, вы поручили Сэфу и Нолколеде охранять меня?

— Кто — мы? — холодно поинтересовалась она и добавила: — В отряде слишком много болтают. Смотрите, как бы мы не сочли вашу коллективную работу ошибкой.

Я прикусила язык — фишелонское вино действительно сделало меня болтливой. Алена подошла к зеркалу, провела по волосам роскошным перламутровым гребнем и сказала:

— Готовься к перемещению. Шеф жаждет встречи с тобой. Уж если кто и имеет полномочия отвечать на твои вопросы, так это он.

Знакомый коридор приветствовал меня миганием голубых лампочек. Я, как обычно, постаралась поскорее миновать это тревожное место. Наконец передо мной распахнулась дверь, и я вошла в небольшой уютный кабинет. Афанасий Германович в дорогом светло-бежевом костюме поднялся мне навстречу.

— Хорошо выглядите, Жанна.

Я смутилась, не будучи уверенной, что причесывалась после купания. Шеф усадил меня в кресло перед большим монитором, щелкнул мышкой.

— Сейчас мы с вами, Жанна, посмотрим коротенькое кино. К сожалению, мы не можем выдергивать на Базу всех агентов, так что вам придется взять на себя труд сообщить остальным его содержание. Кстати, как там Алена? Не отвечайте, а то я умру от зависти. Мне в ближайшее время отдых не светит, — шеф вздохнул. — Тут такие дела намечаются… Хотя я многое отдал бы за пару часов в Лаверэле. Ну, давайте смотреть.

Экран вспыхнул ярко-синим. Я не сразу поняла, что это просто очень много воды. Океан, по которому бежали белые барашки и… плыли корабли. Они шли целой армадой — большие, двухпалубные, с белоснежными парусами. Из труб валил черный дым — значит, там, где их построили, паровая машина была уже изобретена.

Афанасий Германович снова защелкал мышкой, и изображение приблизилось. Теперь я смогла разглядеть коричневый флаг с черным кругом, поделенным пополам. Изображение Модита!

— Это райшманский военный флот, — сказал шеф, положив мне руку на плечо. — Состоит в основном из пятимачтовых кифедров, по шестьдесят две пушки на каждом. Сейчас к Лаверэлю движется двадцать таких кораблей. Им нужно около двух месяцев, чтобы достичь бухты Нивальд. Точнее говоря, они окажутся там за день до праздника Урожая. А шимилорский флот… Вы же бывали в Нивальде?

Я кивнула. Я действительно ездила в устье Рабуса, где базировался королевский военный флот — все двенадцать тяжелых парусно-весельных кораблей. Увы! Позолоченные барельефы, покрывавшие борта, бархатные дорожки на палубе и множество штандартов, развевающихся на реях, не могли обеспечить кораблю боеспособность. Раз в два года происходил торжественный смотр, а потом суда отправлялись вдоль побережья — от устья Рабуса до устья Фулгурана в бухте Блавуат. Служба на флоте считалась менее престижной, чем в королевской гвардии, и жалование ниже. Короче говоря, у Шимилора не было флота, который мог бы отразить угрозу с моря. Но зачем шеф говорит об атом со мной?