Грей. Продолжение - Катерина Коротеева

— А теперь позвольте представить красавицу Ану.

Она в ужасе смотрела на толпу, желая провалиться под землю, в тот момент, когда Миа подтолкнула ее в центр сцены. Это выглядело очень смешно. Ана участвовала в старомодном аукционе, в котором ее продавали как рабыню. Но все по-честному, потому что те деньги, которые за нее выручат, пойдут на благотворительность. Меня заводила мысль о том, что я ее куплю, и она будет моей рабыней… моей личной сексуальной рабыней.

Боже, сейчас я ее быстро выиграю и утащу отсюда, несмотря ни на что. Нам срочно нужно снять напряжение. Быстрее бы ведущий закончил торги за Ану.

— Красавица Ана играет на шести музыкальных инструментах, бегло говорит по-мандарински, любит йогу… Ну, джентльмены… — Он не успел договорить фразу, потому что я его перебил, называя свою ставку:

— Десять тысяч долларов. — Я сделал ставку в два раза больше предыдущей дамы, для того, чтобы всем было ясно, что не стоит даже заморачиваться на торг за эту женщину. Ана стоила каждого цента, а еще это для благотворительности.

— Пятнадцать. — Я услышал шокированные вздохи гостей, все обернулись в сторону человека, который решил со мной конкурировать. И я увидел того, кто это сделал. Это был высокий парень, который стоял и с вызовом смотрел на меня. У него была маска, очень похожая на мою, я сразу догадался, кто это был. Доктор Флинн решил воспользоваться случаем, чтобы проверить собственническую натуру. Я сегодня его еще не видел, видимо он решил воспользоваться эффектом неожиданности. Это было его первая попытка украсть Ану у меня из-под носа. Видимо, он решил рискнуть своим приличным гонораром. Я кивнул и криво улыбнулся, давая ему понять, что узнал его. Игра началась. Ана забеспокоилась, она не знала, кто решил пойти против меня. Но я знал, что тут не о чем беспокоиться. Понятно, что наша игра с Флинном мне еще аукнется от Анастейши. Уже представил, как Ана мне высказывает за то, что я снова на нее потратился, но оно того стоит.

— Двадцать, — я повысил ставку. Как далеко сможет зайти Джон?

— Двадцать пять, — стойкий сукин сын. Хорошо, пора завершать это дело.

— Сто тысяч долларов, — игра закончена.

Я должен выиграть в этой схватке. Слышались новые вздохи из толпы. Эта сумма в разы превосходила ту, которую дали за предыдущую девушку, но мне плевать. Никто, даже Джон, не украдет ее у меня. Он посмеялся над моей ставкой и вскинул руки в знак поражения. Я ухмыльнулся ему в ответ. Интересно, какова была бы его самая высокая ставка? Но я всегда побеждаю, и он это хорошо знает, поэтому в его ставке не было никакого риска.

— Сто тысяч долларов за прелестную Ану! Сто тысяч раз… сто тысяч два… — Церемониймейстер замер и посмотрел на Флинна. Тот с шутливым сожалением покачал головой и галантно поклонился.

— Продано! — торжественно произнес ведущий.

Оглушительная буря аплодисментов и ликования. Я вышел вперед, подал руку и помог сойти со сцены, радуясь тому, что сейчас нам Миа точно не помешает, потому что она должна находиться на сцене, пока не наступит ее очередь быть проданной с аукциона. Я с нетерпением повел Ану на выход из шатра, дав Тейлору сигнал. Я предупредил его, что нас какое-то время здесь не будет.

— Кто это был? — спросила она.

Я взглянул на свою красивую женщину, которую только что выиграл на аукционе. Не хотел тратить время на объяснения, потому что знал, что это был далеко не последний вопрос. У нас мало времени, и я не собирался тратить ни секунды.

— Ты познакомишься с ним позже. А сейчас я хочу тебе кое-что показать. До конца аукциона еще приблизительно полчаса. Потом нам нужно вернуться на танцпол, чтобы я смог насладиться танцем, за который заплатил.

— Очень дорогой танец, — неодобрительно пробормотала она.

— Я не сомневаюсь, что он будет стоить того, — сказал ей с улыбкой.

Я повел ее в дом. Туда, где до этого дня не была ни одна женщина. Думаю, что моя мама не будет возражать. Еще один первый раз. Это моя старая спальня. Она находилась на третьем этаже. Сюда точно никто не придет — это идеальное место для нашего свидания. Когда мы зашли, я сразу закрыл дверь на замок, на всякий случай.

— Это моя комната, — сказал я.

Сейчас я редко здесь бываю. Когда я сюда захожу, у меня появляется столько разных воспоминаний. Некоторые хорошие, а некоторые не очень хорошие. В комнате было всё на своих местах: мои старые фотографии, открытки, афиши, спортивные призы, билеты с концертов и плакат, подписанный самим Джузеппе де Натале. Этот боксер был моим кумиром. Помню, как я был счастлив, когда получил его автограф. Этот плакат был моей гордостью и радостью долгое время. Мама знала это. Мне приятно, что она оставила его на месте. Она всегда говорила, что, сколько бы времени ни прошло, этот дом всегда будет моим, как и эта комната. И сейчас я в прямом смысле хочу воспользоваться своим преимуществом, чтобы завершить одно срочное дело.

— Я никогда еще не приводил сюда девушек, — признался Ане.

— Никогда?

Я отрицательно покачал головой, хочу, чтобы она поняла, что она особенная для меня.

— У нас немного времени, Анастейша. Но, судя по нашему голоду, нам много и не нужно. Повернись. Дай-ка я извлеку тебя из этого платья.

У меня был стояк почти весь вечер, так что мне сейчас это было необходимо. Она повернулась ко мне спиной, а я наклонился и прошептал на ухо, чтобы она не снимала маску, она будет необычным сексуальным реквизитом в нашей игре. Ана простонала в предвкушении, когда я нежно прикоснулся к ней, расстегивая молнию платья, хочу снова увидеть то, что под ним скрывается. За этот вечер я несколько раз представлял себе Ану в нижнем белье, и, наконец-то, я могу снова это увидеть в реальности. Я снял пиджак, затем сделал паузу, чтобы насладиться прекрасным видом моей девушки в черном корсете, трусиках, чулках, на каблуках и в маске. Она выглядела еще сексуальнее, если это вообще возможно.

— Знаешь, Анастейша, — прошептал я, приближаясь к ней, развязывая на ходу галстук-бабочку, у меня есть на него свои планы. Потом медленно расстегнул три верхние пуговицы рубашки. — Я так разозлился, когда ты купила мой аукционный лот. Всякие мысли пронеслись в голове. Мне пришлось напомнить себе, что наказание вычеркнуто из нашего меню. Но потом ты сама попросила… Зачем ты это сделала?

— Зачем? Не знаю. Огорчение… слишком много алкоголя… — кротко пробормотала она, пожимая плечами.

В ее глазах читалось, что я нужен ей, и только я могу облегчить боль, которая кипела у нее внутри.

— Я дал себе слово, что больше никогда не стану тебя шлепать, даже если ты попросишь.

Я не шутил, когда говорил это.

— Пожалуйста! — взмолилась она.

Господи, она действительно этого хотела. Я не мог поверить, что мои мечты сбывались. Лишь бы они не превратились в кошмар. Я не мог так рисковать. Сейчас я ходил над пропастью, понимая, что она этого хочет, как никогда раньше. Казалось, что она очень расстроится, если я не отшлепаю ее перед тем, как трахну.