Русь против Хазарии. 400-летняя война - Михаил Елисеев

Страшно? Жутко?

Но не пугайтесь раньше времени. Большая часть из того, что нам поведал Л.Н. Гумилев, всего лишь страшные сказки, навеянные его странными дедуктивными способностями.

Однако мимо такого знакового утверждения пройти нельзя. Хазарское иго?! Надо же!

Будем разбираться, как говаривали в НКВД.

Фантазия Гумилева вообще не знает ни границ, ни пределов, однако не имеет под собой никакой исторической платформы.

Лев Николаевич большой мастак на смелые, рискованные выводы. Его полет воображения ничто не сможет ни сдержать, ни ограничить, ни уж тем более остановить. А это хорошо, но только тогда, когда есть еще и исторические факты, которые подкрепляют все эти теории. Но беда Гумилева в том, что его фантазии чаще всего не находят никакой логической поддержки, не говоря уже о какой-либо мало-мальской опоре на летописный материал, который историк использует довольно своеобразно. Он принимает лишь ту информацию, которая отвечает его идеям, но при этом игнорирует факты, казалось бы, лежащие на поверхности, и все только потому, что они не соответствуют громким открытиям. Поэтому, кроме слов «ново, смело, неожиданно, оригинально, непатриотично», сказать о его теориях нечего. Начни с ними разбираться, и все они окажутся простой мистификацией, притом чаще всего мистификацией вредной и пасквильной. Ведь именно благодаря Льву Николаевичу на многих достойных уважения отечественных государственных деятелях лежит незаслуженное клеймо позора. И если называть вещи прямо, своими именами, то можно смело сказать, что его фантазии наносят непоправимый вред истории государства Российского. Так что доверять ему на слово боже упаси.

Историк беспрестанно призывает использовать в своих научных изысканиях логику, которой сам же пользоваться и не умеет. Именно с ней у Льва Николаевича огромадные проблемы. Порой он сам себе противоречит, доказывая на однотипных примерах совершенно противоположные вещи.

Пример с хазарской данью подходит как нельзя лучше. Здесь научное светило засветило в массы такой теорией, что можно даже на время лишиться дара речи. На каком материале Гумилев делает столь сногсшибательный вывод?

А все его выводы опираются на всего один лишь шаткий источник, так называемый «Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея Х века», или по-другому «Кембриджский документ», дошедший до нас в урезанном варианте. В подлинности письма, может быть, и нет никаких сомнений, а вот в правдивости этого письма, или, точнее, здравомыслии писавшего его возникает немало вопросов. Но вот беда, предъявить их некому!

Письмо частное, на официоз не претендующее, и мало того, что автор неизвестен, так еще начало документа отсутствует полностью! Поэтому догадаться о том, о чем же хотел поведать один адресат другому и какая у него была цель, какая задумка, да и что творилось вообще в его голове, не представляется возможным. Мы даже не знаем, насколько этот человек был осведомлен. И пусть автор письма называет себя приближенным царя Иосифа, но при этом он не указывает степени этой приближенности. Может, он вообще был банщик. Это ведь тоже подразумевает близкий доступ к божественному телу.

Наверняка Татищев, Карамзин или какой другой официальный летописец, описывающий эту эпоху и работавший с не дошедшими до нас документами, был осведомлен о происходящем не хуже Гумилева, но мы к нему не прислушиваемся. А вот фантазеру, вопреки здравому смыслу, доверяем безоговорочно, ставя, как приоритет, во главу угла.

Итак, противоречия.

Когда Л.Н. Гумилев ведет речь о походе нашего недавнего героя, Вещего Олега, на Византию, то он иронично замечает, что, мол, поход, победа, откуп, все летописи в один голос кричат и гордятся, галдят, а вот византийцы как воды в рот набрали, молчат. Они даже и внимание на щит на своих воротах не обратили. Пропустили. Мало ли кто там чего на воротах прибивает.

И что это значит, ухмыляется автор? А значит это, по его мнению, только одно. Не было никакого похода, и нечего русским летописям доверять. Врут они все, а с ними вместе и Татищев, и Карамзин, да и другие столпы отечественной исторической мысли тоже. Вы-мы-сел все это, вымысел и сказки. Вот так, подводит итог Гумилев.

И ничего-то ему не докажешь, ибо не хочет ничего Лев слушать, уши заткнул и бубнит свое наперекор всему. Хотя, казалось бы…

Вдруг находится еврейский огрызок письма, без начала и без конца, от кого и кому неизвестно шедший, а в нем, в этом самом обрывке, всего одна строка: «Тогда стали русы подчинены власти казар», в которой и про Киев-то даже не указывается, а Лев Николаевич уже и выводы сделал.

Извините-простите, но с чего вы, уважаемый Лев Николаевич, взяли, что под русами подразумевается именно Киев, а под Х-л-гу Игорь и его воины?

Ведь ни одна летопись не говорит ни прямо, ни косвенно не только о завоевании Киева хазарами, но и подчинении князя Игоря Божественному кагану.

А, так вас смутила фраза: «А Роман злодей послал также большие дары X-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его собственную беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хашмоная». И вот вы, Лев Николаевич, решили, что царь Русии – это не кто иной, как Игорь, ибо он правил в Киеве в это время. Ну а дальше в ход идут блестящие логические способности и с годами приобретенная дедукция. Однако есть нюанс, ибо ни одна русская летопись, ни один известный историк этого похода «достопочтенного» полководца Песаха и его ратных подвигов во славу Хазарии не заметили. Как и покорения Киева хазарами.

Какие выводы делает Л.Н. Гумилев?

«Осколок варяжской Руси из неравноправного союзника Хазарского каганата превратился в вассала, вынужденного платить дань кровью своих богатырей».

«Очевидно, киевские варяги стали поставлять хазарскому царю «дань кровью». Они посылали подчиненных им славяно-русов умирать за торговые пути рахдонитов».

«Все эти события в русской летописи опущены, за исключением последовавшего за ними похода на Византию. Это понятно: грустно писать о разгроме своей страны» (Л.Н. Гумилев).

Красиво. Трогательно. Даже печально. Но позвольте! Давайте работать по одному стандарту – если византийцы «не заметили» похода Олега, значит, его не было, а если мы не заметили хазарское нашествие, то, значит, оно было, но летописцы его проглядели? Несуразица какая-то.

Хотелось бы спросить популярного историка: а как же так?

Но ответа уже не будет.

Но если следовать логике Льва Николаевича, то, двигаясь по этой траектории, летописцы должны были обойти стороной татаро-монгольское нашествие, да и о печенежских и половецких набегах тоже можно было бы умолчать. Про аварские безобразия лучше вообще не вспоминать. Грустно ведь писать о разгроме и позоре.

Как вы думаете, история нашей страны, особенно древняя, состоит только из подвигов и побед? Отнюдь. Ведь когда славяне платили дань, неважно кому: хазарам, печенегам, половцам, монголам, то обо всех этих вещах летописцы в своих трудах упомянули. Они даже прохождение венгров мимо Киева не упустили, как и то, что за этот мирный проход пришлось славянам платить. Уж кто-кто, а Гумилев об этом должен был быть осведомлен.