Обойдемся без педагогики. Книга для родителей, которые хотят воспитывать детей самостоятельно - Андрей Максимов

Довольно бессмысленное школьное существование превращается в куда более осмысленное. Ребенок понимает, какие предметы нужны, а какие – нет; каким надо уделять серьезное внимание, а каким не стоит и почему; гораздо проще он и родители относятся к оценкам, как и к другим школьным проблемам…

Я бы даже сказал так:

ПРИЗВАНИЕ – СПАСИТЕЛЬНЫЙ КРУГ В ШКОЛЕ.

И последнее.

Я снова обращаюсь к израильскому философу и доктору Борису Шойтову. «Реальность всегда впереди, – пишет он. – Объем реальности всегда больше объема вашего внимания»[75].

Понятно, что обозреть весь объем реальности не можем ни мы, ни наши дети.

Но понимание своего предназначения в корне меняет реальность. Делает ее объемнее и понятнее.

И это, в сущности, самое главное.

Великий Карл Юнг очень точно написал о призвании. Пожалуйста, прочитайте эту цитату внимательно, тут есть над чем подумать.

Итак. «Настоящая личность всегда имеет предназначение и верит в него… Это предназначение, однако, действует как Божественный Закон, от которого невозможно уклониться. Тот факт, что очень многие погибают на собственном пути, ничего не значит для того, у кого есть предназначение. Он должен повиноваться собственному закону, как если бы это был демон, который соблазнил его новыми, странными путями (курсив мой. – А. М.)»[76].

Какие главные выводы можно сделать из этих слов?

Первое.

Предназначение есть у всех. Повторю: я абсолютно убежден,

ГОСПОДЬ СОЗДАЕТ ТОЛЬКО СОЛИСТОВ. В МАССОВКУ МЫ ПРЕВРАЩАЕМ СЕБЯ САМИ.

Второе.

Что значит «многие погибают на этом пути»?

Превращаются в массовку. Ты не услышал голос собственного предназначения, предал свой талант. И ты погибаешь как создание Божие.

ПРИЗЫВ И ПРИЗВАНИЕ – ОДНОКОРЕННЫЕ СЛОВА.

ПРИЗВАНИЕ – ЭТО ТО, РАДИ ЧЕГО ЧЕЛОВЕКА ПРИЗВАЛИ НА ЗЕМЛЮ.

И наконец, третье.

ЧЕЛОВЕК ОБЯЗАН ПОВИНОВАТЬСЯ СВОЕМУ ПРИЗВАНИЮ.

Это трудно. Особенно когда ты ребенок и все вокруг относятся к тебе свысока.

Поэтому,

ЕСЛИ РЕБЕНОК НАМЕТИЛ СВОЕ ПРИЗВАНИЕ, ЕГО НАДО ВСЯЧЕСКИ В ЭТОМ ПОДДЕРЖИВАТЬ.

Наша книга постепенно подходит к концу.

Но на закуску я оставил очень важный, как мне кажется, разговор: о тех открытиях великих педагогов, которые не использует школа, однако которые вполне могут применять родители.

А чтобы передохнуть перед ними, как водится – маленькая сказочная история.

I

Привет!

Приглашаю тебя в страну Медведию.

Как, ты не знаешь, что есть такая страна?

Знаешь прекрасно. Только люди называют страну Медведию просто лесом. Но если ты (вдруг) знаешь медвежий язык и послушал бы медведей, уверяю тебя: никто из них никогда и ни за что не произнесет слово «лес», а все только – «страна Медведия». И совершенно все равно медведям, как называют их страну другие: они уверены, что живут именно в Медведии. И все тут.

У них там, в Медведии, все как у людей. Есть просто медведи, а есть главный начальник. Медведи уже давно позабыли, почему именно он – главный, но привычно называют его Главный Медведь, привычно уважают и привычно боятся.

И вот среди обычных, совсем не начальственных медведей жил себе медвежонок по имени Лапик. Жил он, правда, не только себе, но еще маме, папе и старшему брату. Потому что, когда у медведя есть родственники, он сам себе не может жить, живет еще и им.

Лапик всех любил: и маму, и папу, и даже старшего брата, которого звали Медхась. Любить его было непросто – он все время учил Лапика жить. Это, говорил, делай, а это – нет. Медвежонок слушался старшего брата, потому что старший брат на то и дан, чтобы его слушаться. Но, честно говоря, уставал иногда от этих уроков.

И вот однажды сидел Лапик и ничего не делал. Надо сказать, что это было его любимое занятие – сидеть и ничего не делать. Честно говоря, это было любимое занятие многих в Медведии, поэтому в ней так особо ничего и не делалось.

Вдруг видит Лапик – по его лапе ползет муравей. Деловой такой, шустрит сквозь шерсть, думает, наверное, что это такая диковинная трава.

Подходит к Лапику Медхась и говорит:

– Раздави муравья! Нечего ему тут где ни попадя ползать!

Лапик поднял лапу, чтобы сделать так, как сказал старший брат…

А муравей ползет – живой такой, любопытный, забавный.

Лапик представил, как таращит сейчас муравей свои глаза, и понял, что не может его раздавить.

– Дави! – закричал Медхась.

Ослушаться старшего брата было совершенно невозможно.

Но и давить муравья с выпученными глазами тоже очень не хотелось.

И все-таки Лапик опустил лапу на муравья и…

Лапа оказалась настолько мягкой, что муравей не заметил ничего: он спокойно пролез под лапой, упал в траву и побежал по своим муравьиным делам.

– Ты не смог раздавить муравья! – возмутился Медхась. – Любой ребенок знает, что муравьи только портят жизнь в Медведии! У тебя слишком мягкие лапы для медведя! Сразу возникает вопрос: медведь ли ты?

– Я – медведь, – едва не плача, прошептал Лапик.

И в доказательство решил пришлепнуть бабочку, севшую на цветок.

Лапа Лапика опустилась на бабочку – той показалось, что кто-то ее нежно погладил.

Она благодарно улыбнулась Лапику и полетела наводить в Медведии красоту. Как известно, наводить красоту – это любимое занятие бабочек.

– У Лапика слишком мягкие лапы! – закричал Медхась. – Мой брат не медведь! У него слишком мягкие лапы!

II

Весть о том, что Лапик не совсем медведь, потому что у него слишком мягкие лапы, быстро разнеслась по Медведии и достигла начальственных ушей Главного Медведя.

– Подать мне сюда Лапика! – вскричал Главный Медведь. – Если у него и вправду слишком мягкие лапы, то он позорит весь наш медвежий род! А это никуда не годится! Не просто не годится, а вовсе никуда!