Родитель «дубль два» - Комбат Найтов

– Командир бригады на вылете. Командующий ВВС флота – вон там, за Кронверкским каналом, на Зосимова, в Южной казарме. Идите по Фортовой, не ошибетесь. Канал перейдете, там направо к «Петру Первому». Налет можете пересидеть здесь.

– Машина есть?

– Машины запрещено использовать для перевозки личного состава. Они грузы перевозят. Извините, товарищ подполковник, такой приказ. Вы поголосуйте по дороге, может, кто и подберет.

Загрохотали орудия, дежурный по штабу слегка побледнел, тревожно посматривая на накат блиндажа. Место это было раньше глухое, за окраиной города. Сразу за Фортовой дорогой то место, где заканчивали свой путь жители города со времен Петра, его основателя: кладбище, зажатое с двух сторон артиллерийскими «позициями»: складами со снарядами для кораблей и пушек крепости. В просторном блиндаже штаба, кроме дежурного, практически никого не было, только пара краснофлоток стучала на машинках какие-то бумажки, и лысоватый подполковник за столом что-то писал. Петр подтолкнул начштаба за рукав и показал ему рукой на выход. Картина маслом: плотные «девятки» «юнкерсов», двух типов, и «хейнкелей», под охраной немногочисленных «мессершмиттов» шла со стороны Гатчины над Рамбовом, их атаковали с разных сторон разрозненные пары и одиночные истребители И-16. Форты открыли заградительный огонь. Снаряды достаточно беспорядочно рвались на разных высотах. Их было много, но огонь был неорганизованным. Кто во что-горазд. Пара 88-х горела и отходила от города. «Ишаков» было мало. Боем никто не руководил. Его «исполняли» сами летчики. Били ведущих, уходили от атак «мессершмиттов», но атаковали только бомберов.

Многочисленные разрывы снарядов заставили противника начать маневрировать по направлению, еще несколько самолетов были повреждены, но противник прорвался. Часть самолетов пошла в пике, другие просто освобождали люки по команде ведущего. Столбы воды, взрывы. В трех километрах восточнее и в небе, и на море, и на земле был ад, который проигрывала авиация и ПВО города и флота. Настроение: сесть в самолет и броситься на помощь. Но от двух тяжелых высотных самолетов состав и результат боя не изменится. У штаба тормознула полуторка, два краснофлотца начали быстро выбрасывать из кузова пачки листовок и газет прямо в пыль. Они и вправду никому были не нужны здесь.

– Куда едете?

– Обратно в типографию.

– До штаба авиации добросите?

– Прыгайте в кузов, товарищи командиры, и помогите разгрузиться. Сейчас сюда зайдут.

Как только последние пачки бумаги вылетели за борт, водитель газанул, с визгом повернул на Фортовую, проскочил мост и тормознул. Петр и Денис Степанович выпрыгнули из машины, которая пошла прямо, а они, прижимаясь к домам справа, двинулись вперед. Выйдя из-за деревьев, Петр увидел мачты линкора, артиллерия которого вела зенитный огонь. На фок-мачте он увидел антенну РИФа. Она крутилась, но она была ОДНА!

– Пойдемте быстрее! – поторопил Петр начштаба.

Они прошли через пост, предъявили документы, и Петр побежал по трапам на третий этаж, потом выскочил на крышу. Там били 37-мм орудия и зенитные пулеметы. Но Петра интересовали только корабли. Второй линкор, стоявший на рейде за Морзаводом, антенн РИФа не имел. В доке стоял «Максим Горький» у него был полный комплект антенн, но они не крутились. Немцы отбомбились и уходили, истребители помогали друг другу отделаться от назойливых «мессеров» и спешили на посадку.

– Ты чего, Петр Васильевич?

– У линкора, ближнего, нет вертикальной антенны РЛС.

– Может быть, повреждена, а зачем она?

– Она замеряет высоту цели и подает сигнал об этом в СУАО и на орудия, по нему рассчитывается упреждение и выставляются трубки шрапнелей. Понимаете, ее нет. Она должна стоять справа от горизонтальной и чуть ниже на специальном вымпеле. Вымпел есть, а антенны нет. И в доке стоит «Горький», ведет огонь, но антенны у него не вращаются. Оху… ренеть! – Петр достаточно редко «выражался», для этого его требовалось сильно завести.

– Надо срочно связаться с командующим флотом. Бежим в штаб.

Влетели в кабинет, а там никого, ни души! Все в бомбоубежище, отбоя тревоги еще не было. Телефонный справочник подсказал позывной вице-адмирала Трибуца. Петр представился и попросил связать его срочно с адмиралом.

– Обращайтесь по команде, к командующему авиацией.

– Вопрос к авиации не имеет никакого отношения. Я – один из конструкторов радиолокатора РИФ. Во время отражения налета на Кронштадт ни один из локаторов нормально не работал. У линкора отсутствует вертикальная антенна, а на крейсере РЛС вообще не включена. Немедленно соедините с адмиралом. Или будем разбираться через Москву, через Верховного.

В трубке молчание, в кабинет входит генерал-майор Самохин:

– В чем дело, товарищи? По какому праву… Ба, кого я вижу! Денис Степаныч, сколько лет, сколько зим!

– Тсс, с Трибуцем говорит, выйдем, Миша, вопрос серьезный.

– А чё там, а чё?

– Не про авиацию, флот прокололся, фитиль может прилететь страшный, от Самого.

– Так какими судьбами, Денис Степанович?

– Да вот, прибыли, – и передал документы.

– А я не понял, он – командир? Капитан и командует тобой? Они что там, с дуба рухнули?

– Ну, ты тоже у меня ведомым был в эскадрилье, а теперь генерал.

– Так говорили вам, что на фиг вам это училище упало. Давно бы всей авиацией командовали.

– Кхым. На фронт-то еле отпустили, Петр сказал, что лучше начштаба, чем я – просто не найти. Андреев отпустил. Капитан – отличный мужик и командир. С руками и головой. Полк на формировании, первая эскадрилья села в Лисьем Носу. Пятнадцать модернизированных ЛаГГов и два высотных-разведчика. Переброшены из-под Чернигова, эскадрилья уничтожила более 150 самолетов в воздухе и на земле. А то, что капитан, так ему это звание второго сентября только присвоили. За данные о противнике на Южном фронте. Кузнецов же у вас служит? Он может рассказать тебе, как воевал под командованием Петра в Финскую.

– Не сможет он уже рассказать. Вечная ему память. Погиб на Ханко. Стоп, что-то он рассказывал о каком-то Ночных, изобретателе и прирожденном воздушном разведчике.

– Это он и есть, только фамилию сменил.

– Почему?

– Фамилия отчима, его мать с ним развелась.

– Постой, был такой полковой комиссар Ночных у нас, в восьмой БАБре, у Снеткова комиссаром был. Пропал без вести вместе с экипажем в январе сорокового года. Помню такого. Говорил он, что пасынок в Ейске учится.

Пока генерал и его бывший командир эскадрильи обсуждали Петра, тот выяснил, что вертикальную антенну с линкора «Марат» сняли по личному приказанию адмирала Трибуца во время подготовки к военно-морскому параду в Таллине 7 ноября прошлого года, «дабы видом своим мерзким флот не позорила» и симметрию не нарушала. Он приказал либо поставить их две, симметрично, либо выварить новый вымпел строго по диаметрали. И ему насрать, что теневые сектора возникнут. Второй антенны достать не смогли, и демонтировали имеющуюся. Тем более что возникли заморочки с подключением всех зенитных орудий в единую систему управления огнем, так как это требовало установки репитеров к каждому орудию. До ремонта, который планировался на осень сорок первого, решение отложили. На «Максиме Горьком» не удается запустить локатор, который установили в начале июля 1941 года. Вызывали специалистов из НИИ-9, которые в Таллин не долетели.