Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке - Колин Дуглас Гордон

Страбон поддержал восстание Василиска, и потому естественно, что Зенон должен был благоволить к Теодориху, несмотря на договор 474 года со Страбоном. После восстановления Зенона на троне, Страбон лишился звания военачальника, которое вместе с титулом патрикия получил представитель династии Амалов. Здесь мы снова наблюдаем вековую римскую традицию «разделяй и властвуй», поскольку император натравливал одну часть готов на другую. В следующие несколько лет мы видим, как сначала Зенон и Теодорих объединились против Страбона, затем оба гота против Зенона и, наконец, Страбон и Зенон против Теодориха.

М. Фр. 11. В 477 или 478 году к Зенону прибыло посольство от союзников-готов Фракии, которых римляне называют федератами. Этими союзниками были солдаты, возглавляемые Страбоном, с которым формально не был расторгнут договор 474 года. Они попросили Зенона заключить мир с Теодорихом, сыном Триария, желавшим вести спокойную жизнь, а не воевать против государства. Они попросили Зенона обдумать, какой вред сын Триария причинил римлянам, будучи врагом, и как Теодорих, сын Валамира, полководец и друг, разрушал их города; Зенону не следует ныне обращать внимания на прежнюю вражду, а лишь на то, как он может поспособствовать общему благу.

Император тотчас созвал сенат и задал вопрос, что он должен делать с этим. Сенаторы ответили, что государственных доходов недостаточно, чтобы выплачивать деньги обоим, поскольку «мы не можем выполнить даже наши обязательства по отношению к солдатам». Они пришли к заключению, что император имеет право сам принять решение, кого из варваров выбрать другом.

Вслед за тем он собрал ко дворцу солдат, размещенных в городе, и все схолы и, поднявшись на помост, обвинил Страбона во многих вещах. Среди прочих было то, что тот с самого начала был врагом римлянам, что он ограбил жителей Фракии, что вместе с Арматием отрубал им руки, что изгнал оттуда всех земледельцев, что поддержал тиранию Василиска против государства, а затем убедил его убрать с дороги собственных солдат, как будто одних готов было достаточно. Наконец, теперь он прислал посольство, чтобы просить не мира, а командования армией. «Итак, – сказал Зенон, – я хочу услышать от вас, каково ваше мнение об этих вещах. Я собрал вас здесь с этой целью, ибо хорошо знаю, что те императоры поступают безопасно, которые советуются с солдатами». Когда они услышали произнесенные им обвинения и увидели желаемый ответ, то закричали, что Страбон – враг римлян, как и все, кто на его стороне.

Зенон не сразу передал этот ответ посланникам, а подождал, пока не узнает больше о событиях вне города. Тем временем некие люди, писавшие Страбону о происходящем в городе, стали пленниками, среди них врач Анфим, Маркеллин и Стефан. Они не только посылали письма от себя, но и подделывали письма от людей, облеченных властью, и отправляли их к нему, поскольку желали ободрить его и заставить думать, что у него достаточно сторонников в городе. Три сенатора в присутствии магистра расследовали эти дела, наказали этих людей множеством ударов плетью и осудили их на вечное изгнание. Зенон, полагаю, желал показаться воздерживающимся от смертной казни и кровопролития.

М. Фр. 14. Однако спустя лишь несколько месяцев после этого решения, когда Зенон увидел, что положение Теодориха, сына Валамира, ослабло и стало ненадежным, а Теодорих, сын Триария, собирает свои племена и сплачивает силы, он посчитал за лучшее прекратить вражду на подходящих условиях, если тот пожелает заключить договор. Отправив послов, Зенон потребовал, чтобы сын Триария отдал в качестве заложника своего сына, согласно своей прежней просьбе, чтобы он оставался частным лицом среди собственных людей, как сейчас, и не причинял беспокойств, чтобы, как он когда-то требовал, он получил всю собственность, которую захватил, но в остальном оставался в покое и чтобы, не терпя вреда, сам не причинял вреда никому.

Гот ответил, что не отдаст своего сына в заложники и не сможет жить только за счет своей личной собственности. Пока он был один, не имея так много племен под своим началом, его частного владения было достаточно для человека, живущего очень скромной жизнью, но теперь, поскольку они возложили на него обязанность собрать народы, он вынужден либо кормить тех, кто приходит к нему, либо сражаться с ними, пока не потерпит поражения или не одержит победу, и он должен дойти до самого конца в этом деле.

Когда эти известия были доставлены, лучшим казалось готовиться к войне со всем тщанием. Император быстро собрал все легионы и отряды у Черного моря и в Азии, а также те, что размещались в восточных областях. Со всех концов пришло много [солдат] . Были подготовлены обозы, закуплен скот, зерно и другие необходимые вещи для армии, поскольку сам Илл вскоре собирался выступать.

М. Фр. 15. Очевидно, Зенон изменил свое решение относительно военачальника, и когда он назначил Мартинина , зятя Илла, полководцем и в его армии произошло сильное падение порядка, он тут же отправил людей к сыну Валамира, поскольку это казалось хорошей мыслью. Они сказали, что он не должен более откладывать битву, а должен посвятить себя немедленному действию и исполнить чаяния, в согласии с которыми его посчитали достойным звания римского полководца. Выслушав это, гот в свою очередь отправил послов в Византию, ответив, что не предпримет никаких действий, пока император и сенат не поклянутся ему, что никогда больше не заключат договор с сыном Триария. Сенаторы и военачальники вслед за тем поклялись не заключать такого мира, если только этого не пожелает император, а император пообещал не нарушать уже заключенных соглашений, если только не поймет, что сын Валамира нарушил их первым.

Когда они поклялись в этом, показалось лучшим, чтобы Теодорих выдвинул свое войско, стоящее лагерем у Маркианополя, и шел в глубь страны. Когда он будет у врат Гемского хребта, к нему присоединится магистр армии Фракии с 2000 всадников и 10 000 человек тяжелой пехоты, а когда он пересечет Гемский хребет, еще одна армия из 20 000 пеших солдат и 6000 лошадей встретит его близ реки Гебр у Адрианополя. Кроме того, они сказали, что еще одно войско прибудет из Гераклеи и других городов и крепостей близ Византии, если это будет ему нужно, так что недостатка в том, что должно способствовать исполнению их заветных надежд, не будет. Когда Зенон пообещал эти приготовления послам, то сразу отослал их обратно. Теодорих выступил со своим войском и пошел к ущелью, как и договорились, однако, когда он прибыл, его не встретили ни полководец Фракии, ни те, кто, как говорили, стоит на реке Гебр. Он все же прошел по срединным пустошам и достиг областей вокруг Сонда. Это очень высокая гора, на которую тяжело подняться, если тот, кто на вершине, пытается помешать этому. Сын Триария случайно разбил там лагерь, и, нападая друг на друга на подступах к ней, обе стороны захватывали скот, лошадей и прочую добычу.

Однако сын Триария постоянно подъезжал верхом к лагерю врага, ругая и всячески понося его, называя его клятвопреступником, ребенком, безумцем, врагом собственного народа и предателем, который не знает о репутации римлян и не понимает их намерений. «Они хотят, – говорил он, – отдыхать в мире, пока готы истребляют друг друга. Они победят без битвы, кто бы из нас ни пал и кто бы из нас ни уничтожил другого, это принесет им, как они говорят, кадмейскую победу, оставив меньшее число наших людей, чтобы противостоять их вероломству. И вот они, призвав тебя и пообещав прийти сами и вести войну вместе, не пришли и не появились в городах, где, как говорили, будут; они оставили тебя одного, чтобы тебя подло убили и ты получил справедливое воздаяние за свою дерзость от рук народа, который ты предал». Услышав это, многие в войске сына Валамира согласились с такими доводами и, придя к своему полководцу, по собственному согласию сказали, что упреки врага справедливы и их вождь не должен более ни губить их, ни оставаться верным тем, кто предал его, не обращая внимания на узы общего родства.