Прикладное терраформирование - Эдуард Катлас

Василий починил одну из землероек, и с ее помощью пробивка пятой шахты продолжилась. Впрочем, уровень для Николая решили пробить все же в другом месте, чтобы ему не пришлось ждать слишком долго.

Химические методы получения и очистки воздуха на базе постепенно, день за днем, замещались хлореллой, подрастающим в подземных садках лишайником и растениями, которые далеко не всегда удачно высаживал на своем уровне Николай.

Можно было сказать, что нулевой шаг они сделали. База работала в основном по расписанию. В сообщение с Земли Тимур даже выразил общее мнение компании о том, что никто из оставшихся в офисе не ожидал, что все пройдет настолько планово.

Грузовик пришел по расписанию, на три месяца после них. И на этот раз три контейнера сбросили даже ближе, чем раньше. Теперь им не стоило ждать ни единой детали, ни единого высокотехнологичного гвоздя с Земли еще целых два года.

Как-то вечером за ужином (дамы в рабочих комбинезонах и украшениях) Николай заявил:

– Пора сажать помидоры. И давайте выбираться уже на поверхность.

Сергей Другаль. «Мы, дающие».

– Отрицай все, – наклонившись вперед, к проекции собеседника над столом, приказал Администратор. – Все это сплошь газетные выдумки, не имеющие под собой никакой почвы. Мы можем только сожалеть о времени, которое тратят люди на эту чепуху.

Собеседник выглядел просто великолепно. Отличный костюм, галстук, косая сажень в плечах, короткая стрижка ежиком, да в придачу еще и стальные серые глаза. Мускулы, ни грамма лишнего жира… И ни грамма лишних мозгов.

Ровно так и должен выглядеть пресс-секретарь Агентства. Олицетворять весь Марс, все усилия человечества по терраформированию. А заодно – и всю космонавтику. Обобщенный, так сказать, образ. Вот только с мозгами не повезло. Но тут уж приходится идти на компромисс.

Речи ему писали. Доклады тоже. Даже в моменты «неожиданных» вопросов журналистов на пресс-конференциях динамик, имплантированный у него за ухом, всегда был готов подсказать наилучший ответ из возможных.

Не сам, конечно, а с помощью полудюжины спичрайтеров, сидящих на этот случай в полной готовности.

Так что даже недостаток их главного красавца пока что удавалось удачно ретушировать. Зато улыбался он хорошо.

Он и сейчас улыбался.

Проблема была только в том, что пресс-секретарь слишком вжился в свою роль. Как-никак в свое время ради этой должности он расстался с актерской карьерой. Так он думал, хотя все знали, что на тот момент у него не было ни одного подписанного контракта, ни одного проекта в стадии переговоров. Только агент, который не мог его никуда пристроить.

Но пресс-секретарь начал чувствовать себя чуть ли не космопроходцем. Тем, кто покоряет чужие планеты и пространства. И начал пытаться задавать ненужные вопросы, вместо того чтобы просто исполнять распоряжения.

Как сейчас, например.

– Но… – пресс-секретарь улыбался белозубой располагающей улыбкой. – Но если сведения подтвердятся, не буду ли я… не будем ли мы выглядеть глупо перед публикой?

– Они не подтвердятся! Такая белиберда не может подтвердиться! Такого просто не может быть, потому что этого не может быть никогда.

– Но мы не можем просто все отрицать. У них есть свидетельства очевидцев, фотографии. Глупо все отрицать без объяснений.

– Если это глупо, но работает, значит – это не глупо. Эти очевидцы – фуфло, у ребят просто поехала крыша со скуки. На фотографиях – лишь самые ярые фантазеры могут найти следы разумной деятельности. Все фуфло, от начала до конца. Подготовь речь, я не против. Придумайте слова покрасивее. Но мы все отрицаем. Понятно?

Администратор вывел на еще один экран руководителя команды, готовящей тексты, который до этого висел на проекции лишь иконкой, и повторил вопрос, обращаясь уже к нему:

– Это понятно?

– Да, – с полуулыбкой ответил сценарист. – Ребятам на Марсе стало скучно, они решили немного поразвлечься. Персонал Агентства искренне сожалеет, что дорогостоящее оборудование, каналы связи и работа высокооплачиваемых профессионалов тратятся на подобные шутки. Будет проведено самое тщательное расследование, и о его результатах узнают все заинтересованные стороны. Но уже сейчас можно сказать, что никаких следов разумной жизни на Марсе обнаружено не было…

– Вот-вот, – прервал его Администратор. – Именно в этом ключе. Все, больше вас не отвлекаю, у вас всего час до пресс-конференции. Успехов.

И, не ожидая ответа от собеседников, он выключил линию.

– Бардак, – сказал Администратор, обращаясь к партнеру. К Бунтарю, который сидел в кресле напротив и насмешливо улыбался, глядя, как Администратор разгребает очередную проблему.

– А если это правда? – с ленцой в голосе спросил Бунтарь.

– Во-первых, это неправда, потому что я в это не верю. Что они там увидели такого на фотографиях, кроме случайного нагромождения камней, я до сих пор понять не могу. Я даже не против, чтобы это место когда-нибудь стало туристической остановкой, но сейчас все крайне не вовремя.

– А чего, собственно, ты так боишься?

– Индейцев, – коротко ответил Администратор.

Бунтарь молчал. Они оба понимали, что такой ответ требует расшифровки и Бунтарь просто ждал, когда Администратор ее даст.

– Этого комплекса вины я боюсь. Американцы тут же вспомнят, как они стерли целую расу. Европа начнет вопить по поводу внимательного рассмотрения вопроса, приостановки работ до момента, пока не будет досконально известно, что мы никого случайно не обидим. Русские начнут искать компромиссы, например, предлагать до выяснения деталей остановиться на закрытых поселениях. И искать доказательства или опровержения наличия на Марсе марсиан. Вот только если доказательства, чисто теоретически, еще можно найти, то чтобы теперь опровергнуть эту галиматью, придется перерыть весь Марс до самой мантии.

– И даже после этого кто-нибудь скажет, – со смешком вклинился Бунтарь, – что марсиане любят жить в ядре своей планеты, поэтому мы просто плохо искали.

– Правильно. Именно так. Вообще поиск жизни на Марсе – это такое развлечение для слабаков. Мы, и только мы, принесем туда и жизнь, и все остальное. Для этого придется работать, и для этого нужны силы, которые не у всех есть. Я тебя уверяю, после того, как в последние века человечество повесило на себя неподъемный груз морали и этики – да все должны быть кровно заинтересованы в том, чтобы жизни на Марсе не оказалось. Нам нужно пространство для экспансии, и, желательно, без дополнительных этических проблем. Иначе будем потом еще несколько веков страдать по индейцам. Марсианским.

– Не хотелось бы, – согласился Бунтарь.