Мое ледяное проклятье - Анна Одувалова

– Поцелуй меня, Валенси.

– Нет! – Я дернулась, но сбежать ледяной не позволил, удержав у себя на коленях. – Однозначно нет! Я не буду целовать тебя, Ран! У меня нет суицидальных наклонностей!

– Ну же, Валенси! Если поцелуешь меня, то сможешь держать ситуацию под контролем. Когда-то я думал, что вообще не смогу прикоснуться к живой девушке, не убив ее. А потом появилась ты…

– И меня стало не жалко? – скептически хмыкнула я. – Ты умеешь приободрить.

– Сначала да, не жалко. А потом интересно. Мне нравится касаться тебя, Валенси. И целовать тоже нравится. А еще сейчас я не хочу делать тебе больно. Поэтому поцелуй меня сама, иначе это сделаю я. И тогда не уверен, что смогу вовремя остановиться.

– Если я тебя поцелую… – Я невольно облизнула нижнюю губу и тут же почувствовала, что ледяные пальцы сильнее сжались на моей талии. – Ты меня отпустишь?

– Сегодня да… – тихо сказал он и чуть откинулся на спинку кресла, предоставляя свободу действий.

А я все медлила, осознавая одну вещь. Раньше возле него мороз пробирал меня до костей, даже если Ранион просто находился рядом. Сейчас в объятиях дракона мне, конечно, стало холодно, но зад еще не примерз к его коленям, и это было странно.

Решиться и поцеловать его оказалось невероятно сложно. Я изучала жесткую линию рта, серебряные ресницы, припорошенные инеем, неестественно бледную кожу. Смотрела на губы, которые тоже покрывал едва заметный, белесый слой инея. Я наклонилась и медленно слизнула его языком, пытаясь отогреть ледяную статую и понимая, что это невозможно. Мне не стало холоднее, и я немного осмелела, накрыв его ледяные губы теплыми своими.

Ранион не двигался, позволял мне действовать самостоятельно. Несмотря на то, что его губы были холодными, они совсем не походили на часть безжизненной статуи – мягкие, охотно отвечающие. С каждым движением я все больше и больше ускользала из реальности. Сильные руки, сжимающие талию, уже не заставляли замерзать, а поцелуй сносил крышу.

Когда холодный язык коснулся моего, от невероятного взрыва ощущений закружилась голова. Под моим нежным напором его губы отогревались. Руки скользнули по спине, и я тихо застонала, полностью сдаваясь и теряя голову. Это было так необычно и страшно, но вместе с тем так упоительно, что я растерялась. Одновременно обжигающая страсть и тающий лед – вот что я чувствовала, когда целовала Раниона.

Поняв, что скоро совершенно потеряю контроль над своими действиями и мыслями, я просто выскользнула из его объятий и позорно сбежала. Он не стал меня преследовать, только тихо рассмеялся в спину. Тихо и подозрительно довольно.

Ночью я долго ворочалась без сна. И виной тому не только поцелуй с Ранионом, но и мысли, не дающие покоя. К тому моменту, как я забылась в поверхностном беспокойном сне, я поняла одну вещь: мне жизненно необходимо вернуться в Сноухельм. Потому что если я этого не сделаю, то просто не смогу спокойно спать и завтра. Вообще не смогу. Надо выяснить все раз и навсегда. Конечно, знание ничего не изменит, но объяснит многие спорные моменты.

А еще я смогу позволить себе мечтать хотя бы о том, что когда-нибудь Ранион простит меня. И наши снежные поцелуи перестанут быть игрой на выживание. Я обязана сделать это ради него. Нет. Обязана это сделать ради нас.

Проснулась я именно с этой светлой мыслью. Завтрак уже стоял на небольшом столике. Видимо, его принесли, пока я спала. Магия поддерживала тепло ароматного кофе и свежей выпечки. Все же моя сестра могла быть ужасно назойливой и вездесущей, но в умении создавать уют (пусть и дистанционно) равных ей не было. Кухарка работала отлично.

Я поела, оделась потеплее и вышла во двор. Раниона увидела издалека и замерла, любуясь. Здесь была его мастерская. Ледяной находился довольно далеко, да и стоял спиной, поэтому не видел меня. А может, просто настолько погрузился в работу, что не замечал ничего вокруг. И именно эта его погруженность в процесс завораживала.

Когда-то давно, восемь лет назад, Ранион был подающим надежды молодым скульптором. Его магия позволяла работать с разными материалами, в том числе такими хрупкими и капризными, как лед. Он умел удерживать его форму даже при плюсовой температуре.

Видимо, творческая искра никуда не пропала, и ледяной по-прежнему творил. Лед в его руках был податливым и послушным. Он принимал форму, которую хотел Ранион. Сейчас из ледяной глыбы краем уха и одним хитрым глазом выглядывал очень реалистичный, только полупрозрачный и однотонный Пэрсик.

Ранион работал так сосредоточенно и увлеченно, что я не захотела его отвлекать. Просто наблюдала издалека, затаив дыхание. Он был без рубашки. Видимо, так удобнее работать, а холод теперь его не смущал. Не нужно кутаться в тулупы и согревать пальцы магическими перчатками. Ледяной просто полностью отдавался процессу, не отвлекаясь на погодные условия и прочие мешающие сосредоточиться мелочи. Серебристые волосы заплетены в небрежную косу, на сильной, с ямочкой по позвоночнику спине при каждом движении перекатывались мышцы.

Дракон одновременно работал и магией, и стамеской. Из-под металла то и дело вырывались синие искры. С каждым движением скульптура становилась все более цельной и реалистичной. Только вот ледяной Пэрсик был раз в пять больше обычного. И, судя по внушительным клыкам, не такой безобидный, как оригинал. Но в то же время бесконечно родной, пушистый, с необыкновенными совиными глазами и кисточками на ушах.

Наверное, стоило подойти к Рану и обсудить мой отъезд. Но я просто не захотела разрушать момент, вновь испытывать неловкость, сбивать его творческое настроение, да и еще боги знают что! Наверное, понимала: разговор будет нелегким и обязательно разобьет волшебство момента и для меня, и для Раниона.

Поэтому я отступила и совершила очередную глупость – ушла.

Если повезет, то Ран меня даже не хватится. Я просто смотаюсь в город и обратно. На его крыльях, безусловно, было бы удобнее и быстрее, пешком холодно, далеко и снежно. Но, с другой стороны, в детстве этот путь мы преодолевали не раз. А обратно можно нанять экипаж. Если все сложится удачно, уже к обеду я вернусь.

Сбежать оказалось очень просто. Никто меня не стерег, погода благоволила. Сразу было понятно, что ледяной дракон находится в спокойном и благодушном настроении.

Все изменилось в один миг. Я поняла, что он заметил мою пропажу, тогда, когда небо затянули сизые тучи и первый порыв ветра едва не сбил меня с ног.

Какая же я идиотка! Надо было хоть записку оставить. Хоть как-то намекнуть, что я ушла не насовсем. Что он мог подумать? Что я кинула его и пытаюсь улизнуть? Но ведь это совсем не так!

Бежать было бесполезно, поэтому я остановилась, озираясь по сторонам и пытаясь отыскать ледяного в бушующей метели. Но он злился и не спешил показаться мне на глаза.

– Ран! – закричала я, пытаясь отгородиться от царапающих кожу снежинок. – Ран! Я не думала уходить! Правда! Ну, перестань уже!