Галактический конвой - Билл Болдуин

— Чудеса происходят гораздо чаще, когда рассчитываешь на помощь кого-нибудь вроде Утрилло Барбюса, — заметил Брим. Урсис серьезно кивнул.

Коллингсвуд улыбнулась.

— В этом я вас опередила, — заявила она. — Я уже приказала старшине Барбюсу приготовить шлюпку.

Брим ухмыльнулся. Коллингсвуд всегда была исключительно инициативным командиром.

— Спасибо, капитан, — сказал он, посмотрев на хроноиндикатор. — Если у вас нет никаких дополнительных распоряжений, нам лучше идти.

— Имеете что-нибудь добавить, старпом? — спросила Коллингсвуд.

— Похоже, оговорили все, — ответил Колхаун. — Голокарты с чертежами вам принесут прямо в шлюпку. Однако боюсь, мистер Брим, — добавил он, подмигнув, — информация ихняя будет скупее нищего с Габроля.

Брим улыбнулся. Все верно: картотеки разведки содержали, как правило, сведения об устройстве систем, но не о том, как ими пользоваться. Он пожал плечами.

— Если Ник раскочегарит машины, с остальным я как-нибудь разберусь, — сказал он, подмигивая медведю.

— Тогда в путь, — подытожила Коллингсвуд. — До окна оптимального перехода к Мю Зебулона осталось пятнадцать циклов. — Есть, капитан, — хором откликнулись Брим с Урсисом и повернулись к выходу.

— Да, еще… Вилф, Николае…

— Да, капитан? — Вилф задержался в дверях. Коллингсвуд покраснела и неуверенно подняла руку.

— Всем известно, что такой штуки, как удача, не существует, — сказала она. — Но на всякий случай…

— Спасибо, капитан, — ответил Брим, не по уставу салютуя в закрытом помещении. Урсис повторил его движение. А потом они чуть ли не бегом припустились по коридору на шлюпочную палубу, на ходу застегивая шлемы боевых скафандров.

* * *

Несколько циклов спустя они уже карабкались по гибким трубам переходников: Урсис с голокартами — в пассажирский отсек, Брим — в ходовую рубку.

— День добрый, лейтенант, — приветствовал его Барбюс. Оба ходовых генератора уже гудели на холостом ходу.

— Добрый, добрый, — ответил Брим, вглядываясь в показания приборов и одновременно сражаясь с застежками ремней безопасности. Стрелки индикаторов обоих генераторов дрожали у отметки 2400 оборотов, и охладитель почти прогрелся до рабочей температуры. Лишенные гиперэкранов окна ходовой рубки светились неестественными красками — подобную картину они будут наблюдать до тех пор, пока не покинут корабль и скорость шлюпки не станет ниже световой. — Похоже, ты все уже приготовил к отлету, — сказал он, щелкая тумблерами на панели. — Чертовски неплохая работа.

— Спасибо, сэр, — ответил Барбюс, краснея. Брим улыбнулся и включил связь с пассажирской кабиной — когда-то он сам учился управлять космическими аппаратами.

— У тебя все в порядке. Ник?

— У меня-то да, — откликнулся медведь, приятельски помахав лапой Барбюсу. — Однако тот, кто утверждал, что в этой скорлупе можно разместиться вдесятером, явно не имел в виду медведей.

— Ты готов к отлету? — спросил Брим. — Я готов, Вилф Анзор, — произнес медведь, складывая лапы на груди и усаживаясь настолько удобно, насколько это позволяло ему тесное пространство кабины.

Включив связь с мостиком «Непокорного», Брим раскрутил генераторы до девяти с половиной тысячи оборотов, чтобы переход на досветовую скорость прошел плавнее.

— Прошу разрешения на вылет, — передал он, введя последние данные об их положении относительно Мю Зебулона в автопилот шлюпки.

— Выход разрешаю, — откликнулся Колхаун. — Можете отчаливать, когда будете готовы.

Брим кивнул и дотронулся до клавиши в правом углу пульта. Вибрация работающих на максимальных оборотах генераторов усилилась, приводы шлюпбалок загудели, а хаотичное нагромождение красок в иллюминаторах сделалось еще безумнее — это шлюпка вышла из-под защиты корабельного корпуса и попала в струю возмущенных фотонов. Бриму припомнились блокадные будни и то, как он впервые отходил на боте от «Свирепого», чтобы захватить свой первый корабль Облачников. Он улыбнулся этим воспоминаниям. Даже на скорости ниже световой подобная операция всегда считалась довольно сложной. Спуск шлюпки, как правило, контролировался с мостика эсминца, и координация действий спускающего и спускаемых далеко не всегда оставалась на высоте. Особая конструкция шлюпки Абнера Клисникова позволяла рулевому осуществлять этот процесс самостоятельно.

Когда шум приводов шлюпбалок утих, Колхаун на дисплее кивнул.

— Все в порядке, парни, — сказал он. — Отцепляйтесь.

— Отдаем концы, — доложил Брим. — Удачи вам, щенки наглые, — тихо произнес Колхаун, и дисплей померк — кабели связи с мостиком «Непокорного» разъединились. Когда искусственная гравитация сменилась невесомостью, Брим едва не расстался со всем выпитым недавно вином, но ему все же удалось — в десятиили двадцатимиллионный раз — справиться со рвотным позывом. Он тряхнул головой и улыбнулся своей слабости. Нет, все-таки местная гравитация — великая вещь; поэтому он по возможности старался не покидать крупные звездолеты, если только они, конечно, не стояли в гравибассейне.

Примерно через полметацикла сумасшедшие узоры в иллюминаторах начали распадаться, превратились в переливающуюся алую парчу и в конце концов сменились обычным звездным пейзажем, когда скорость шлюпки упала ниже константы Шелдона. Индикатор скорости на пульте у Брима показывал 0,99, когда светящаяся махина Мю Зебулона заполнила ветровое стекло рубки и залила своим светом, казалось, всю Вселенную. Брим отключил автопилот и перешел на ручное управление.

— Ничего похожего на грузовой корабль в радиусе действия наших датчиков? — спросил он у старшины.

— Ничего, лейтенант, — отвечал Барбюс, вглядываясь в дисплей на своем пульте.

— Я пойду вокруг звезды, а ты следи, не покажется ли чего, — сказал карескриец, переводя шлюпку на концентрическую орбиту. Даже на скорости, близкой к световой, им потребовалось почти пять циклов, чтобы обнаружить корабль.

— Я засек его, лейтенант, — напряженным голосом доложил Барбюс. — Но запаса высоты у него ни хрена не осталось.

— Что, совсем дело дрянь? — спросил Брим, направляя шлюпку к поврежденному транспортнику.

Барбюс прикусил губу, вглядываясь в дисплей, потом покачал головой.

— Насколько я понимаю, — ответил он, — эта железяка скоро погрузится в гравитационное поле звезды настолько, что ее уже оттуда не выдернешь.

— И еще, — добавил Урсис с дисплея, — хорошо бы нам оказаться подальше, когда корабль и его груз соприкоснутся с фотосферой. От такой хлопушки целые планеты испарятся к чертовой матери.

Брим поморщился.

— Буду иметь это в виду. Ник, — пообещал он, спускаясь еще ниже. — Уж поверь.

«Судьбоносный» представлял собой типичный вергонианский грузовой корабль постройки двадцатых годов. Большой, черный веретенообразный корпус имел заостренный нос и скругленную корму. Длинная угловатая надстройка начиналась за короткой носовой палубой и тянулась почти да самой кормы. Имея в высоту пять уровней, она венчалась спереди ходовым мостиком, крылья которого торчали в обе стороны пухлыми плавниками. Если верить голокартам Урсиса, корабль имел 407 иралов в длину, 44 в ширину и, сухой вес 34351 мильстоунов. В движение он приводился двумя аркадными блоками кристаллов Грандоффлера — это было видно по трем фокусирующим кольцам за дюзами главного хода. Ко всему прочему этот звездолет обладал сомнительной честью быть единственным в космофлоте Империи судном такого размера с двухдвигательной установкой.