Пробуждение - Алиса Евстигнеева

-Ты так попал в больницу?

-Да нет, кстати. Авария тогда вообще тупая вышла. Я практически на месте стоял, а олень один с управлением не справился, и подмял меня под себя. Если б я в полную силу гнал… то даже ты бы меня не собрала.

Артём поднимает свою руку вместе с моей, бережно разворачивает ладонь кверху и целуя меня в основании кисти.

-Прости моих друзей. Они не со зла… Знали, что я с Кирой разошёлся, но посчитали, что опять временно. Никто из них про Кирину беременность не знает, даже Виталька с Алёной.

-Ты поэтому меня привёз сюда, чтобы доказать им, что между вами всё закончено?

-Нет. Не им. Себе.

К друзьям Артёма мы вернулись не сразу. Сначала долго сидели на земле, под яблоней в неловком молчании, вновь откровения с его стороны перевернули всё с ног на голову. Чем больше я узнавала про него, тем тяжелее становилось видеть в нём того жестокого мальчишку из моего детства.

-Не жалей, - слегка хрипловато попросил Артём, когда я в очередной раз с шумом втянула в себя воздух, борясь со своими эмоциями.

-Не буду, - пообещала, кусая внутреннюю сторону щеки.

Самым сложным оказалось поднять его на ноги. Тертышный, конечно же, пытался отшучиваться, через раз соскакивая на выразительный мат, когда не получалось сдержать себя. Встал. Потом, правда, ещё минут пять просто стоял, привалившись к стволу яблони, и тяжело дышал. Отдышавшись, протянул руку, ухватилась, наивно полагая, что он хочет, чтобы я помогла ему поменять точку опоры, но у кого-то как всегда было своё виденье происходящего. Один рывок, и я уже прижата к его широкой груди.

Время откровений ушло в сторону, и мы опять всего лишь мы.

-Кто-то обещал не приставать, - иронично изогнула я свою бровь и с претензией глянула на этого махинатора.

-А я и не пристаю, - включил привычный режим дурачка.

-Дааааа? Тогда что это?

-Совмещаю. Приятное с полезным… - вернул мне мою же шутку, после которой я не смогла удержаться и легко засмеялась в голос.

Думала, что он поддержит меня своей обычной обворожительной улыбкой, которую так часто пускал в ход по делу и без. Но отсмеявшись, обнаружила его крайне серьёзный и сосредоточенный вид. Стушевалась.

-Что-то не так?

Мотнул головой, затем отвёл мне волосы назад, открывая лицо.

-У тебя смех такой… живой, что ли, - Артём говорит настолько вкрадчиво, что я просто теряюсь, не имея ни малейшего представления, как можно адекватно отреагировать на это всё. Впрочем, ему как всегда мало. Наклоняется совсем близко и шепчет мне в самое ухо. – И почему ты такая серьёзная всё время?

Вопрос не требовал ответа, но мне впервые в жизни захотелось оправдаться перед ним, но Артём не дал. Стоило открыть рот, как он тут же накрыл его своими губами. Поцелуй вышел не такой острый и жадный, как тогда на лестнице. Скорее уж печально-осторожный, так если бы мы оба боялись сделать что-то не то.

Обратно шли молча, просто держась за руки, медленно бредя меж деревьев, не проронив больше ни слова. Возле беседки было привычно шумно. Мужчины жарили шашлыки, столпившись возле мангальной зоны, устроенной кустарным способом в паре метров от деревянного навеса. Женщины разделились на группки по интересам. Кто-то что-то бурно обсуждал, эмоционально размахивая руками, кто-то воевал со своими детьми, безуспешно пытаясь накормить отчаянно сопротивляющихся чад. Дети в своём большинстве, к слову, тоже успокоились, и теперь сидели тут же за столом, уставившись в свои смартфоны и активно работая пальцами, раздавая друг другу указания.

Одна лишь Алёна, скрестив руки на груди, встречала нас на подходах к беседке.

-Алёна, не начинай, - достаточно жёстко потребовал Артём, не выпуская моей руки и ещё сильнее её сжав.

-И не собиралась, Тёмочка, - его имя она произносит до невозможности приторно, с головой выдавая своё ехидство. – Можно тебя на пару… слов?

Я бы вот на месте Артёма не пошла. Потому что в глазах этой рыжей бестии полыхал такой гнев, что я тут же заподозрила её в коварном желании не просто прибить Тертышного, но и, видимо, расчленить.

Но он неожиданно легко соглашается не менее слащавым тоном.

-Обязательно.

Потом был задумчивый взгляд в мою сторону, на что я просто кивнула головой.

-Я тут буду.

Сдвинул брови, показалось, что предупреждающе.

-Честно. Я здесь.

И лишь после моих заверений, удовлетворённо кивнул головой и похромал вслед за Алёной в сторону дома.

В этот раз особого интереса в чужих умах я не вызвала, наверное, уже обсудили всё что могли. А может быть, и Артём, постарался расставить все точки над i.

-Скучаешь? – Виталий привычно появился из ниоткуда.

Встрепенулась.

-У вас с Артёмом ужасная привычка вклиниваться в чужие мысли.

Виталя радостно ухмыльнулся и кивнул в сторону стула, стоявшего рядом со мной:

-Я присяду?

Безразлично пожала плечами.

-Вы хозяин.

-На ты, пожалуйста.

И тут меня накрыли воспоминания о том, как долго Артём со мной воевал из-за этого ты-вы. Невольно заулыбалась, что Виталий принял за хороший знак.

-Ася, я прошу извинения за свою супругу и её резкость, с Алёной случается. На самом деле нам очень приятно познакомиться с вами.

-На ты, пожалуйста, - вырывается само собой.

-Замечательно, - улыбается, небрежным движением поправляя очки и окончательно расслабляясь. – Не принимай происходящее на свой счёт. Тёма порой умеет ставить всех в тупик.

-Да я…

-Ты расстроилась.

Ну вот, ещё один знаток меня нашёлся.

-Не из-за этого… Скажем, что у меня просто появилась парочка лишних вопросов к твоему другу.

-И как? Всё выяснили?

Хотела пояснить, что мы в принципе всегда из-за чего-то спорим, но поймав его взгляд, направленный на моё кольцо на безымянном пальце, догадалась, что спрашивали меня совсем не о нашей глупой перепалке за столом.

-Это не то… что ты подумал.

-Ну, начнём с того, что я ещё ничего не подумал, - вполне невинно поясняет мой новый знакомый. – А, во-вторых. Ась, я могу говорить напрямую?

Вместо ответа короткий кивок.

-Не обижай его.

Без понятия чего я там ожидала, наверное, всего чего угодно, но только не этого. Как-то привыкло моё сознание видеть в Тертышном агрессора, а себя… в извечных попытках защититься.

Заприметив моё замешательство, Виталя сделался на мгновение печальным, но потом быстро справился со своей эмоцией, вернув небрежно-невозмутимый вид.